Ну надо же как его высочество со мной вежлив, не то что со своими придворными! И «пожалуйста» тебе, и просит, а не приказывает. С чего бы это?! Лучше даже не думать.

Я механически сделала пару шагов на деревянных ногах. Как раз вписалась в концепцию куклы. Я бы насмешливо расфыркалась, если бы так не боялась.

Остановилась, и… взгляд затравленно заметался, лишившись опоры в виде загадочно умиротворяющей точки на вензеле гардеробного шкафа. Пришлось упереть его в грудь первого принца (что за идиотский титул, кстати? У них есть еще и второй, и третий? Или даже четвертый принц? Сколько у них тут вообще принцев?!). К сожалению, в мою подготовку к заданию изучение правящего дома Итерстана не входило, так что ответить на эти вопросы я не могла. Глаза прилипли к серебряным галунам на темно-коричневом камзоле принца и отказывались смотреть куда-либо еще. В смысле смотреть Делаэрту в лицо я точно не буду, даже если ему придет идея умолять меня об этом на коленях. У меня выдержки не хватит встретиться с ним взглядом, и так все мои силы и актерское мастерство уходят на то, чтобы сохранять на физиономии отстраненное выражение и не трястись от ужаса.

Он маньяк, точно. Извращенец. Садист. Кто там еще? Нет, хотелось бы, конечно, чтобы мои страшные догадки не подтвердились, но… будем реалистами и соберем в кучку всю имеющуюся информацию: туманные жалостливые намеки стражи, комментарии лийра Термонта, явное облегчение, с которым придворные дамы покинули комнату, ну и, наконец, оказанное мне внимание. Это чтобы столько народу подорвалось из-за какой-то там куклы?! Выделили отдельные комнаты с роскошной обстановкой, придворных дам приставили, старший маг сопроводил лично… Стало совсем тоскливо. По всему выходит, во дворце очень надеются, что новая игрушка отвлечет их господина от… от чего, кстати? От их собственных бренных тел? От их жизней?! Принц — психопат, да?

— Я… так рад тебя видеть, — негромко проговорил принц, явно нервничая, и я все-таки рискнула быстренько бросить на него взгляд. Действительно, выглядел парень странно: темные глаза были все также прикованы ко мне, и в них плескалось столько… волнения, радостного ожидания и… удивленного счастья, словно фею-крестную с возком подарков увидел!

Я помрачнела. И чего это он так радуется? Прикидывает, как будет разбирать меня на запчасти?! Я покачнулась.

— Что? Что случилось? — перепугался принц, но подхватывать не стал, наоборот, сделал торопливый шаг назад.

Я восстановила на физиономии каменное выражение. Ну я же кукла, в диалог вступать не обязана, чему в данный момент была безумно рада: вряд ли удалось бы выдать хоть что-нибудь вразумительное.

Я перевела дыхание. Кажется, все это время едва дышала. Главное, чтобы принц прямо сейчас не стал на мне практиковаться (вензеля на коже вырезать или как он там развлекается?), пусть спокойно уходит, а потом… потом я знаю что делать.

— Все хорошо? — настороженно поинтересовался Родерик Делаэрт, и я, подумав, медленно кивнула, повергнув его этим нехитрым движением в состояние, близкое к эйфории.

— Ты понимаешь?! — с радостным, трогательным (ну, трогательным, конечно, для куклы, а для реальной меня оскорбительным) изумлением воскликнул он и тут же горячо зашептал: — Конечно, ты понимаешь! Понимаешь… Хвала всем Бессмертным! Я так счастлив! — доверительно признался принц и улыбнулся обезоруживающей белозубой улыбкой, такой яркой, чистой и искренней, какой взрослым мужчинам, тем более его положения, и улыбаться-то неприлично!

Я застыла в ступоре, забыв, что надо моргать. Похоже, я поспешила с выводами насчет его возраста. Наверняка он моложе. А конкретно сейчас с этой… хм… сияющей улыбкой во весь рот так и вообще выглядит мальчишкой.

Принц медленно обошел меня вокруг, разглядывая с головы до ног и чуть не приплясывая от радостного нетерпения. Ну я тоже его поразглядывала. Довольно высок, похоже, худощав (под верхней одеждой не очень-то разберешь), темные волосы до плеч (я покосилась: каштановые, что ли? Бывают у мужчин каштановые волосы? Впрочем, почему нет?), яркие брови и ресницы, темные глаза с выражением обожания и откровенного любования, четко очерченные высокие скулы… в общем, весьма привлекательная фигура и вполне приятное лицо. Нос вот только длинноват и придает лицу хищное выражение (даже сейчас, когда он от умиления едва не мурлычет!), но… я вас умоляю, кто будет к нему так же придирчив, как я? Наличие короны на голове сильно отвлекало от более существенных недостатков, а тут нос… вид хищный… да это его не портило, если честно, наоборот, делало лицо… интересным, что ли?

Одет принц был неброско: камзол, жюстокор и кюлоты немаркого насыщенного коричневого цвета. Ну у них в Итерстане с модой вообще туго, как я успела заметить. Все как-то… сдержанно. Хотя сдержанность, даже строгость, ему идет, не спорю. На ногах сапоги, на руках — кожаные (тоже коричневые) перчатки. Последние неожиданно меня заинтересовали: на их обшлагах красовалась изысканная серебряная вышивка, которая, гармонируя с галунами камзола и жюстокора, демонстрировала некий намек на индивидуальный стиль и модный штрих. Ну надо же! Может, еще не все потеряно в искусстве одеваться в этой стране?

— Какие у тебя локоны… великолепные! А кожа… изумительная! — ласково прошептал принц и, судорожно вздохнув, сжал пальцы в элегантных перчатках в кулаки, словно хотел наброситься на меня с объятиями, но сдерживался.

Я вздрогнула. Как-то он реагирует… неправильно. Слишком сильно. Слишком непосредственно… Я почувствовала, как во мне зарождается робкая надежда. Может, он и не маньяк вовсе, а так… всего лишь безобидный дурачок? Потому и улыбка такая дебильная, и восторг этот… хм… подозрительный, то ли детский, то ли придурковатый? А дамы от него шарахаются, потому что… ну, потому что дурачок же или, может, слюни начинает пускать в самый ответственный момент? Я повеселела. Не потому, что в своих эротических фантазиях украдкой мечтала о мужчине, физически взрослом, но мозгами не вышедшем из детского возраста, а потому что чужие слюни — это все-таки не собственная кровь. Первое еще можно как-то пережить, а вот измывательства психопата — вряд ли. Понимаю, что рассуждение циничное, но я же говорила, я — реалист, и иллюзий у меня практически не осталось.

— Очень… хочу… прикоснуться… к тебе, — прерывающимся глухим голосом сообщил Родерик Делаэрт, наклоняясь к моим волосам и втягивая воздух, словно принюхиваясь. — Но боюсь сломать.

Он резко разогнулся, а я вновь погрустнела. Сломать боится? Все-таки маньяк, да? Ну что ж… с мечтою об артефакте и связанной с ним свободой от Амира придется попрощаться. Прощаюсь, прощаюсь… Я старательно помедитировала, пытаясь уложить у себя в голове сей печальный факт. Прощаюсь… Нет, вот какая я все-таки упрямая! Все еще надеюсь украсть этот злосчастный артефакт, Мейра его побери! Только теперь не из-за задания, а уже из вредности и в качестве компенсации за все свалившиеся на меня в Итерстане переживания! Анаис, не будь дурой, забудь об артефакте! Забываю, забываю… продолжаю внушение, прощаюсь, прощаюсь… Тьфу! Тут есть реальный шанс попрощаться с жизнью, а не с артефактом, а я магически ищу маячок: идет сигнал или нет? Далеко отсюда или нет? Я чуть прикрыла глаза, силясь отловить сигнал. Ах да, вот! Слышу! Но, Мейра, как же слабо! Я чуть повернула голову, отлавливая ускользающий магисигнал. Как возмутительно и недостижимо далеко!