– Кто это? – спросила Лили и, прислонив костыль к скамье, наклонилась.

– Угадай, – буркнул Торн и со вздохом плюхнулся на скамью. Пострадал не только палец, но и фамильная гордость О’Салли. – Франкль даёт нам жару с самого рождения и не желает исправляться. И другие собаки, похоже, тоже начинают его недолюбливать.

Лили заглянула в темноту и у дальней стены увидела трёхмесячного щенка, зажавшего между передними лапами свиную кость. В глазах щенка был страх. Страх и сила. Вместе эти качества могли испортить любую собаку, и тогда осталось бы разве что посадить её на цепь. Сила – неплохая вещь, но смешанный с ней страх предвещал недоброе. Лили знала, что единственный способ спасти щенка от внутренней тьмы – избавить его от страха.

Она щёлкнула языком, надеясь, что Франкль её поймёт. «Я твой друг. Ешь спокойно».

– Что ты делаешь? – спросил Торн. – А как же моя голяшка?

– Съешь мой обед, если ты голоден. На кону стоит кое-что посерьёзнее, чем твой желудок.

Торн взглянул на Лили как на ненормальную:

– Что же?

Лили заправила за ухо прядь волос и поманила к себе Йору, мать Франкля. Йора ткнулась носом ей в подбородок, и девочка рассмеялась.

– Что важнее: сытный обед сегодня или хороший пёс следующие пятнадцать лет?

– А ты как думаешь? – буркнул Торн.

Лили достала из сумки сэндвич с курицей и протянула мальчику, но тот помотал головой и встал:

– Не надо. И вообще, я больше люблю свинину. – Он отошёл в дальний угол. Вид у него был жалкий, как у мокрого пса.

Но Торн нравился Лили, даже когда дулся. С самого начала он обращался с ней не как с маленькой калекой, а как с другом. Лили терпеть не могла излишнюю любезность. Доброта ей нравилась, а от чужой жалости девочка мгновенно вспыхивала.

Торн открыл вольеры, где тявкали остальные щенки, ожидая начала занятий. Лили отломила кусок сэндвича и украдкой сунула под скамью. Франкль осторожно его взял.

– Ну, начнём, – сказала Лили, взяла костыль и встала.

Она несколько раз щёлкнула языком, и щенята, проскочив у Торна между ног, сразу же уселись в ряд, виляя хвостами. Лили оглянулась и с удовлетворением увидела, что Франкль высунул из-под скамьи морду и передние лапы. Заметила она и виляющий хвост. Вот и хорошо. Узел постепенно развязывался.

Как только девочка повернулась к щенкам, дверь распахнулась. На пороге, тяжело дыша, стоял Биггин О’Салли.

– Принцесса, – сказал он, – идём со мной. Сейчас же.

– Что случилось?

– Не знаю. Я был на тренировочном поле, когда Радрик прислал Доффера с приказом всем как можно скорее собраться у Великого дерева. Зуб даю, беда.

Лицо у него было такое серьёзное, что Лили и не подумала улыбнуться:

– Да что такое-то?

Биггин О’Салли покачал головой и усадил девочку к себе в сани:

– Не знаю. Но догадываюсь.

Псы, почуяв страх хозяина, заскулили и с нетерпением натянули постромки. Биггин взглянул на Лили, и она прочла ответ в его глазах ещё до того, как он успел произнести:

– Война.

7

Лунная баллада

Биггин взял вожжи и повернулся к сыну, который стоял на крыльце. На лице у мальчика явственно читался ужас.

– Торн, найди Келви. Выводите боевых псов! Да пошлите весточки на Зелёный холм.

Но Торн словно примёрз к месту. Казалось, он был в таком же смятении, как щенки.

– Живей, парень!

Торн подскочил, запинаясь, выговорил «Хорошо» и погнал щенков обратно в вольер.

Биггин тряхнул вожжами и свистнул. Когда псы с лаем рванулись вперёд, у Лили возникло ужасное ощущение, что она, возможно, в последний раз видит Торна, псарню и своих любимых собак. Страх Биггина означал, что случилось нечто непредвиденное, и девочка не решалась спросить, что именно.

Армия лощин должна была напасть на твердыню Нага Безымянного, а не наоборот! Лили даже не представляла, как Клыкам удалось миновать стражу у Морских клешней, дозорных, стоящих на границе Зелёных лощин, и корабли, которые курсировали по Тёмному морю тьмы, высматривая врага. Мрачное лицо Биггина предупреждало, что вопросы задавать не стоит.

Сани со свистом пронеслись мимо школьных ворот и помчались вниз по холму, в Бан Рону.

Казалось, весь город набился в огромный Зал совета, совсем как во время суда над Кальмаром, с той только разницей, что теперь в Твердыне царила зловещая тишина.

Увидев Лили, люди расступились. Девочка взяла костыль, и Биггин помог ей вылезти из саней. Братьям она бы ни за что этого не позволила. Лили и Биггин зашагали к огромному стволу древнего дерева. Когда показался помост у корней, взгляд девочки невольно упал на тёмный отпечаток ладони, знаменующий свободу Кальмара.

На помосте они увидели Кальмара, Нию и Радрика с другими патрульными в чёрном. Патрульные целились из луков в стоящего перед ними Серого Клыка в доспехах и синем плаще. Он возвышался над лощинцами и был гораздо мощнее тех тварей, которых Лили видела раньше. Если бы не злобно искривлённая пасть и не горящее в глазах презрение, это существо выглядело бы величественно. На поясе у него висели пустые ножны.

Клык повернулся к Лили, оскалился и заговорил гулким, как рокот грома, голосом:

– Поющая Дева… Не понимаю, почему Наг Безымянный беспокоится из-за такой мозглявки.

– Выбирай слова, Клык, – спокойно произнёс Радрик. – Если хочешь, чтобы мы тебя выслушали, постарайся дожить до этого момента.

– Что случилось? – спросила Лили, поспешно подходя к матери.

– Эту тварь, – сказал Радрик громко, чтобы все слышали, – мы захватили у Морских клешней. Волк утверждает, что принёс послание от Нага Безымянного. Он безоружен, и мы его выслушаем. – Хозяин лощин положил ладонь на рукоять боевого молота и взглянул в глаза Клыку. – А мы вооружены – поэтому говори.

Клык ухмыльнулся:

– Я и безоружный мог бы сделать вдовами большинство женщин в этом зале. Меня тошнит от вашего бахвальства.

Луки патрульных угрожающе скрипнули, но Радрик поднял руку:

– Пусть чудовище говорит. Я желаю знать, с какими пустыми угрозами от своего господина он сюда явился. Продолжай, Клык.

– Я пришёл предложить вам мир, – Клык произнёс это слово с лёгкой издёвкой. – Нага Безымянного не интересуют Зелёные лощины. Ему нужны лишь Сокровища Анниеры. Отдайте нам детей – и войны не будет. Вот каково его послание.

– Ты шутишь, – сказала Ния.

– Я тоже так подумал, – с усмешкой ответил Клык, – Мы, Клыки, горячо любим войну, и нам страшно неохота от неё отказываться. Ну, дайте мне ясный ответ, и я отправлюсь восвояси.

Лили подумала: может, ей и братьям лучше сдаться? Разве это не спасёт жизни сотен лощинцев? Даже если они будут драться и победят Нага, за победу несомненно придётся очень