Тайные учения

Но в тайном святилище эти пустые призраки исчезли, и посвященных учили смотреть на них как на бесчисленные случайности и внешние проявления первой причины. Брамины не считали народ способным постичь и сохранить во всей чистоте религию духа и потому облекли ее в образы и также изобрели язык, непонятный для толпы, но, вследствие исследований ориенталистов, понятный для нас, и мы могли удостовериться, что индийская религия одна из чистейших, когда-либо известных людям. Во второй главе первой части «Вишну Пурана» написано: «Бог без образа, ему нет названия или определения, он неизобразим, совершенен, не подлежит уничтожению, перемене, горю или страданию. Мы только можем сказать, что он, то есть вечное существо, есть бог. Простые люди думают, что он в воде; более просвещенные предполагают его в телах небесных; невежественные видят его в дереве и камне; только мудрый усматривает его во всемирной душе». В «Маганирване» говорится: «Многочисленные образы, соответствующие свойствам разных сил и качеств, были изобретены для тех, которые лишены достаточного понимания». И в другом месте: «Мы не можем составить себе понятия, как описать предвечное существо; оно выше всего, что доступно уму, выше природы… Тот единый, который не был определен ни на каком языке и придал речи все ее значение, он есть высшее существо… а не частица целого, которой поклоняется человек… Это существо простирается над всеми вещами. Оно – дух без телесной оболочки, не имеет пространства какого-либо объема, не воспринимает впечатлений и не снабжено органами; оно чисто, совершенно, всеведуще, всесуще, владыко разума… душа Вселенной».

Брама и Будда

Политеизм в Индии распался на две большие секты – буддистов и браминистов, из которых каждая имела свои отличительные черты. Намеки на этот раскол встречаются в легенде о храме, есть и другие еще отделы в теологическом перечне, которые, в свою очередь, относятся к преданиям об этих двух главных сектах. Индийцы, греки (кроме Пифагора, который в некоторой степени был буддист) и бретоны были браминисты; китайцы же, японцы, персы и саксы – буддисты. Буддисты руководствовались магизмом, браминисты – сабеизмом. Знаменитое буддийское учение нирваны, или нигилизма, – вовсе не понятое, пока под ним подразумевали полное уничтожение – учение глубоко теософское, и на самом деле означает совершенное поглощение в божество, хотя Будда не допускает личного бога или творца. Под божеством он подразумевает свет и вечную свободу, почему нирваной называет высшую степень духовной свободы и блаженства. Индивидуальная душа, оставив тело, в котором находилась в заключении, возвращается во всемирную душу, так точно, как солнечный луч, заключенный в куске дерева, когда оно сгорит, возвращается в вечный океан света. К этому учению впоследствии привили ложное верование в метемпсихоз, или переселение душ, и мизантропическую систему самоотречения, которая в Индии повела к самоистязаниям факиров и других фанатиков, а в христианских общинах встречала подражание, как, например, в аскетизме постов, покаянии, умерщвлении плоти, пустынничестве, бичевании и во всем, чему подвергали себя монахи, отшельники и другие религиозные ревнители.

Аскетизм

Аскетизм, основанный на вышеприведенном понятии, а именно что абсолютное или всесущее есть истинное существование, тогда как индивидуальные явления, особенно вещество во всех образах, на самом деле ничто, то есть одни призрачные наваждения, которых следует избегать, как увеличивающих расстояние от абсолютного, и что поглощение в божество может быть достигнуто и в этой жизни умерщвлением плоти, преобладал и до сих пор преобладает в Индии, где его доводят, в тысяче случаев, за все пределы самоистязания, даже до самой смерти. На празднествах в честь грозной богини Бовани, жены Шивы, когда ее массивное изображение везется к Гангу на колеснице с заостренными колесами, исступленные изуверы, увенчанные цветами и радостные, как будто идут к брачному алтарю, бросаются толпами при звуке труб под колеса, чтобы добровольно принести себя в жертву и быть разрезанными на части. В разных сектах аскетизм также был поводом к самым странным обычаям.

В «Рассказах королевы Наваррской» есть место, где упоминается довольно подробно о способе, усвоенном католическими монахами и некоторыми лицами, для умерщвления плоти. Королева говорит о них следующее: «Они утверждают, что надо приучаться к целомудрию, и, для испытания своих сил, говорят с первыми красавицами и теми, которых любят наиболее, поцелуями и прикосновением удостоверяясь, вполне ли отреклись от плоти. Если почувствуют, что это удовольствие их волнует, они удаляются от света, постятся и бичуют себя, а когда настолько умертвят плоть, что ни разговор, ни поцелуй не волнуют их, они подвергаются глупому искушению лежать вместе и целоваться без малейшего вожделения».

Гимнософисты

Мы имеем очень мало сведений о гимнософистах, магах браминизма, самых строгих блюстителях первобытного закона, вначале чуждого всякого обмана. Они распространились по Африке и Эфиопии, жили отшельниками, возобновляя на берегах Нила много видов азиатской теософии. Как странствующим жрецам, им приписывали распространение тайного учения, которому чистота их нравственности и простота жизни служили как бы внешним проявлением; хотя впоследствии они превратились в одну из распутнейших и самых безнравственных сект в Индии. Они ходили почти нагие и питались растениями, но собственный строгий образ жизни не делал их жестокими к ближним или несправедливыми к обыкновенным условиям жизни. Они веровали в единого Бога, в бессмертие души и ее переселение, а когда старость или болезнь лишали их сил, они всходили на костер, считая позорным дать летам или страданиям побороть себя. Александр Македонский был свидетелем подобного конца одного из них.

Жреческие коллегии в Эфиопии и Египте имели постоянные сношения между собой. Озирис есть эфиопское божество. Ежегодно два семейства жрецов сходились на пределах двух стран, приносить общую жертву Аммону – другое имя Юпитера – и справлять торжество, которое греки называли гелиотрапезой, или трапезой солнца. Нельзя не восхищаться, среди преобладающего в Африке фетишизма, отчасти вызванного климатом, отчасти теми же обстоятельствами, которые положили начало индийскому фетишизму, этой колонией мыслителей, истребление которой было делом мести, нетерпимости и тиранства.

Места, где совершались мистерии

Подобно тому как и в других странах мистерии совершались в подземельях, здесь высеченных в твердых скалах и превосходящих в величии идеи и совершенстве исполнения все, что было видано где-либо. Особенно замечательны храмы в Элефантине, Эллоре и Сальсетте, состоящие из обширных зал и дворцов, капищ и молелен, келий для нескольких тысяч жрецов и пилигримов, украшенные столбами и колоннадами, обелисками, барельефами, исполинскими фигурами божеств, слонов и священных животных, все высеченные из самой скалы. В святилище, доступном одним посвященным, верховное божество изображалось символом лингам, который у всех древних народов более или менее служил олицетворением оплодотворяющей силы, хотя в Индии его также изображали лотосовой чашечкой с лепестками.

Посвящение

Время посвящения определялось прибылью и убылью луны, а мистерии делились на четыре степени; в первую кандидат мог быть посвящен восьми лет. Тогда брамин, который становился его духовным руководителем, приготовлял его ко второй степени, перед которой искус заключался в постоянной молитве, посте, очищениях и изучении астрономии. В жаркое время года его сажали среди пяти огней – четыре костра пылали вокруг него, а солнце палило сверху, в дождь он стоял обнаженный, в холодное время года носил мокрую одежду. Чтобы участвовать в великих преимуществах, которые даровали мистерии, как полагали это, его освящали знамением креста и подвергали испытаниям пастоса[11], солнечной могилы, гроба Хирама, мрака зла – все символы первых трех свойств природы. После обрядов очищения его вели ночью в пещеру, где совершалось посвящение. Она была ярко освещена, и три иерофанта сидели, один – к востоку, другой – к западу, третий – к югу, как представители богов Брама, Вишну и Шива, окруженные служащими им мистагогами в приличных случаю нарядах. Посвящение начиналось с обращения к солнцу под названием Пуруш, означающим здесь душу жизни или частицу всемирного духа (Брам); после нескольких предварительных обрядов кандидата заставляли три раза обходить вокруг пещеры, а потом его проводили через семь темных пещер, между тем как унылый вой изображал плач Магадевы об утрате Шивы. Обыкновенные принадлежности, как то сверкающие огни, печальные звуки и ужасающие призраки, являлись, чтобы устрашить и смутить неофита. Когда достигали последней пещеры, трубили в священную улиткообразную раковину, створчатые двери распахивались настежь и неофит входил в залу, полную ослепительных огней, украшенную статуями и символическими фигурами, богато убранную драгоценными каменьями и накуренную самыми ароматическими благовониями. Святилище должно было изображать рай, оно так и называлось в Эллорском храме. Устремив глаза на жертвенник, неофит должен был, по указанию, ожидать, чтобы божество спустилось в пылавший на жертвеннике яркий, пирамидальный огонь, и немудрено, если в минуту экстаза, искусственно таким образом вызванного, неофит действительно убеждал себя, что видел восседающего на лотосе Браму с его четырьмя головами и руками, изображающими четыре стихии и четыре страны света, и держащего в руках эмблемы вечности и власти – круг и огонь.