на ухо, кажется, он даже чуть присел, чтобы не возвышаться надо мной столпом.

— Катька, ты понимаешь, что мы пропали. Тебя за неуплату заберут в рабство. Меня женят. И всё! Все умерли!

Я зло толкнула его в бок. Достал.

— Бабник, — буркнула я.

Ведущий тем временем вновь заговорил со мной.

— Вы знаете, в чем повинен данный обвиняемый!

— Конечно, знаю, — прыснула я, а у самой повлажнели ладони: «понятия не имею».

— Убил кого-то и нас порешит, — пробурчал Серега.

— Этот человек, — торжественная пауза, за которую распорядитель осмотрел толпу понимающим взглядом, — вор! Он украл одну очень ценную вещь у нашего глубоко и премного уважаемого мэра!

Толстый мужик, батюшка той самой толстушки с грязными манжетами, поклонился и помахал толпе! Так Орлов еще и связался с мэром этого убогого городка.

— Это конец! — ужаснулся друг.

— Уважаемый, — я начала злиться, — давайте ближе к делу. Сколько?

Мужчина меня окинул выразительным взглядом, словно прицениваясь.

— Я не хочу смущать столь невинное создание, — ведущий усмехнулся, — но смею усомниться в вашей платежеспособности.

Толпа начала кричать, подсмеиваться.

— Я буду платить золотом, — подняла вверх золотую книжку, показала и быстро спрятала под платок.

Толпа зароптала. Я — ухмыльнулась: «что съели, гады!?»

И тут раздался выстрел, мое сердце, в который раз за сегодня, ухнуло в пятки. Быстро бросила взгляд на виселицу — неужели не продается — оказалось распорядитель прострелил веревку и та под весом мужчины начала медленно распускаться: одна нитка, вторая — и, наконец, незнакомец свалился вниз, жадно хватая губами воздух и торопливо избавляясь от веревки. По толпе прошел разочарованный стон.

— Пройдемте-с, — по-деловому кивнул распорядитель и, облизывая полные обветренные губы, убрал огнестрел за пояс.

Не заметила как, но мужчина уже успел пройти почти половину площади.

Книгу я надежно спрятала под полами платка. Завернула бы еще в одеяло, да вот досада, где-то его выронила.

Мы пошли за ним следом, толпа не скрывала своего любопытства, расходилась в стороны.

По дороге попыталась на ощупь вырвать страницу из книжки. Получилось. Вот и хорошо. Отдам одну, и на том пусть «спасибо» скажет.

Небольшая палатка под выцветшим навесом была чем-то вроде офиса местной элиты работорговцев. Здесь стояли несколько пустых столов, лавок, пол был застелен лоскутными коврами, а стены завешаны по периметру вышитыми картинами с изображением дворцов, красиво одетых женщин и мужчин, особое внимание привлекал золотой канделябр, одиноко стоящий на краю стола господина распорядителя. На входе висели колыхающие от знойного ветра шторы, стояла охрана.

— Ну-с сколько вы мне можете предложить?

Мужичок уселся за стол, манерно вытащил из нагрудного кармана посеревший шелковый платок, взмахнул им в воздухе, и только затем протер несуществующую пыль с канделябра.

— Я не намерена торговаться, — жестко произнесла я.

Если он с таким трепетом ухаживает за слегка погнутым доисторическим канделябром, то мой выкуп покажется ему более чем щедрым.

Бросила еще по взгляду на канделябр, на выход с охраной и со всей своей легкой барской руки положила на стол один лист, он чуть колыхнулся и заблестел всеми оттенками золота.

Мужчина замер, а затем медленно моргнул два раза — хлоп, хлоп.

Трясущаяся волосатая рука потянулась к листку, но я ловко, одним пальчиком, сдвинула его на край.

— Договор купли-продажи сначала, — наклонилась к мужику практически вплотную и уперла руки в стол.

В кабинет забежал шустрый паренек и что-то начал горячо шептать на ухо распорядителю, изредка бросая взгляды то на меня, то на Серегу. Затем также шустро раскланялся и свинтил из палатки.

Пока мы с торговцев соревновались взглядами, к нам привели мое новое приобретение.

Откровенно говоря, я до сих пор и от себя, и от всей сложившейся ситуации в ужасе. Я, Катерина Макарова, которая третий год не может себе позволить купить новые зимние сапоги, решила себе прикупить раба-мужчину. Ладно, ужасаться буду потом — сейчас время торгов.

— Договор, — проговорила, глядя в глаза.

— Так забирай! — торговец отлепил свои полосатые штаны от стула и придвинулся ко мне.

— Забираю плату и ухожу!

— Повешу, — выдохнул он на меня свой ароматный аргумент, и я заметила, что у него нет двух нижних резцов.

— Вешай! — кивнула я. Кажется, со спины началось волнение.

Такого мой оппонент не ожидал и плюхнулся обратно на пятую точку.

— У-у-у-у, — протянул он и скосил взгляд на листок, который я заранее придавила рукой.

— Кинжал! Тащите сюда мой кинжал! — чуть подумав, проорал он.

И тут я, честного говоря, струхнула и отступила к Сереге под бочок. Орлов же, не упустив момент, вновь очень горестно вздохнул мне в макушку, чтобы совесть меня совсем замучила.

Старалась не дышать и крепко сжимать в руке листик.

В палатку теперь чинно входил давешний мальчишка, в руках он нес подушку, на которой лежал инструктированный камнями небольшой кинжал — я сглотнула вязкую слюну. Кажется, сегодня торговец продемонстрировал мне всю свою сокровищницу.

— Если что, бежим сквозь заднюю стенку, — прошептал друг мне на ухо и пожал руку.

— Ну, подходи, чего замерла? Договор будем заключать, — усмехнулся мужчина и махнул в воздухе лезвием.

Я даже не сразу обратила внимание на алую каплю, которая выступила на его указательном пальце.

— Давай скорей сюда палец. У меня еще дел полно.

Торговец вытянул ладонь, Серега аккуратно подтолкнул меня в спину.

— Я, Ленар Загадочный, продаю за условленную плату…

Я уже протягивала ему свой трясущейся палец, Ленар, который ну очень загадочный, сделал неаккуратный разрез, и сразу выступила алая капля, уставился на меня в ожидании.

Придется импровизировать.

— Я, Катерина Макарова, готова уплатить условленную плату.

Дальше Ленар махнул рукой, прерывая меня, и продолжил говорить сам.

— Рабов, в количестве четыре штуки.

Капли вспыхнули алым и истаяли в воздухе.

— Как четырех? — я сделала шаг на ушлого мужичка.

— Ты сама договор хотела. И я предоставил товар в пределах оплаты. Иначе никак.

Он патетично развел руками, а затем ловко выдернул из моих рук листок и крикнул:

— Заводите!

В палатку медленно запустили троих шикарнейших образцов разнузданной жизни, в сравнении с которыми мой первый раб был чистым, опрятным и идеальным примером аристократии.

Пришла в себя на столе с поджатыми к груди коленями и с кинжалом в дрожащих руках.

Глава 6

Глава 6

Пришлось собирать на экстренное совещание все нейроны в головном офисе и пытаться как-то осмысливать происходящее.

Во-первых, слезть со стола и отдать испуганному лавочнику кинжал; во-вторых, надо избавиться от лишних ртов. Приняла независимый вид, положила кинжал на стол рядом с собой и