А Когда она спустилась, то сам бородатый отшельник намного более привычно вынул ногу из стремени, и тоже спрыгнул на землю. Тем не менее при этом его не переставало мучить одно противное желание, звучавшее в глубине души мерзким мотивчиком, который был хорошо знаком Гортеру по недавним его приключениям, когда старик путешествовал вдоль северных лесов Сентуса. Ведь до этого он без малейших колебаний и раздумий уничтожал любых магических железных чудовищ, подобных тем, что видел сейчас у себя на пути. При том что они даже не напрямую, а лишь косвенно и пассивно разрушали веками сохранявшееся равновесие живой природы. И не разрывали вот так беспощадно всё вокруг — оставляя за собой целые пропасти. В этом деятельность современных магусов поразительно напоминала последствия тех разрушений, с которыми Гортер сталкивался, преследуя убивших его семью негодяев. Но, в отличие от их одномоментных выплесков силы, эти преобразования земли происходили постепенно. И, возможно, никогда не должны были появиться здесь, если бы не столь быстро возвысившийся за последнее время в глазах людей новый минерал — кристаллы.

Похоже, что он теперь не только использовался в палочках, а насаждался и продвигался в повёрнутом на товарах современном обществе практически повсеместно. И без этих хрупких прозрачных камешков человечество уже не могло помыслить свою будущее существование.

Возможно, не будь сейчас рядом со старым охотником его куда более наивно и оптимистично смотревшей на эти дела спутницы, которая всё ещё нуждалось в определённой медицинской помощи, и не имей он перед собой цели во что бы то ни стало догнать кровного врага — ему определённо не пришлось бы долго думать, чтобы вновь отдаться во власть постоянно вертящихся где-то глубоко у него в утробе первобытных инстинктов. Они чуть ли не в унисон требовали от старика уничтожить эти неповоротливые громоздкие создания, что копались сейчас в канаве перед ним. Ведь прежние их собратья один за другим замирали в беспомощности, как только Гортер добирался до управлявшего их телами слабого человечишки, засевшего где-то внутри…

Но, к сожалению, сейчас дела обстояли иначе. И, перекидывая за спину снятый с седла рюкзак, бдительный лесной странник пока лишь только запоминал на своём пути подобные места, где находились эти страшные язвы на теле земли. Дабы потом, если появится такая возможность, сразу же вернуться сюда и восстановить хотя бы часть попранной людьми лесной справедливости.

И всё-таки даже в такой ситуации Гортер не мог не вспомнить, как приятно было ему видеть тогда на поляне произведённое его врагом масштабное крушение целых двух железных махин. Пусть заносчивый паренёк и совершил сие благое деяние исключительно из своей не менее извращенной, чем у этих магусов, колдовской прихоти, погубив целые десятки невинных жизней в придачу, поскольку его методы были куда более беспринципны, чем у Гортера.

— Нет, погоди, — немедленно остановил Гортер свою спутницу, когда она решила в одиночку осторожно исследовать края склона, чтобы тайком от него высмотреть хотя бы немного менее грязный маршрут для спуска. — Сначала возьми меня за руку. И ступай ровнёхонько по моим следам.

— А по-другому точно никак? Нас же могут заметить… — ещё раз усомнилась Фейр. — Да и охрана здесь наверняка где-то есть.

— А магия тебе на что? Отпугни их как-нибудь. Или бумажку какую-нибудь свою покажи, раз уж за следопытское ремесло взялась в таком возрасте, — пробубнил мимоходом матёрый лучник, осторожно подводя за собой к обрыву начавшую упираться лошадь.

— «Следопытское»? Я вам что, персонаж из детских сказок, что ли? Моя работа — это официально утверждённое государством частное сыскное дело, господин хороший. И вообще, если вы так говорите, то где ваша лицензия… — попыталась было запротестовать девушка.

Но Гортер стремительно вытянул вперёд свободную руку и, крепко ухватив мягкую ладошку Фейр, дёрнул спутницу за собой без дальнейших объяснений, прохрипев своим стариковским голосом одно-единственное слово:

— Пошли.

Поддавшись его неожиданному импульсу, девушка резко соскользнула вниз. Но, как оказалось, бывший следопыт ничуть не ошибся по поводу высушенного под здешним осенним солнцем и хорошо затвердевшего участка глинистой породы. И вскоре они уже уверенно шагали вперёд вдоль широкой части откоса, ведя за собой вроде бы заметно уступившую теперь желаниям Гортера лошадь. Хотя, конечно, если бы не старания матёрого охотника и не его незаметное руководство, благодаря которому оба спешившихся наездника позволяли себе ступать только сбоку от кобылы, подстраиваясь под шаг животного, то для одной Фейр подобная задача обернулась бы сплошным провалом.

В какой-то момент девушка почувствовала, что продвигаться вперёд становится труднее из-за поналипших к туфлям ошмётков грязи. И тогда внутренняя интуиция Фейр принялась настойчиво шептать, что нужно отпустить, наконец, руку этого старого идиота, пока их обоих не поволокло за лошадью вниз.

Но стоило ей всего лишь раз взглянуть на своего проводника повнимательней, как её опасения непостижимым образом почти полностью рассеялись, сменившись исходившей от старика уверенностью. Они попросту заражали девушку, передаваясь и от развивающихся на ветру седин спутника, и от его чудаковатых манер, которые, не смотря ни на что, всё же до сих пор позволяли ей держаться и оставаться в сознании. Даже с учётом того, что это был первый случай, когда её так сильно потрепало, хотя до этого ни одному человеку не удавалось сразить Фейр при помощи магии. И если бы не столь неожиданное появление её загадочного спасителя…

Но тем не менее для девушки — как, пожалуй, и для любого современного здравомыслящего гражданина Сентуса, окажись он в компании с каким-нибудь странным стариком, полным замашек из прошлого — жизненный опыт её спутника мало что значил. Поскольку нынешняя молодёжь напрочь отвергала всякое уважение к тем дряхлеющим мешкам костей, которыми были битком набиты многие районы больших городов, и совершенно не хотела иметь с ними дел. Вместо этого юные отпрыски современного воспитания предпочитали жить отдельно с мамой и папой и лишь изредка навещали своих старших родственников, даже если те являлись самой что ни на есть ближайшей роднёй. Ведь это являлось совершенно скучным, малозначащим и откровенно удручающим занятием для каждого, кто перешагнул планку детского сюсюканья. А если учесть ещё и то, что последнее поколение молодых сентусцев всё меньше понимало, что говорят их бабушки и дедушки, а также совершенную неспособность стариков разбираться хотя бы в основах современной магии, которая занимала чуть ли не каждую свободную минуту в жизни их строптивых внучков, то становилось вполне понятно, насколько широкой была разделявшая их пропасть, возникшая благодаря современным социальным отношениям.

…И в этом она очень сильно напоминала тот самый карьер, который обоим — Гортеру и Фейр — предстояло как можно быстрее пересечь.

— А что случилось со всеми старыми палочками, в которые нужно было говорить, чтобы творить заклинания? — попытался вскоре как можно лаконичнее сформулировать новый вопрос о магии старый охотник, исходя из своих прежних знаний по этой теме.