– Сказали, что по пути сюда у нее была клиническая смерть и бригада санитарной авиации вернула ее к жизни и интубировала. Ей правда повезло.

– Да, повезло, – прошептал он, думая о страданиях, причиненных одним пьяным человеком. – Ты молодец, док.

Дрими как будто смутилась.

– Ты готов? – отрывисто спросила она.

Его весьма привлекательный водитель выглядела так, словно готова была провалиться сквозь землю, если бы ей пришлось остаться здесь еще на секунду, принимая поздравления.

– Готов. – Линк под предлогом усталости и ранения закинул здоровую руку ей на плечо. Она на секунду напряглась, а потом сместила свою и его сумки, чтобы легче было поддерживать его тяжелое тело.

Сделав первый шаг, он понял, что это не шутки. Он был слаб, как сраный котенок. Опустошенный, голодный и измученный. Стиснув зубы, он старался не показать, как глотает ртом воздух.

Он опустил руку ей на талию. Было больно. «Твою мать».

– Вы оба сегодня отлично поработали, – неохотно проговорила доктор Линг, когда они пробирались к выходу.

– Спасибо. Вы тоже, – бросила в ответ красивая докторша, служившая ему опорой.

Медленно продвигаясь в направлении приемного покоя, они остановились, чтобы пропустить медсестру, которая поспешно вела пожилую женщину.

– Ваш муж вот здесь, мадам, – сказала медсестра, отдергивая шторку одной из первых кабинок.

Слегка помятый Нельсон счастливо улыбался со своей кровати. Его голова была перевязана, как и левая рука. От него тянулось так много проводов, что можно было бы оживить чудовище Франкенштейна. Но он был жив и улыбался своей жене так, словно они были влюбленными подростками.

Линк почувствовал, что Дрими замедлила шаг.

– Я оставила тебя одного всего на час, и вот во что ты вляпался, – выпалила супруга Нельсона. Склонившись над ним, она смахнула прядь седых волос с его лица и очень нежно поцеловала в лоб.

– Я должен кое-что рассказать тебе, – сказал Нельсон. – Вот. Я купил их для тебя. – Он показал на цветы, которые медсестра заботливо поставила в уродливый пластиковый кувшин для льда. Они увяли, покоричневели, гипсофила была опалена так, что хрустела.

– О, Нельсон. – Расплакавшись, жена осторожно присела рядом с ним на кровать.

Подняв глаза, пациент заметил Линка.

– Спасибо вам, – беззвучно проговорил он.

Линк кивнул Нельсону, а потом прокашлялся. Дрими тоже. Оба стойких сотрудника службы оперативного реагирования старались не показывать своих чувств.

– Пойдем отсюда, Дрими, – тихо проговорил Линк.

Они вышли через парадные двери в тишину летнего вечера. Линка прошиб пот от того, что он изо всех сил старался не хромать и не стонать, он понимал, что ему крайне необходимо принять душ. Не такое первое впечатление ему хотелось произвести.

– Ты можешь сильнее опереться на меня, – сказала Дрими. – Я выдержу.

– Фу. Я в порядке. Это просто предлог для того, чтобы обнять тебя, – проговорил Линк сквозь стиснутые зубы.

– Ты заслужил повышение от Левши до Отчаянного, – решила Дрими.

Бросив взгляд через плечо, Линк убедился, что за ними больше никто не наблюдает.

– В таком случае. – Он навалился на нее всем своим весом. Все его чувства пришли в смятение от этого запаха лаванды.

– Я припарковалась довольно далеко, – сказала Дрими. – Подожди здесь, а я подгоню машину.

– Ни за что. Нужно двигаться, – возразил Линк. Если бы он остановился и сел, то заснул бы через несколько секунд. А храпя на скамейке автобусной остановки, невозможно очаровать красивую женщину.

Дрими вздохнула, и он понял, что она уступила.

– Как хочешь. Как ты думаешь, не познакомиться ли нам? – задумчиво проговорила она, когда они медленно, мучительно шагали мимо самой длинной в истории парковок череды машин.

– Нет. Что в этом хорошего? – сказал он.

– Верно замечено. Чтобы немного ободрить тебя, Отчаянный, в моей машине сиденья с кондиционером.

Это звучало многообещающе, поскольку новый ручей пота прокладывал себе путь по его спине. Линк надеялся, что электрику в ее машине не закоротит от потопа.

– Мы почти дошли, – сказала Дрими.

Он опирался на нее всем телом, и она едва дышала под его весом. Сжимая ее плечо, он чувствовал, как предательски напрягается ее хорошо развитая мускулатура.

Наконец они дошли до толстозадого черного внедорожника. Прислонив Линка к крылу машины, Дрими загрузила обе их сумки в багажник.

– Ты сможешь сам забраться на сиденье или тебе нужна помощь?

Линк хотел ответить как-нибудь игриво или подобрать подходящий эвфемизм, но у него ничего не вышло. Он обвинил в этом усталость и голод.

Дрими улыбнулась, и у Линка потеплело на душе.

– Расслабься, Отчаянный. Мы не занимаемся сексом. Тебе не нужно производить на меня впечатление. Тебе позволено выглядеть уставшим.

– Почему мы не занимаемся сексом? – спросил он, сваливаясь на пассажирское место безупречно чистой машины.

– Я здесь новенькая. Я могла бы оказаться черной вдовой с вереницей мертвых мужей за спиной.

Он окинул ее нарочито быстрым оценивающим взглядом, задержавшимся на безымянном пальце ее беззащитной левой руки.

– Я готов попытать счастье.

– Да, могу поспорить, что это так. И при других обстоятельствах, если бы мы встретились несколько месяцев тому назад, я была бы не против использовать твое впечатляющее тело в качестве велотренажера.

Линк почувствовал себя слегка неодушевленным предметом, но потом решил, что слегка не считается.

– Ладно, теперь я должен спросить, что привело к тому, что теперешняя Дрими так не похожа на прежнюю?

– Нет. Не должен, – весело ответила она. Мотор ожил. – Точно так же, как я не спрашиваю о «твоей девочке».

– Если мы не будем спать вместе, значит, мы станем друзьями. А друзья обо всем друг другу рассказывают, – сказал Линк, меняя тактику.

Дрими ухмыльнулась, глядя на него, и дала задний ход.

– Мне всегда хотелось быть подружкой.

Он засмеялся. Она была острой на язык. А Линк был достаточно умен для того, чтобы находить это очень привлекательным.

Веселье прервал его желудок, агрессивно напомнивший о том, что он пуст.

– Послушай, я знаю, что ты героически сопротивляешься моим чарам. Но как насчет того, чтобы поесть? Я не хочу настаивать, но я мог бы прямо сейчас съесть твою очень красивую руку.

– Конечно, сегодня мне не предлагали ничего более занятного, чем каннибализм, – сказала она, выезжая с парковки и направляясь в сторону шоссе, идущего параллельно больничной стоянке.