Она пожала плечами.

– Не знаю, почему я тебе этого не говорила. – Почему Мэнди ему не рассказала? Родители платили за уроки виндсерфинга, которые она и Мэнди брали на Баклэндс-Бич, возле дома, где они провели детство. Мэнди больше интересовал флирт с молодыми людьми, которые учились вместе с ними. Чтобы отвлечь Анджело от этой темы, Джемма решила польстить ему.

– Ты молодец. У тебя замечательно получалось.

Но Анджело не попался на удочку.

– Итак, когда ты уезжаешь?

Джемма глубоко вздохнула.

– Я не собираюсь уезжать. – Выражение его лица осталось прежним, но она почувствовала, что он напрягся.

– Вчера вечером ты сказала, что уезжаешь. Передумала?

Анджело говорил ровным голосом, но его взгляд не соответствовал тону. Он так пристально смотрел на нее, что она опустила глаза, невольно взглянув на его ноги. У него были крепкие бедра, кожа загорела под греческим солнцем. Джемма почувствовала, что у нее запылали щеки. Она быстро отвела взгляд.

– Если я не выполню условий контракта, это повредит моей репутации.

– Я бы позаботился о том, чтобы этого не случилось.

Он так хочет, чтобы она уехала? Джемма проглотила слюну.

– Мне нужны деньги.

– Я должен тебе заплатить за то, чтобы ты уехала? – холодно спросил он.

– Нет! – Джемма уставилась на него. Она пришла в ужас от вывода, который он сделал. – Но у меня есть контракт, и мне должны заплатить за то, что я выполняю мою работу. Мне нужны эти деньги.

– Зачем они тебе нужны? – Анджело уселся рядом с ней и положил руку на спинку скамейки, как раз за головой Джеммы.

– Расходы на лечение. – Она пыталась не обращать внимания на его руку. Это было нелегко. – После… э-э… автокатастрофы.

– Это из-за нее у тебя амнезия? Черт возьми! Что теперь сказать?

Он ждал ее ответа. Джемма обнаружила, что не хочет ему лгать. Странно, раньше она не думала, что будет из-за этого беспокоиться. После того, что он сделал.

– Свидетели говорят, что меня сбила машина, водитель которой скрылся. К счастью, придя в себя в больнице, я вспомнила, кто я такая. Но я ничего не помню о тебе, о Стратмосе… и о том, что произошло после того, как я покинула Стратмос.

– Значит, у тебя ретроградная амнезия. Ты не помнишь того, что происходило прямо перед автокатастрофой.

Ретроградная амнезия? Джемма моргнула.

– Э-э… да.

– Ты забыла о том, что произошло после автокатастрофы?

На этот раз она оказалась подготовленной.

– Да. Я помню, как пришла в себя в больнице. Я не помню самой автокатастрофы… и как меня привезли в больницу. Специалисты говорили, что со временем я смогу вспомнить то, что происходило до автокатастрофы. Но пока этого не случилось. Я потеряла несколько недель моей жизни.

– Если не считать амнезии, ты не пострадала? – Его пальцы коснулись ее плеча. Несмотря на плотный костюм для подводного плавания, Джемме показалось, что ее обожгло.

– Нет, мне повезло, – немного хрипло сказала она. Ее сотрясала дрожь.

– Не вижу никакого везения. Поймали ли полицейские преступника?

– Нет. – Джемма не ожидала, что он будет тревожиться и возмущаться. Она чувствовала себя ужасно. Но тут же ей вспомнились депрессия отца и слезы матери после смерти Мэнди. – Теперь ты можешь понять, зачем мне нужны деньги?

– Что ты будешь делать, когда уедешь со Стратмоса?

– Мой агент что-то для меня подыскивает. – У Джеммы было несколько предложений, но она не спешила заключать очередной контракт. Она не знала, долго ли пробудет на Стратмосе, пытаясь узнать правду о смерти сестры.

– Твой контракт не будут продлевать. Я не хочу, чтобы ты здесь находилась.

Ну что ж, по крайней мере, честно. На то, чтобы выяснить правду, у нее осталось меньше трех недель.

– Я понимаю.

* * *

Прошло два дня, и за это время она ни разу не видела Анджело. В среду утром Джемма отдыхала на открытом воздухе, возле бассейна с подогревом, загорая под мягкими лучами раннего утреннего солнца. Она слышала, что Анджело иногда купается здесь после завтрака.

Огромные стеклянные щиты заслоняли бассейн от непредсказуемого осеннего ветра, не мешая любоваться Эгейским морем. В центре бассейна, под струями трех высоких фонтанов, виднелась мраморная четверка лошадей с золотистыми крыльями.

Молодой официант принес Джемме высокий стакан с розовым зонтиком и вишнями на специальной палочке для помешивания коктейля. Рядом с ней раздался знакомый голос:

– Значит, вот где ты прячешься!

Джемма напряглась. Она пожалела, что на ней только крошечное бикини со слишком маленьким топом. Пряча глаза за солнцезащитными очками, она сказала:

– Ты искал меня? Неужели у тебя нет занятий поважнее?

Анджело махнул рукой.

– Ты мне сказала, что находишься здесь ради денег. Верно?

– Да-а, – протянула она. Почему его взгляд стал жестким, как камень?

Он уселся в шезлонг рядом с ней. Их разделял только низкий столик со стеклянной поверхностью, на котором стоял ее напиток.

– Я только что узнал, что ради этого контракта ты согласилась на меньшее жалованье. Мне интересно знать, почему. Как ты могла такое себе позволить, когда всего пару дней назад кричала о расходах на лечение?

– Я согласилась на меньшее жалованье, потому что отчаянно нуждалась в деньгах. У меня не было постоянной работы.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

– Когда-то ты мне сказала, что у экзотической танцовщицы всегда есть работа. Если у тебя не было работы, почему ты стала петь? Почему не стала танцевать?

– Э-э… я больше этого не делаю. Я люблю петь. – Это, по крайней мере, было правдой. – А за пение платят больше.

– Что это такое? – резко спросил он.

Она повернула голову. Он сердито смотрел на стакан, который принес официант. Она нахмурилась, ее озадачила его свирепость.

– Тебе нельзя пить перед выступлением.

– Даже фруктовый сок? – колко спросила она. Похоже, он еще сомневался. Джемма взяла стакан и протянула ему. – Вот, понюхай.

– Очень умно. Если даже я его понюхаю, это мне мало поможет… учитывая, что твой любимый напиток – водка. Тем более что коктейль сильно пахнет ананасом.

Мэнди всегда была неравнодушна к водке…

– Мой единственный недостаток, – наконец сказала Джемма.

– Единственный? – Его улыбка напоминала оскал акулы. Он поставил стакан на столик и придвинулся к Джемме.