Я тогда была в панике, не знала, что делать, отношения с Сережей ушли в ноль, но он тогда еще убеждал меня в том, что будет участвовать в жизни малыша, помогать финансово, и я решила рожать. Подумала раз так вышло то это моя зона ответственности. Как итог Сережа пропал, а я с моей ответственностью теперь бегаю в отделения и катаю заявлениям на нерадивого папашу.

Злость — это эмоция, которая разрушает человека изнутри, у меня же в душе словно выжженное поле, пепелище.

Я зла на всех вокруг и на себя в том числе. Как я могла не заметить, что эта скотина подменила мне противозачаточные? До боли прикусываю щеку, чувствую привкус крови. Значительно позже его мать смеясь за чашкой чая, призналась мне в том, что это сделал Сергей, ведь он так хотел малыша. А меня видимо спрашивать хочу ли я, смысла не имеет. Я тогда такой дурой себя чувствовала, преданной.

Разве так нормальные люди поступают? Мне было дико слышать, что мой тогда еще парень без моего ведома подменил мне противозачаточные таблетки, а я наивная клуша даже помыслить о таком не могла.

Подлый, подлый Сережа.

Диктор по радио выдает цитату, усмехаюсь, с этим невозможно не согласиться.

«Вы всю жизнь будете встречать людей, о которых с удивлением скажете: «За что он меня невзлюбил? Я же ему ничего не сделал?» Ошибаетесь! Вы нанесли ему самое тяжкое оскорбление: вы — живое отрицание его натуры», — Андре Моруа.

Как я могла не разглядеть в нем эту гниль? Он как будто бы меня околдовал, сладкие речи, а я как мотылек летела, не думая ни о чем. Теперь я с уверенностью могу сказать, не стоит доверять мужчинам, которые много болтают и обещают, лучше пусть молчит, молчит обо всем, но поступками доказывает своё отношение к тебе.

На моих ушах столько лапши, что фирму Дошик можно закрывать, Ира накормит всех.

Паркуюсь возле дома, теперь буду ждать звонка от этого Субботина.

Приятный мужчина, высокий, статный, очень привлекательный, немного грубоват, но с его работой видимо по-другому он уже не умеет. Властный человек, это видно по всему, поведение, манера речи, а как он смотрит, да я терялась под его цепким взглядом, боялась ляпнуть что ни будь не то, у меня в буквальном смысле язык к нёбу прилип.

Ругала себя за то, что не могла оторвать от него взгляда, зачем-то посмотрела на безымянный палец, вот зачем мне нужно знать женат он или нет? Разве это как-то повлияло бы на ход работы?

Интересно, а у него кто ни будь есть? Думаю есть, такие мужчины одинокими не ходят. Соберись Ира, о чем ты вообще думаешь, тебя облапошили на 600 тысяч.

Иду к подъезду с Матвейкой на руках, вот это да, мои брови летят вверх. Она то тут что делает?

— Я звоню, звоню, где тебя носит вообще? Да еще и ребенка таскаешь. Дома вообще не сидится? — недовольно качает головой.

— И тебе привет мама.

И что же ее заставило приехать ко мне? Она не из тех, кто приезжает или делает что-то просто так, не будет она в пустую тратить своё драгоценное время, пусть даже этот кто-то единственная дочь.

Мои родители проживают в Московской области. Я и сама там жила до окончания школы. Правда год назад родители приняли решение развестись, чем повергли меня в шок, от них я такого решения не ожидала.

У мамы очень сложный характер, по её логике существует два типа мнений, это ее правильное и все остальные не правильные. И переспорить или убедить ее в чем-то просто невозможно, даже папа не выдержал, спустя 24 года сбежал, правда ушел не просто потому что захотел, он встретил другую женщину, и решил испытать счастье второй раз.

Маму судя по её жизненной философии его уход никак не задел, она с большой радостью сама собирала ему сумки.

Глава 7

Укладываю Матвея в кроватку, бедненький совсем умаялся. Мама ждет на кухне, зачем вообще она приехала? Снова трепать мне нервы? Или может у неё деньги закончились? У нас отвратительные отношения, сейчас мы поддерживаем нейтралитет, но опять же он только благодаря моему ангельскому терпению.

— У тебя холодильник пустой, ты чем вообще питаешься? — хлопает дверцей холодильника, при этом доедая мои котлеты с макаронами.

— Все что нужно у меня есть, не волнуйся. — сглаживаем углы Ира, терпим, это же мама.

— Да я и не волнуюсь, я, между прочим, в гости приехала, а ты ничем не угощаешь, я разве этому тебя учила? — недовольно качает головой.

— Мам если честно у меня сейчас в жизни не самый радужный период, и мне не до этого.

— А до чего тебе вообще а? И те проблемы, о которых ты говоришь, виновата только ты сама. Сейчас бы работала, может нашла бы мужика побогаче, а так, осталась одна с ребенком на руках. Кому ты теперь будешь нужна со своим хвостом. — Здорово, Матвей у нее уже хвост.

— Мам ничего что ты о своем родном внуке говоришь? И в чем я виновата? В том что поверила не тому мужчине? — повышаю голос.

— Нужно было делать аборт. Нет ребенка нет проблем. Сейчас бы жила богатой, сытой жизнью. Посмотри на себя, в холодильнике мамай прошел, когда в последний раз ты была в салоне красоты? Каждый рубль считаешь. Смотреть противно. — жесткие слова бьют не хуже пощечин.

— Никто не заставляет тебя смотреть-ладно, когда она обо мне хрень всякую говорит, я за свои 25 лет уже привыкла, но ребенка своего я трогать не позволю. — Что ты за человек такой вообще, я поражаюсь, как ты можешь так говорить о родном, единственном внуке.

— Ты могла бы еще десяток нарожать, было бы от кого. Нужно Ира голову включать хоть иногда. Мечтательница хренова.

— А я и включаю голову, если ты не заметила. Я несу ответственность за всё что я делаю. При этом ни у кого не прошу помощи. Хотя ты на пенсии, не работаешь, могла бы приехать посидеть с Матвеем. Или переехать ко мне, свою квартиру бы сдавала, ты бы занималась ребенком, я бы смогла выйти на работу. Но нет, зачем помогать родной и единственной дочери, мои проблемы это ведь только мои проблемы.

— Совершенно, верно, хоть это ты усвоила Ира. Я не намерена остаток жизни сидеть с твоим ребенком. У