— Разумеется. У вас много других забот. И все же, я полагаю, вы покупали его не затем, чтобы он прохлаждался без дела. Поэтому я определил его в кузницу и поручил подковывать лошадей. Он неплохо справляется. Мои поздравления, леди Кестрель. Вы отлично разбираетесь в рабах.

Она смерила Хармана вопросительным взглядом. Управляющий тут же начал оправдываться:

— Такая работа как раз для него, потому я и отправил его в кузницу.

Кестрель повернулась к двери. Хорошо, что с этой стороны дома росли только деревья — не видно ничего, что могло бы нарушить ее душевное равновесие.

— Все правильно, — бросила она напоследок. — Поступай с ним как знаешь.

Кестрель вышла наружу. Раб, назначенный для сопровождения, молча последовал за ней.

К няне она так и не зашла, так как прямиком направилась в конюшню. Там, как всегда, кроме старого конюха, не было больше никого. Кестрель подошла погладить своего коня. Мощного боевого жеребца выбрал для дочери сам генерал.

За спиной послышались шаги: кто-то вошел в конюшню. Кестрель обернулась и увидела двух солдат, которые велели конюху оседлать для них лошадей. Чуть поодаль, у входа, ее терпеливо дожидался раб, которого Харман выбрал ей в спутники.

Кестрель решила не тратить время, выясняя, умеет ли пожилой гэррани держаться в седле. Ей хотелось уехать немедленно. Когда они доберутся до дома Джесс, можно будет отослать раба на кухню и забыть о нем до конца визита.

— Сперва приготовь мне карету, — приказала Кестрель конюху, с вызовом глядя на солдат. Те не посмели возразить, хотя явно злились. Ей было все равно. Главное — уехать. Чем скорее, тем лучше.

… — Может, это?

Кестрель подняла взгляд. Она сидела на диванчике, заваленном платьями.

— Кестрель, — с укором сказала Джесс, — ты меня не слушаешь.

Кестрель моргнула. Черноволосая рабыня затянула пояс на талии своей госпожи, и расшитая цветами юбка приобрела форму колокольчика.

— Разве ты его еще не мерила? — удивилась Кестрель.

— Да нет же! — Джесс выхватила пояс из рук гэррани и бросила его в гору шелков, скопившуюся на диване. — Ну вот, тебе не нравится!

— Неправда, — возразила Кестрель, но подруга уже принялась стягивать с себя платье. Рабыня бросилась помогать ей с пуговицами, опасаясь, что они оторвутся. Розовое платье упало в руки Кестрель.

— А ты в чем пойдешь? — вздохнула Джесс, оставшись в нижней юбке. — Пикник у леди Фарис — главное событие летнего сезона. Все должны выглядеть сногсшибательно.

— Для леди Кестрель это не составит труда, — произнес стройный, красиво одетый молодой человек, который стоял, прислонившись к косяку. Девушки заметили его только сейчас. Брат Джесс посмотрел на Кестрель с улыбкой.

Кестрель усмехнулась Ронану в ответ, показав, что уловила в его словах модный нынче пустой флирт и не придала им никакого значения. Но, в конце концов, именно за этим она и приехала. Примерка платьев, ни к чему не обязывающие комплименты — Кестрель хотелось забить голову пустяками так, чтобы невозможно было думать о серьезном.

Ронан пересек комнату, сбросил платья на пол и уселся рядом с Кестрель. Черноволосая рабыня, замученная капризами госпожи, наклонилась, чтобы подобрать роскошные наряды.

Внезапно Кестрель охватило желание сказать какую-нибудь колкость, неважно кому. Тем временем из коридора послышалась музыка, поэтому Кестрель не успела поставить всех присутствующих в неловкое положение.

— Ноктюрн «Сенест», — выдохнула она, тут же узнав мелодию.

Ронан откинул белокурую голову на спинку дивана, украшенную резьбой. Расслабленно вытянув ноги, он окинул Кестрель взглядом.

— Я специально приказал Олену — так зовут раба-музыканта — сыграть эту пьесу. Я знаю, как ты ее любишь.

Кестрель прислушалась. Гэррани играл старательно, однако ноты звучали как-то странно. Когда начался трудный пассаж, Кестрель напряглась. Разумеется, то, что она услышала, было далеко от идеала.

— Давайте я сыграю, — предложила Кестрель.

Брат с сестрой переглянулись.

— В другой раз, — ответил Ронан. — Родители дома.

— Они не заметят.

— Ты слишком талантлива. — Он накрыл ее пальцы своими. — Заметят.

Кестрель убрала руку. Ничуть не смутившись, Ронан подобрал с дивана ленточку и пропустил ее между пальцев.

— Итак, — вновь заговорил он, — что за слухи ходят о том, сколько ты потратила на аукционе? Все только об этом и говорят.

— Точнее, говорили, — перебила Джесс, — пока кузены Тренекс не вызвали друг друга на дуэль.

— Они погибли? — ахнула Кестрель.

Император запретил дуэли, но искоренить старый обычай оказалось не так-то просто. Служители закона, как правило, закрывали на все глаза, если дуэлянты оставались живы. Впрочем, даже в случае смерти одного из участников наказание сводилось к денежному штрафу.

— Нет, — затараторила Джесс, — но кровь все-таки пролилась.

— Расскажи!

Джесс, вдохнув, приготовилась обрушить поток сплетен, но Ронан осуждающе ткнул Кестрель в бок указательным пальцем, обмотанным лентой.

— Ты, — заявил он, — нарочно меняешь тему. Нет уж! Раскрой нам тайну пятидесяти клиньев.

— Нет никакой тайны.

Кестрель решила, что даст самое разумное объяснение, которое, однако же, не имело ничего общего с правдой. А почему она поступила так на самом деле? В чем была настоящая причина? Жалость, наверное. Странное чувство духовного родства.

Или, может, банальное, постыдное стремление обладать?

— Этот раб обучен кузнечному делу, — объяснила Кестрель. — А у отца целый отряд стражников. Нам давно нужен был оружейник.

— Распорядитель торгов так и сказал, — подтвердила Джесс, надевая новое платье. — Как раз то, чего не хватало в поместье Кестрель.

Ронан в удивлении приподнял брови.

— Допустим, но за пятьдесят клиньев?

— Какое мне дело до денег? — Кестрель очень хотелось поскорее закончить этот разговор. — У меня их полно. — Она прикоснулась к рукаву рубашки Ронана и сжала шелковую ткань двумя пальцами. — А за это сколько ты отдал?

Ронану, изысканная одежда которого стоила никак не меньше пятидесяти клиньев, нечего было возразить.

— Раб прослужит дольше твоей рубашки. — Кестрель разжала пальцы. — Значит, это выгодная покупка.

— Верно, — признал Ронан с несколько разочарованным видом, то ли из-за того, что она убрала руку, то ли потому, что разгадка оказалась слишком прозаичной. Кестрель предпочла бы второй вариант: она хотела, чтобы про купленного раба забыла и она сама, и все остальные тоже.

— Кстати об одежде, — перевела тему Джесс. — Мы так и не выбрали, что мне надеть.