–Что?– судья застыла с кружкой в руке.– Ни слова в моем доме об этой уголовнице.

–Ее нужно вытащить на волю,– не обращая внимания на возгласы матери, произнес Егор.

–Ты часом головой там не ударился?– судья не заметила, как поставила кружку на край стола, отчего та накренилась, и ее содержимое вылилось на халат Людмилы.

Женщина выскочила из-за стола и принялась стряхивать с себя капли горячего чая.

–Вытаскивай Юлю, мама! Ты же не хочешь, чтобы твой внук родился в колонии?– ехидно бросил Егор.

Людмила презрительным взглядом окинула сына и с прискорбием осознала, что именно она его вырастила таким.

–То есть, ты считаешь, что вправе требовать от меня, чтобы я вытащила на волю эту уголовницу? Ты в своем уме?– с осуждением спросила она, плотно сжав губы.

Глаза Егора забегали, и он, решив, что слишком надавил на мать, виновато пробурчал:

–Просто озвучил проблему, которую тебе решить по силам. Ты же судья.

–Ну да, ты хочешь, чтобы я поставила под удар свою карьеру из-за чужого ребенка?– женщина по инерции затянула потуже халат.

–Вообще-то, это твой внук или внучка,– Егор прислонился спиной к дверному косяку.

–Мне интересно одно, сынок, как ты умудрился так вляпаться? Все свидания для этой…я даже имя ее произносить не хочу в своем доме, были запрещены,– Людмила вопросительно взглянула на сына.

Егор многозначительно хмыкнул, на его лице появилась натянутая улыбка:

–Теперь это не имеет значения. Но ты же знаешь ответ: деньги делают все!

–Тебе мало девок? Или захотелось острых ощущений?– с напором проговорила судья.– Помогать я ей не буду! И вообще, я никогда не признаю ее ребенка. Мне все равно, чей это внук. Моим он никогда не станет.

Людмила поставила на стол пустую кружку, которую она все еще держала в руках:

–А ты уже, как я посмотрю, достаточно взрослый, поэтому эта проблема сугубо твоя! Тебе ее и решать.

Егор в дурном расположении духа отправился к себе в комнату. Мать помогать ему не собиралась.

Связей, чтобы вытащить Юлю на волю, у него тоже не было. Да и вообще, сегодня он окончательно понял, что мать никогда не смирится и не примет заключенную Климову в свою семью.

И не только ее, но и ребенка. А это значило, что она может лишить и своего младшего сына того, к чему он так привык.

–Оно того не стоило,– пробурчал Егор, плюхнувшись на кровать.– Наверное…

*****

Юля ждала Егора каждый день. Каждый раз вздрагивала, когда отворялась тяжелая дверь камеры и надзирательница сообщала, что к кому-то пришел посетитель.

Так миновало еще четыре месяца. И Юля окончательно поняла, что Егор больше не придет.

Сокамерницы же стали замечать, что в худенькой Юле что-то изменилось: она набрала вес, и животик предательски стал выступать вперед.

–Ты что беременна?– прошептала Полинка, выпучив глаза.– А от кого? От сына судьи?

Юля ничего не ответила, но так посмотрела на Полину, что та поспешила ретироваться, лишь на прощание бросив:

–Видно же, что ты ему и даром не нужна, раз не приходит. Тоже мне нашла, с кем связаться. Лучше бы и не рожала.

–Замолчи!– Юля вскочила с места и вцепилась в шевелюру Полины.

Сокамерницам стоило большого труда, чтобы растащить двух разъяренных девушек.

–Больная,– прокричала Полина, ощупывая голову, на которой не хватало приличной пряди волос.

*****

Юля Климова лежала на втором ярусе, держась рукой за живот. Девушку мутило.

–Полинка, слышь?– грозно спросила Юля.– Давай поменяемся, тяжко мне отсюда прыгать.

–Ага, щас,– огрызнулась сокамерница.– Я тебе свои волосы никогда не прощу.

–Было бы что прощать,– зашлась в смехе Климова.– На воле парик купишь.

Полинка что-то хотела ответить зазнавшейся сокамернице, но потом передумала, пробурчав:

–Радуйся, что с пузом.

–Чему уж тут радоваться?– вздохнула сверху Юля.– Не так я свою жизнь представляла.

–А как?– Полинка уставилась на Климову.

Но та не успела ответить, потому как в камеру вошла надзирательница:

–Ходить больше надо в твоем положении, Климова.

–Где тут ходить,– скривила лицо Юля.

–Вставай, там к тебе посетитель.

–А я никого не жду,– Юля облокотилась на локоть.– Так что пусть посетитель катится ко всем чертям!

–Вставай!– надзирательница подошла к кровати и со всей силы пнула по ней.– Кому говорят? А то не посмотрю, что ты в положении.

Юля презрительно фыркнула, но возразить больше недовольной женщине не посмела.

–И кто там такой пожаловал, что я должна выйти?

Однако ее вопрос остался неуслышанным, и Климовой пришлось теряться в догадках, кто решил ее навестить.

Егора она уже не ждала и правильно делала. Войдя в комнату для посетителей, Юля увидела стройную женщину в строгом черном платье.

Она узнала ее сразу, это была мать Егора – судья Людмила Громова. И что ей надо?

Юля развернулась на месте и хотела уйти, но надзирательница резко преградила ей путь:

–Тебя ждут!

Поддерживая рукой живот, Юля приблизилась к Громовой:

–Чего вам надо?

–Могла бы быть и повежливее,– с осуждением проговорила судья.– Я тебе фруктов принесла.

–Сами кушайте, не обляпайтесь,– грубо ответила Климова.– Или говорите, что вам от меня надо, или я сейчас же уйду.

–В твоем положении нервничать нельзя, присядь,– Громова кивнула на стул.

–Насиделась и належалась,– Юля привалилась к стене спиной.– Что вам от меня нужно? Сын ваш ко мне больше не ходит.

–Сын тут ни при чем. Разговор есть серьезный,– Громова медленно поднялась со стула и приблизилась к Юле.

Фраза судьи Громовой напрягла Климову. Она знала, что эта женщина по пустякам не приходит.

Не давая Громовой близко подойти к себе, Юля неприязненно прищурила глаза:

–Опять какую-то сделку предложите? И на что в этот раз хотите мою волю обменять?

Судья от неожиданности приподняла левую бровь, всем своим видом показав, что она очень удивлена:

–А ты смышленее, чем я думала. Да, все именно так,– добавила она, засунув руки в карманы.

–И? Какой обмен вы хотите, если ваш Егор здесь и правда ни при чем?– обняв руками тяжелый живот, спросила Климова.

–Когда тебе рожать? Месяца через 4, судя по животу?