— Я должен идти!

Льешо вырвался и убежал. Потом, когда найдет Хмиши, он попросит прощения и помирится со старшим братом.

Он-то считал, что во время долгих странствий и сражений с мастером Марко ему уже пришлось пережить все, что уготовили боги. Однако, мчась со всех ног во двор гостиницы, Льешо понял, что заблуждался. Огонь — безжалостный пожиратель всего, что попадается на пути, а потому — страшная сила. Адский жар в один миг выжег с его тела пот, сделав кожу сухой и блестящей, высосал из легких перегретый воздух и при каждом вдохе обдавал горло нестерпимо горячей волной.

Конюшни были охвачены рыже-синими языками пламени; пламя вздымалось высоко к лунному небу, ревя словно тайфун. Бревна взрывались и раскалывались фейерверками взлетающих в небо искр — потом эти искры дождем падали на землю, оседая на крыше гостиницы. Все уже поняли, что спасти конюшни не удастся. Теперь таскали ведра воды, пытаясь залить красную глиняную черепицу крыши и те огненные острова, которые появлялись в разбросанной по двору соломе и на кучах мусора.

Лошади испуганно ржали, люди с ведрами перекликались, обмениваясь короткими репликами. Натянутый словно струна Льешо ждал команды, чтобы броситься в бой.

— Эй, парень! Хватай ведро!

Льешо узнал голос. Тут же бросился за ведром и встал в ряд мужчин и женщин, передающих воду из колодца. Ведра десятками переходили через его руки. Цепочка людей создала собственный ритм, и ритм этот освободил ум — можно было поразмышлять, действительно ли только что услышанный голос принадлежит тому самому человеку. Или это лишь плод воспаленного воображения? Может быть, нуждаясь в опытном командире, он сам придумал этот голос? Если нет, то что делает император Шана во дворе скромной гостиницы на большой западной дороге? И какое отношение имеет Шу к яростно бушующему за его спиной огню? К сожалению, не было времени выяснить это ни у подающего ему ведра погонщика верблюдов, ни у дочки трактирщика, которая принимала их.

Постепенно усталость и огненный жар сделали свое дело: думать Льешо уже не мог. Превратился в машину для передачи тяжелых ведер с водой, двигающуюся лишь по привычке. Мозг же попросту отключился. Он будет двигаться до тех пор, пока будут подавать ведра с водой или пока не упадет здесь же, где стоит. А может, до тех пор, пока кто-нибудь не вытащит его из цепочки и не сунет в одеревеневшие руки чашку воды.

— Отдохни, — снова раздался знакомый голос. Шу.

Льешо прищурился и только сейчас понял, что расцвечивающее облака дыма красное сияние — уже вовсе не огонь, а занимающаяся заря. Конюшни превратились в черные развалины, среди которых, словно руки, вздымались балки и перекрытия крыши.

— Хмиши? — на секунду оторвавшись от чашки с водой, спросил Льешо. — Он же ночевал вместе с лошадьми.

— Где-то здесь, — коротко успокоил Шу, а потом пояснил: — С ним все в порядке, он и поднял тревогу.

Льешо изо всех сил вытянул шею, но среди измученных, едва стоящих на ногах людей не смог найти ни одной знакомой фигуры.

— Пойдем в дом. Пусть Адар займется твоими руками. Только сейчас Льешо почувствовал, что ладони сбиты в кровь.

— Все в порядке.

Ему не хотелось признавать себя раненным. Могло быть и хуже. А здесь что? Всего лишь прорвались мозоли, и все. Неужели даже такие привычные к оружию руки можно сбить до крови? Оказывается, можно — кровь сочилась и капала с ладоней на землю.

— Такими руками ты даже меч не удержишь. На это возразить было нечего.

— Хорошо.

Шу не дождался ответа. Крепко схватив парня за плечо, император Шана повел его сквозь густую толпу народа в зал трактира — там Карина и Адар развернули пункт первой помощи. Как раз сейчас занимались ранами Хмиши — перевязывали ему лоб. Льинг суетилась рядом.

— Что с тобой случилось? — спросил Льешо.

Одновременно и сам Хмиши задал тот же вопрос. Напряжение спало, и оба рассмеялись.

— Отвечай первым, — настаивал Льешо. — Что там произошло?

Хмиши бросил настороженный взгляд в сторону Шу, а потом ответил, словно не понимая, о чем идет речь:

— Да какой-то горящий обломок прилетел прямо ко мне и стукнул по лбу — и разодрал кожу, и обжег, все сразу. Карине пришлось немножко почистить рану. Ну а с тобой что?

Вместо ответа Льешо просто поднял руки. Его усталый ум постепенно начинал что-то воспринимать. Кто-то поджег конюшни, едва не убив Хмиши, а скорее всего — намереваясь убить всех постояльцев гостиницы. Главное, что этот человек где-то здесь, прячется среди жертв пожара.

— Ничего страшного, пройдет, — успокоил Хмиши.

— Без мази и перевязки не обойтись, — вмешался Адар. Он потянул Льешо к столу, на котором были разложены перевязочные материалы. Аккуратно обработал мозоли — Хмиши и Льинг со сдержанным интересом наблюдали за процедурой.

— Ты бы видел мою голову до того, как Карина меня перевязала.

— К счастью, это была всего лишь твоя голова, так что ничего серьезного, — поддразнила Льинг, однако в ее глазах все еще стоял испуг.

— Правда, как он на самом деле себя чувствует? — поинтересовался у нее Льешо.

Вопрос его действительно волновал, да и просто хотелось поболтать — немного отвлечься. Адар как раз обрезал мертвую кожу, пытаясь добраться до живых тканей. Было больно, и юноша невольно сморщился. Однако от его внимания не укрылось, как беспомощно пожала плечами Льинг.

— Так что же произошло?

— Когда я его нашла, он был без сознания. Сначала мне даже показалось, что он мертв.

— А я очнулся.

Хмиши осторожно дотронулся до повязки, однако результат эксперимента его явно не порадовал.

— Ты меня напугал до полусмерти!

Льинг слегка толкнула его плечом, и Хмиши скорчил виноватую рожицу.

— Я больше не буду.

— Да уж, не надо!

— Все, вы свое отработали. — Адар затянул на руках Льешо повязки. — Подежурит кто-нибудь другой. Хозяин скоро снова откроет заведение, и вам обоим необходимо как следует отоспаться.

Льешо кивнул. Единственное, о чем он сейчас мечтал, — это кровать или даже просто кусочек пола, чтобы можно было лечь и уснуть. Но к ним шел Шу. В руках он держал две рубашки — из мягкой тонкой материи, однако очень простые, как и вся одежда Гуинмера. Богатство императора сквозило в каждом стежке элегантного наряда шанского купца, в котором Шу любил незаметно разгуливать по улицам собственной столицы. Он коротко и вежливо поклонился Адару — поклоном не равного по званию человека и с тем намеренно пустым выражением лица, из-за которого недруги считали Шу не слишком умным.

— Если вы располагаете минутой времени, целитель, то я хотел бы обсудить с вашей компанией один вопрос. Мы сможем поговорить в моей комнате?

— Я… — Адар на секунду замешкался, но потом поклонился в ответ. — Да, разумеется.