но теперь яд сочился из него обильным потоком. – Для монархов мы – прах под ногами. Он сведёт тебя в могилу, а его адвокаты замнут дело так, что виноватыми окажутся тётя Дуся, я и ещё парочка прохожих с улицы! И всё, не видать нам твоей стряпни!

– Тебе никто не говорил, что ты пессимистичный параноик?

– А тебе никто не говорил, что влюбляться в принца – гиблое дело?

– Ой, всё! Ничего тебе больше не расскажу! И ты не смей никому ни полслова! Понял? – настроение у меня упало на такую же отметку, только со знаком минус.

«Ничего не бойся. У тебя всё равно не получится», – вот девиз Аристарха, с которым он идёт по жизни.

– Ты зря обижаешься на меня. Кто тебе ещё правду в глаза скажет? Я же желаю тебе добра, а ты... – он посмотрел на опустевший противень из-под кулебяк. – Пирогами всяких там принцев раскармливаешь! А он тебе никто!

Воу-воу! Если бы не знала, что Аристарх давно и безнадёжно влюблён в Дануту Шёлкину, подумала бы, что у него чувства ко мне. Но нет! Всё куда банальнее: ко мне просто ходят пожрать на халяву.

Отсюда вытекает закономерный вопрос: такие ли уж мы друзья?

Чего ради я дружу с сыном маминой подруги? Я не влюблена в него и, сказать по правде, не осуждаю Дануту за холодность. Есть люди, в которых просто невозможно влюбиться.

Во-первых, Аристарх напрочь лишён мужественности. Тонкости его стана могут позавидовать разве что девицы, злоупотребляющие булочками.

Во-вторых, он брюзга и душнила, не умеющий радоваться за других. Проще говоря, он в любом добром и светлом увидит грязное и испорченное.

Думаю, этих двух пунктов достаточно, чтобы не прислушиваться к мнению Аристарха по поводу Дена.

И, кстати, я в принца не влюблена. Между влюблённостью и восхищением есть чёткая грань. Такая уж у меня рациональная натура: я никогда не влюблюсь в того, кто не влюблён в меня. Это моя защита от разбитого сердца, моя суперсила!

А вот у Аристарха такой суперсилы нет. Он страдает по Дануте со второго курса, в то время как она вообще не считает его мужчиной.

Зазноба моего друга вот уже пять лет смеётся над ним. Издёвки, выставление Аристарха ничтожеством – вот любимые забавы Дануты.

Как вы уже поняли, прославиться у нашего горе-поэта не получилось. Не помогла даже моя якобы пылкая любовь к нему. Пиар не сработал.

Всё, чего добился Аристарх к своим двадцати трём годам, это брошюрка со стихами, напечатанная в самиздате. Мини-книжечка не вызвала читательского одобрения, и одно время мой товарищ предавался унынию, а именно ныл у меня на кухне, уничтожая пирожки.

Я старалась быть понимающим другом для него: выслушивала, поддерживала, отпаивала чаями, даже подбрасывала Дануте любовные послания (которые эта с*чка дала почитать подружкам)! А для чего она это делала? – для того, чтобы возвыситься в глазах равнодушного к ней поэта Ладимира Зарницына! В общем, это запутанная история, с порочным кругом невзаимных чувств.

Разве что... Я надеюсь, что моя дружба с сыном маминой подруги чего-нибудь стоит.

Да, Аристарху со мной повезло, а мне с ним не очень.

Есть ли в нём что-то хорошее?

Хм, надо подумать... С ним весело играть в словеса, сочиняя новые выражения типа «рукожопатие», «осень нас тупила», «невротик – не в ротик». Ну, скажите мне, разве не прелесть? Как по мне, это чисто филологический восторг!

Несомненным достоинством Аристарха является то, что он единственный общается со мной открыто и даже зовёт меня на поэтические вечера, где иногда безуспешно читает свои опусы, в которых две героини: обожаемая им ледяная Данута и якобы страдающая по нему горбатая я (мы обе закатываем глаза, когда узнаём в рифмованных строках себя).

И вот теперь я буду общаться с принцем.

Интересно, откуда он? Судя по говору, местный.

То есть Ден – сын нашего короля Барнабаса Дюпрэ? Не... Может... Быть...

Или может.

Из учебника по новейшей истории я знаю, что у короля есть два сына от первой жены. Наследника зовут Родерик, ему сейчас около тридцати, и после женитьбы на принцессе Галлии Софии Минорской он сменит отца на троне. Вся страна ждёт этого светлого события.

Личность второго сына короля засекречена. Ходили слухи, что мальчик уродлив, как экспонат кунсткамеры, или инвалид, на всю жизнь прикованный к кровати. Никто никогда не видел младшего сына всея Роиса.

Поговаривали, что первая королева умерла при родах, а новая за пятнадцать лет брака так и не подарила супругу детей.

Много тайн связано с монаршим семейством, и от этого мне особенно интересно, кто же такой Ден?

***

В понедельник моя вера в Дена вновь взлетела до небес. Он попросил впустить его в хранилище книг, чтобы в уединении и тишине углубиться в научные медицинские трактаты.

А я... ради него (и себя, естественно) нарушила правила библиотеки. Ибо доверяю.

У нас получится славный тандем. Скорей бы начать исцеление!

Что-то мне подозрительно везёт. В субботу Ден нагрянул ко мне с утра пораньше. Я только разлепила глаза, даже позавтракать не успела, шаркала по полу тапочками сонная, как артерия. Однако гостю обрадовалась значительно больше, чем предстоящей трапезе. В последнюю неделю аппетит меня покинул.

Какая там еда, когда мои мечты сбываются, словно я попала в сказку.

А ещё мы с Деном перешли на «ты».

Очуметь! Я с принцем как с равным! (Конечно, мы обсудили, что я не треплюсь о его личности и помогаю скрываться в библиотеке от паучихи.)

– Привет, – он явился без предупреждения, но от этого сюрприз был ещё более приятный. – Не помешаю?

– Привет, нет, конечно! Заходи. У меня запеканка с цукатами на завтрак. Попробуешь?

– Позже. Сначала мне нужно осмотреть тебя и снять мерки для корсета.

– О... – не то чтобы я забыла о нашем договоре, но всё равно морально не готова показать прекрасному принцу свои телеса.

По пути на второй этаж украдкой занюхнула подмышками – приемлемо. Платье, конечно, измятое, но ещё пахнет стиральным порошком. На голове... гнездо.

Когда мы поднялись в спальню, меня колотило похлеще, чем в первую брачную ночь. С чего бы это? Ведь Ден и выбрал меня из-за горба. Он не испугается.

А вот я на своё уродство до сих пор в зеркало смотреть не могу. Хоть вой. Но это не поможет.

– Снимай платье, – буднично попросил он.

– С-совсем?

– Совсем. Оставишь