– А папа где? – покрутив головой, Юля заметила, что отца в гостиной не оказалось.

– Пошел по телефону поговорить. Ну-ка покажись мне, – немного отстранив от себя дочь, Виола Альбертовна обвела ее фигуру дотошным взглядом. – Ты поправилась?

Юля хмыкнула.

– Нет.

– Беременна? – в глазах женщины загорелся блеск, полный надежды, который тут же разлетелся в прах, стоило девушке раздраженно выдохнуть и расстроить уже размечтавшуюся мать.

– Нет, мама. Не беременна.

– Тогда тебе нужно переодеться. Это платье тебя полнит.

Другая бы на месте Юли рассердилась, но девушка привыкла. Прошла к кофейному столику мимо женщины, всегда выглядящей как с картинки, и взяла бокал с белым сухим вином.

– Ты преувеличиваешь, мама, – сделала глоток и обернулась.

– Ни капли. Мне не нравится, как оно на тебе сидит. Эти складки на талии просто отвратительны. Ты придерживаешься диеты?

– Нет.

Она и так почти не ела, и диета не нужна была. Но не объяснять же этого. Сколько себя помнила, она всегда все делала «не так». С детства ее учили «как надо» и «как правильно». Юля росла умной, ограниченной в сладостях, мучном и общении с недостойными, как их называла Баженова старшая. Посещала танцы, акробатику и музыкальную школу. Умела легко говорить на трех языках, петь и играть на фортепиано и скрипке. Но придирчивой Виоле Альбертовне было недостаточно. Остановилась женщина, только когда Юлю выдали замуж. И то даже сейчас умудрялась поучать и советовать как лучше.

– А надо бы. Бока отъела приличные.

Денис как раз шел по коридору из кабинета Романова. Пока прислуга крутилась на кухне и накрывала на стол, решил воспользоваться моментом и порыться в его бумагах. Егор сегодня забрал с собой большинство парней, поэтому момент был очень удачный. В кабинете камер естественно не было, что сыграло оперу на руку. Вот только найти ничего не нашел. Дураку понятно, что важные вещи Романов не держит на поверхности и как минимум прячет в сейф, но бывает такое, что в запаре можно чего-то не заметить, упустить из виду. Именно на это Дэн и надеялся. Как оказалось, напрасно. В кабинете Германа царил идеальный порядок, даже в мусорке чистота, хоть ешь из нее. Хреново, конечно, но на моментальный результат он и не надеялся.

Быстро развернулся, чтобы его не заметили, и вошёл в комнату охраны. Благо она как раз располагалась под лестницей. Окинул камеры взглядом, находя гостиную, и ткнул на клавиатуре нужную кнопку, включая звук.

– Мама, ты выдумываешь. Какой была – такой и осталась. А платье мне это очень нравится.

Голос Юли прозвучал немного устало, но твердо.

Это ее-то бока имелись в виду? Если бы такие бока были у каждой особи женского пола, мир бы взорвался от переизбытка возбуждения.

– А нужно чтобы нравилось не тебе, а Герману, – ткнула указательным пальцем гостья, биографию которой Дэн тоже успел изучить. – Ты же знаешь мужчин. Для них женщина должна быть трофеем. Ярким, золотым, радующим глаз. Если ты не будешь выглядеть идеально, он найдет другую.

– Я не расстроюсь, – буркнула девушка, заставив Дениса прищуриться.

– Юля, – тон женщины прозвучал недовольно и раздраженно, – ты бы хоть постеснялась.

– Кого? Тебя?

– Того, что тебя могут услышать.

– Скоро это не будет иметь значения.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего. Лучше расскажи, как вы?

– Да что мы? У нас все хорошо. Съездили на Виргинские острова. Но уморила меня эта поездка. Солнце, сама знаешь, как на меня действует. Вернулись вот раньше, – женский тон приобрел нотки обреченности, вызывая у Дениса издевательскую ухмылку.

Вот бы он так от островов устал. А то все Азовское море да Черное.

Бедные люди, не умеющие радоваться тому, что имеют.

– А что это за украшения на тебе такие? – женщина снова сменила тему, заставляя восторженным голосом Дениса приблизить лицо к экрану и всмотреться в объект, вызвавший такое восхищение.

Правда, с такого расстояния рассмотреть было практически невозможно.

– Комплект купила себе недавно, – с улыбкой ответила Юля, приподнимая пальцами небольшой кулон.

– Сама купила? – уже протянув было руку к кулону, женщина оставила ее висящей в воздухе, а потом и вовсе опустила, будто передумала рассматривать.

– Да.

– А почему не носишь того, что Герман дарит?

От Дениса не укрылось, как улыбка, еще секунду назад появившаяся на изящном лице, сползла как и не было.

– Мама, хватит. Здесь его нет. Можешь не пытаться произвести впечатление.

– Это ты должна производить на него впечатление, а не я. Носить то, что дарит муж, чтобы ему еще хотелось покупать тебе что-то. Ничего ты не понимаешь в отношениях, Юля, – раздраженно фыркнула стройная высокая женщина. Мать Юли выглядела довольно хорошо для своего возраста. Короткие волосы прибавляли ей стиля, строгий костюм подчеркивал талию, но несмотря на все это женщина не вызывала приятного впечатления. – Будешь так к нему относиться, он найдет другую.

– И пусть, – выгнула бровь девушка, а потом махом выпила содержимое бокала.

– И тогда что мы будем делать?

Юля ответить не успела. Большое панорамное окно осветили фары подъезжающих машин, знаменуя о приезде хозяина дома.

Вернув бокал на кофейный столик, Юля отправилась к входной двери. Мать засеменила следом, на ходу поправляя прическу.

Дэн переключился на другую камеру.

Герман как раз вошёл в дом. Немного не в настроении, как показалось Денису, но улыбку все же на физиономию натянул.

– Здравствуй. Уже встретила гостей, я смотрю, – произнёс, протягивая к жене руку и оставляя на ярко-красных губах поцелуй.

– Здравствуй, Герман, – расплылась в полной сиропа улыбке Баженова старшая.

Юля же просто промолчала, лишь коротко кивнув головой. Денис присмотрелся к ее матери и супругу. Если бы не знал, подумал бы, что женаты именно эти двое, а Юля их дочь. Так выглядело гораздо гармоничнее и диссонанса не вызывало. Но вот рука на талии Юли была слишком красноречива.

Он не слушал сладких речей ее матери, только провел всех троих взглядом, когда они проходили в столовую. Герман посередине, справа от него жена, которую тот не отпускает ни на секунду, а слева ее мать, стелящая речи о том, что им нужно быть осторожнее и заботиться о своей безопасности, ведь совсем недавно на их жизнь покушались. А если так, то нужно и самому Герману усилить охрану.

Денис головой покачал, отключая звук. Создаётся впечатление, что эта особа больше за Романова переживает, чем за собственную дочь.