Ник улыбнулся. Может, с памятью у нее и нелады, но только не с интуицией.

— Тебя не проведешь. Пока все занимались делами на ранчо, ты потихонечку сбегала. У нас было три условленных местечка, мы встречались в каком-нибудь из них — все зависело от того, где в это время находились твои. Мы пропадали… — Пропадали от любви, про себя добавил Ник. Они часами валялись на пледе и целовались не переставая. Целовались, обнимались, доводили друг друга ласками до исступления.

— Пропадали? — не понимая, переспросила Грейс. — В смысле часами просиживали там?

Ник заерзал. Вот уж чего ему не следовало бы вспоминать сейчас. У него нет прав даже на то, чтобы мечтать о поцелуе. Ведь на самом деле они даже не муж и жена. К тому же он подло бросил ее. Если бы не провал в памяти, она бы не сидела здесь с ним, не заводила бы дразнящих разговоров о поцелуях.

— Не только.

— Тогда чем же мы занимались?

— Ну так, всякими вещами…

— Всякими? Это какими же?

— Ну, такими… чем обычно все подростки занимаются, стоит только родителям отвернуться.

— Ник, я тебя не понимаю.

Господи, помоги ему! Придется сказать, а сказав — представить, а представив — пережить заново, хотя и в мыслях. Отчаявшись, Ник вздохнул.

— Грейс, мы просто лежали на пледе в тени деревьев, целовались и обнимались.

— Вот как, — вспыхнула от смущения Грейс. Ее противоречивые чувства к Нику сводили ее с ума. Едва только увидев его, Грейс тут же испытала чувство всепоглощающей любви, несмотря на то, что совсем его не знала.

Но Грейс недоумевала, почему муж до сих пор не поцеловал ее. Ни при встрече, ни при прощании. Не поцеловал от радости, что видит ее, что она жива-здорова после серьезной аварии. Казалось, будь на то его воля, он вообще не касался бы ее. Но почему?

Грейс сидела прижавшись к Нику. Она подняла голову. В ту же самую секунду он посмотрел на нее. Их взгляды пересеклись. Грейс знала, что недавние мысли отразились у нее на лице. Но то, о чем думал он… Она увидела в его глазах жестокую борьбу. Может, страх за нее сражается с надеждой на лучшее? Или страстное желание борется с беспокойством о ее здоровье?

Ник поднялся с кровати. Обрывая воспоминания о прошлом, он сказал, что на сегодня хватит с нее рассказов. Пора ей отдохнуть. Он решил поиграть с Грейс в несложную карточную игру рамми. Ник попросил поставить в палату Грейс телевизор, а затем они вместе выбрали ей блюда на следующий день. Он даже обсудил меню с врачом, когда тот пришел проведать Грейс. Весь день он провел с ней, но заметно было, что он держится от Грейс на расстоянии, сохраняет дистанцию. Ник даже близко не подходил к ее постели.

Оставалось каких-нибудь десять минут до окончания часов посещения. Грейс глаз не сводила с Ника, а он места себе не находил: все бродил по палате, как будто что-то было не так. Грейс предположила два варианта. Либо он обеспокоен ее состоянием, волнуется, как бы она не вспомнила что-то неприятное, связанное с ним, ее мужем, и… умирает от желания поцеловать ее после столь долгой разлуки. Либо случилось что-то ужасное.

Пять минут. Ник снял со спинки стула свой кожаный пиджак. Он старался вести себя непринужденно. Глянул на часы. Грейс готова была поклясться, что заметила капельки пота на его верхней губе.

Три минуты. Он неловко вдевает руки в рукава пальто. Заметно нервничая, заводит разговор о том, как лежат ее подушки и что надо бы переговорить с ночными сиделками.

Минута. Ник направился к двери.

У Грейс кольнуло сердце.

— Ники, — позвала она, не подозревая, что точно так звала его десять лет назад. — Разве ты не поцелуешь меня?

Все решило имя, произнесенное ею.

Ника бросило в жар. Он мог поклясться, что они снова у реки, у одного из трех их условных мест. Ему снова восемнадцать. На него нахлынули воспоминания, но не об отце и связанных с ним неприятностях, а о том хорошем, что у них с Грейс было.

Он обернулся и сказал то, что повторял про себя весь день:

— Я не хочу причинить тебе боль.

Грейс улыбнулась.

— Мне будет больнее, если ты уйдешь, не поцеловав меня.

Ее слова проникли Нику прямо в сердце. Он запомнил Грейс как юную, живую, иногда чуть нерешительную, но всегда открытую и тонко чувствующую, потому что она доверяла ему. Себя он помнил таким же юным, еще более живым и еще более сомневающимся, потому что уж очень она верила в него. Ник вдруг понял, что все осталось по-прежнему.

— Иди ко мне, — позвала Грейс, протянув руки ему навстречу.

Здравый смысл боролся в нем со здоровым чувством любопытства и естественным желанием. Если он поцелует ее, он впустит в свою жизнь столько проблем, что и подумать страшно. Если не поцелует, она перестанет ему доверять. К тому же он просто-напросто обидит ее…

А он даже мысли такой не допускал. Хватило уже и одного раза.

Ник собрался с духом и подошел к Грейс. Та встретила его нежным взглядом, в котором теплилась надежда, и это придало Нику решимости. Он склонился к ней. Если, поцеловав ее, он сделает ей больно, его душа непременно будет гореть в аду. Но только если его поцелуй не принесет Грейс радости. Едва к ней вернется память, она тут же вспомнит, как он оставил ее, и тогда этот робкий поцелуй вмиг забудется. И если суждено ему быть проклятым за что-либо, так это за то, что он бросил ее на следующий день после свадьбы.

Ник склонился к Грейс, трепещущей в ожидании его объятий. Он чувствовал тепло ее тела. Ник коснулся губ Грейс, и ресницы девушки, задрожав, плавно опустились. Она раскрыла губы, и его закружил вихрь чувств, уносивший от призывов разума.

— Спокойной ночи, Грейс. — Ник выпрямился.

Довольная Грейс откинулась на подушку.

— Спокойной ночи, Ник.

На следующее утро, когда Ник вошел в палату, Грейс знала наверняка, что любит его. Она готова была поклясться, что не просто любит Ника Спинелли, а обожает его. Надежный и честный, поразительно красивый и мужественный, но в то же время удивительно ранимый, Ник Спинелли выглядел совершенным. Нельзя было не влюбиться в него.

Когда он появился на пороге и они посмотрели друг другу в глаза, Грейс готова была поспорить, что Ник отвечает ей взаимностью.

Но Ник не поцеловал ее, войдя, и семена сомнений, брошенные ранее, начали прорастать. Он подошел к Грейс, и она коснулась его руки. Но Ник отпрянул, будто от ядовитой змеи. Он хотел было убрать ей волосы со лба, но вовремя спохватился.

— Можно спросить тебя?

Ник стоял у окна. Он выглядел как человек, только что избежавший смертельной опасности. Заслышав голос Грейс, Ник резко обернулся.

— Конечно. Все, что захочешь.