Но квартира оказалась открытой!

Василиса толкнула дверь, и она сразу со скрипом подалась внутрь. Юлька идти в кусты резко передумала. Бросить новую подругу, профессиональную сыщицу, на произвол обстоятельств она не решилась. К тому же если квартира открыта, то вполне возможно, что это сделала ее хозяйка. Но Евы дома не оказалось.

Все вроде бы находилось на своих местах – ничего не изменилось с того трагического вечера, когда братья увидели в окне душераздирающую сцену насилия. И тумбочка, под которой Кнопа нашла перстень, тоже стояла целой и невредимой.

– Куртизанка, – трагически прошептала Василиса, разглядывая детали интерьера, и пояснила недогадливой Юльке: – Нет общего стиля.

Вещи дорогие, но не системно-собранные. Значит, подарки. Скорее всего, дарили мужчины. – Она достала из сумочки хирургические перчатки, натянула их на руки и взяла статуэтку обнаженной нимфы.

– Нашли что дарить, – возмущенно фыркнула Юлька.

– Ну, – пожала плечами Василиса, – это лишь то, что видно по первому взгляду.

– Ой! – испуганно пискнула Гатчина, указывая на тумбочку. – Мне и не то еще видно!

Василиса проследила за глазами девицы, которую взяла внезапная оторопь. Действительно, Юлька испуганно смотрела под тумбочку. Василиса наклонилась за предметом, ей ли пугаться улик, и достала из-под тумбочки… вставную челюсть.

– Что это?! – в ужасе прошептала Юлька, белея, как блузка тети Аси.

– Запчасть. – Василиса брезгливо покрутила вставную челюсть и положила ее на журнальный столик.

– Это все, что осталось от бедной Евы?! – прошептала Юлька и рухнула в кресло.

– Это все, что осталось от преступника, – прищурилась Василиса. – Странно, что вы ее в прошлый раз не обнаружили. Хотя, – она задумалась, – в тот раз ее могло и не быть. Он вернулся сюда и потерял свой протез! Многих преступников так и тянет на место преступления, так и тянет.

– Преступник теперь без зубов?! – предположила Юлька.

– Молодец, – похвалила ее Василиса, – правильно мыслишь. Осталось найти среди вашего окружения беззубого человека! Отметаем Ведьминскую и Антонину Эдуардовну, тетку и дворника… Кто у нас остается?

– Все остальные, – подсказала Юлька.

– Правильно, – согласилась с ней Василиса. – С кого начнем?

– С Рюмочкина! – обрадовалась Юлька и тут же струхнула. – А если зубы его? И он преступник?!

– Сдадим его в руки правосудия, – предложила Василиса.

– А он нас не того? – Юлька погладила свою шею.

– Пусть только попробует, – хмыкнула Василиса, и Юлька поверила сразу и бесповоротно, что такая храбрая девушка ее в обиду не даст.

Но пенсионер Рюмочкин не открыл им дверь. Василиса настойчиво звонила, они слышали его шаркающие в коридоре шаги, но пенсионер притворился глухим, немым и безжизненным существом, подглядывающим в глазок.

– Откройте! – потребовала Василиса. – Мы нашли вашу перерабатывающую запасную часть!

– Терминатор, – в ужасе прошептала Юлька, готовясь, если что, отразить атаку маньяка-пенсионера.

Но тот атаковать не спешил, пошаркал тапками в коридоре и замолк.

Ничего не оставалось делать, как дожидаться Рюмочкина во дворе с целью незамедлительного захвата его при попытке бегства за свежим кефиром.

Виталий Иванович созрел для кефира спустя два часа, и все это время Василиса и Юлька занимались следственным экспериментом.

Юлька сидела в кустах, а Василиса производила в квартире Евы разнообразные действия, которые затем ее помощница описывала в мельчайших подробностях. Подробностей было мало. Портьера, закрывающая часть окна, мешала следить за Василисой. Юлькино воображение разыгралось, но делу оно было лишь помеха.

Когда Василиса убедилась, что братья Карамазовы видели то, что видели, из подъезда, сутулясь и пряча лицо под солнцезащитными очками, выскочил Рюмочкин.

– Держи его! – закричала Василиса из окна.

И Юльке ничего не оставалось, как броситься на пенсионера.

Рюмочкин с повисшей у него на шее визжащей Юлькой дождался прибежавшей Василисы и ехидно улыбнулся всеми тридцатью с чем-то (с чем, видно не было) зубами.

– Извините, Виталий Иванович, – промямлила Юлька и отцепилась от пенсионера.

Тот отряхнулся, поправил очки и побежал прочь.

– Да, мы ошиблись, – констатировала Василиса, глядя ему вслед. – Но что-то подсказывает мне – он не ангел.

Представить в образе воздушного существа вредного пенсионера Рюмочкина Юлька не могла. Он больше напоминал ей вредоносного жу– ка-короеда, с которым в последние годы боролось все разумное человечество. Рюмочкин был жутко вредным, ненавидел Юлькину собаку, и, что очень неприятно, та отвечала ему полной взаимностью. Однажды Эльвира-Кнопа цапнула пенсионера за задний карман брюк, но не рассчитала и прикусила мягкую часть тела. Юльке пришлось оправдываться перед участковым Пугачом, клясться, что больше никогда не цапнет пенсионера за задний карман, словно это она, а не ее собака укусила Рюмочкина за попу. А тот требовал с Юльки моральную и материальную компенсацию за то, что всю неделю не мог сидеть.

В общем, нехорошо получилось, что у пенсионера во рту оказались все зубы! Было бы здорово, если бы именно он потерял свою вставную челюсть в квартире Евы. Сейчас бы он оправдывался перед участковым Пугачом, а Юлька требовала компенсацию за моральный ущерб. Еще бы! Такого наглядеться под тумбочкой.

– Странно, – согласилась с ней Василиса, глядя пенсионеру вслед. – А так все складно получалось: пришел к Еве, увидел обнаженную нимфу, челюсть-то и отпала… – Василиса вздохнула и предложила зайти в гости к братьям Карамазовым.

Юлька спохватилась, что нужно было бы вернуть челюсть и перстень на место под тумбочку и закрыть квартиру Дворецкой, но Василиса сказала, что дверь она захлопнула, а челюсть оставила на журнальном столике. Было бы неплохо проследить, добавила она, за тем, кто придет ее забирать. Произойдет это, скорее всего, после полуночи, когда соседи угомонятся. К слежке Василиса собиралась привлечь братьев, зная, что у тех слежка налажена на высоком уровне.

Братья Карамазовы сидели дома у телевизора и смотрели хоккейный матч. Василиса извинилась, что оторвала их от увлекательного занятия, Юлька заговорщически добавила, что братьев ожидает еще более увлекательное занятие…

– Проходите, – пробурчал Матвей и пропустил девушек в комнату.

Жилье Карамазовых нисколько не походило на холостяцкое. Раз в неделю к ним приезжала мама и убирала квартиру, обставляя ее по собственному усмотрению. Мама развесила по стенам репродукции полотен известных пейзажистов, регулярно стелила на столе свежую скатерть и перемывала всю грязную посуду… Братья терпели пейзажи, наслаждаясь плакатами полуголых девиц в своей спальне, куда маменьку категорически не пускали.