- Вряд ли, но я хочу её услышать.

И то ли от выпитого вина, то ли Полина действительно прекрасная собеседница, но говорить с ней оказывается так легко, просто и естественно, словно я знаком с ней очень давно. Не знаю, учат этому где-то или это врождённое, но она словно чувствует, что я хочу сказать и, когда не нахожу слов, подхватывает фразу, закачивая за меня именно так, как нужно.

Редкое качество, которое почти не встречается между людьми, которые не прожили рядом всю жизнь. Исключительное. Хочется вывернуть перед ней душу - я так истосковался по людям, которые меня понимают. Принимают таким, как есть. Не судят и не осуждают. Дают и ничего не просят взамен. Верят, не требуя доказательств.

- Непростая история. Сумасшедшая. Но знаешь, мне кажется твоя жена была права, что ушла.

- Чем дольше её нет, тем и я всё сильнее убеждаюсь в этом. У этих отношений не было будущего. Мы всё начали неправильно. Делали неверно. И закончили не так, как надо. Это был тупик.

- Да, остаться было проще. Но в вашем случае остаться вместе - это тянуть за собой груз обид и обвинений, без конца считать, кто и кому сделал больнее, постоянно думать о том, как и где вы оступились. А сейчас у вас есть реальный шанс начать всё заново.

- Ты на редкость умная женщина. Прости за прямоту, но, если не секрет, сколько тебе лет? - мы лежим рядом, откинувшись на подушки, вытянув ноги, как подростки в стогу сена. Пьяные, расслабленные, беззаботные. В башке шумит, но так хорошо!

- Тридцать три, - усмехается Полина.

- Во сколько же лет ты вышла замуж?

- В двадцать пять, да, не смотри на меня так, - толкает она меня плечом. - И это... чёрт! Ладно, раз уж у нас такой день воспоминаний, расскажу тебе эту историю, хоть мне и стыдно. В общем, - покачивает она бокал с остатками вина, разглядывая рубиновые разводы, - в свой первый брак я нарвалась на брачного афериста.

Она скашивает на меня глаза, но я умею делать непроницаемое лицо. И ничего так не ценю сейчас, как настоящую откровенность. И кажется, ей тоже нужен именно такой слушатель.

- Ты бы знал, как я его любила! Это было просто безумие какое-то. Да что там! Мне кажется, я до сих пор его люблю. Рыдала в три ручья, когда подписывала документы о разводе, хоть там и было без вариантов. Он ободрал меня как липку и сбежал. И я вроде была уже не наивной девочкой, и проблем с мужским вниманием у меня никогда не было, но вот так влюбилась, что ничего не хотела замечать, - допивает она одним глотком. - Отец до сих пор не может мне его простить. И квартиру, которую я продала, и кредиты, которые набрала для него. Но он был таким... Эх! Наливай!

И она сама тянется к бутылке и разливает остатки по бокалам.

- Поэтому ты и вышла второй раз замуж по расчёту?

Она вытирает то ли слезу, то ли размазанную косметику, а потом отмахивается.

- Мне было уже глубоко всё равно за кого выходить замуж. Решила угодить отцу. Согласилась с его выбором. Он, конечно, всё выплатил и квартиру бы новую купил - у меня довольно состоятельная семья. Но с тем, что я не оправдала его доверия, так и не смог смириться. Всё! К чёрту прошлое! Давай выпьем за будущее! Чтобы оно было!

Тоже допиваю, хотя у меня всего капля на дне.

- А ты, выходит, тоже авантюрист. Женился на слабо, - улыбается она и забирает мой пустой бокал.

- Да, уважаю я это благородное дело - риск. Но, думаю, я и тогда уже знал, что люблю её.

- И до сих пор не сомневаешься в своих чувствах?

- Даже ещё сильнее в них уверен.

- Тогда пари?

- Говно-вопрос, как говорит моя жена.

Протягиваю ладонь, и Полина с удовольствием бьёт по ней, подтверждая эту шальную сделку.

- С тобой легко. Можно я тебе ещё кое в чём признаюсь?

- И чтобы это осталось между нами? - разглядываю рисунок казённого одеяла и, если честно, испытываю ту же потребность: рассказать ей об одном своём грехе, который никак не могу себе простить.

- Нет, разрешаю тебе разместить мою тайну в своих мемуарах, - улыбается она. - Когда убелённый сединами и в очках, в окружении внуков ты будешь писать свою автобиографию, позволяю тебе вспомнить обо мне.

- Замётано, а мою исповедь примешь?

- И даже сохраню её в секрете, - щёлкает она ногтем по резцу, давая понять, что зуб даёт за своё молчание. - Только тогда ты первый, а то, боюсь, у меня духу не хватит.

- Ладно, - набираю в грудь побольше воздуха, резко выдаю и решаюсь. - Я изменил своей жене.

7. Виктория

- Так. А это что? - взяв в плен Славкин телефон, я открываю ссылку, которую он мне не показал. Всматриваюсь в фото хорошенькой блондиночки в начале статьи, затем в мелкие буквы текста.

О своей близости с Бергом она вещает без напыщенности, но и без ложной скромности. С лёгкой иронией намекает на его непростые семейные отношения. Ненавязчиво подчёркивает вулканический темперамент Алекса. Остроумными пассажами делится о его специфических сексуальных предпочтениях. Тонко хвастается эмоциональной перегруженностью их запретной связи.

И от вида этой стройной красавицы, от её уверенных правдивых откровений по позвоночнику пробегает не просто холодок. Меня словно препарируют на ледяном цинковом столе в прозекторской, пока девушка явно к месту и со знанием дела употребляет слова «яростно», «страстно», «необузданно», «на грани» и «до изнеможения».

Чёрт! Хочется шарахнуть дорогим Андроидом Каланчи по приборной панели или выбросить его в окно как блохастую кошку. Как там делали раньше: казнили гонца, принёсшего плохую весть? С этим не в меру любознательным интернет-пользователем за рулём мне тоже хочется поступить именно так - посадить его, засранца, на кол.

- Ну-ка, не лезь там, куда не следует, - он запоздало пытается забрать у меня телефон и одновременно вести машину. - Всё, что надо, я тебе уже рассказал.

Перекусили мы и правда быстро. С набитыми ртами умудрились даже обсудить важные для меня новости. Я выслушала всё, что накопал на просторах интернета Каланча, но теперь не уверена смогу ли переварить вместе с салатом и чашкой кофе то, что он мне не рассказал: непринуждённые откровения социально безответственной дамочки.

- Не читай всякую херню, - возвращается он к рулю ни с чем, но увещевать меня не перестаёт. - Разного шакалья по душу Берга там со всех щелей понабежало! И явно кто-то проплатил эту пиар-компанию, чтобы показать его в глазах общественности в самом невыгодном свете. Только ты не вздумай всему этому верить.

- А ты думаешь, я не в курсе, что баб у него хватало? - всё же пытаюсь я взять себя в руки. Хотя чувство такое, что меня только что вышвырнули в помойную яму за ненадобностью.

- У меня тоже хватало и что?

- И что? - медлю я закрывать ссылку, ещё болезненно замечая, как хорошо девушка смотрится рядом с Алексом, хоть сама фотография - явно случайная удача какого-то зеваки. Алекс так требовательно держит её за подбородок, так жадно смотрит на пухлые губки, что низ живота мучительно сводит неуместным спазмом. Чёрт! Энергетика этой связи пробивает даже через экран. И это даже не ревность - это адское желание вырвать себе глаза за то, что я полезла в этот телефон. И как мне теперь это развидеть?