их жизни.

– Ладно, брат, слышал, что сказала мама? – Иона подхватил сына с кровати и поставил на пол.

– Хочу в луна-парк на ярмарке!

– В какой луна-парк?

– С замком! У моря!

Не подозревающий о существовании в северном Лондоне ни фортификаций, ни приморского бульвара Иона решил, что речь шла все-таки не о настоящей ярмарке. Однако Тео редко позволял реальности ограничивать воображение, да и Иона этого не хотел. Достаточно скоро жизнь возьмет свое.

– Значит, так. Давай не пойдем сегодня на ярмарку в луна-парк. Как насчет сходить в простой парк?

Тео задумался.

– А драконы там будут?

– Никаких драконов.

– А ковры-самолеты?

– Ковров-самолетов тоже не будет. Но там найдутся ржавые качели и скрипучая карусель. А если очень повезет, то могу тебе разрешить снова ободрать колени на горке.

Снова раздался восторженный смех.

– Нет!

– А, значит, ты не хочешь в парк?

Тео энергично закивал:

– Хочу!

– Тогда ладно. Если хочешь, то сможем…

– Тео, маме надо собираться на работу. Пойди посмотри телевизор, – вмешалась Крисси.

– Но, мам…

– Сейчас же, прошу тебя.

Тео посмотрел на отца. С надеждой. Иона уныло улыбнулся.

– Сделай, как велит мама.

Шаркая ногами и являя собой воплощенное отчаяние, Тео потащился к двери. Иона подождал, пока он выйдет из спальни.

– Ты на работу? Я думал, у тебя нынче выходной, нет?

Крисси копалась в ящиках.

– Нил попросил сегодня выйти.

Нил Уэйверли являлся старшим партнером в адвокатской фирме, где Крисси работала на полставки. Начала она с секретарши, но два месяца назад ее назначили личным помощником Уэйверли. Адвокат был на несколько лет младше Ионы. И при этом гораздо успешнее его. Ему шили на заказ костюмы из кашемира, которые прятали его объемное брюшко, а волосы Уэйверли зачесывал таким образом, чтобы скрывать лысину. Ни то ни другое не задевало его самолюбия. Во время тренировок Иона начал представлять себе его лицо, когда отрабатывал удары на боксерской груше.

– Ну, если Нил захотел, чтобы ты вышла, говорить ничего не надо, так? – спросил Иона. Значит, сегодня можно не надеяться поспать еще.

– Не начинай.

Он и не хотел. Просто не смог сдержаться.

– А другой никто не сможет выйти?

– Нет, вот за это мне и платят. Ты же всегда рад подзаработать. – Крисси натянула трусики под халатом, прежде чем сняла его. Иона попытался подавить мысль, что белье новое. – В любом случае я не жалуюсь, когда ты работаешь в ночную смену, как вчера.

Вот опять. Однако Иона слишком устал, чтобы снова затевать давний спор. Спор, в котором, как он знал, никогда не победит. И это осознание являлось капитуляцией.

– Я-то думал, что у нас нынче семейный день.

– Я тоже, но это подождет. Закончу поздно, так что встретимся прямо в ресторане. Сиделка должна прийти в семь.

Иона совсем забыл, что вечером они встречаются с Мари и Гевином.

– Тео обидится, если не найдет тебя дома, когда ляжет спать.

– Только один вечер. В любом случае вы без меня проведете время гораздо лучше. – Крисси завела руки за спину, чтобы застегнуть бюстгальтер. Тот был с кружевными вставками. Иона не смог припомнить, что видел его раньше. – Только не притворяйся, что это не так.

– Может, тебе надо постараться как-нибудь пойти вместе с нами.

– Может, тебе надо оставить меня в покое, – отрезала она и отвернулась.

Теперь почти все их разговоры на этом и заканчивались.

Иона раскачивал Тео на ржавых качелях, пока тот не принимался икать от смеха, раскручивал скрипучую карусель, пока у самого не начинала кружиться голова, и ждал, чтобы подхватить маленькое тельце сына, пока тот снова не ободрал колени на горке. Обилием аттракционов игровая площадка похвастаться не могла. Там стоял игровой городок «джунгли», построенный еще до принятия недавних законов о защите здоровья и безопасности, кривобокий конь-качалка, грозивший сбросить седока, и извилистый лабиринт из труб, куда более уместный на дорожных работах. Но Тео это не расстраивало. Лично он считал, что игровая площадка – это место, где можно порезвиться и посмеяться, несмотря на растрескавшийся гудрон на парковых дорожках, на душащие деревья переросшие кусты рододендрона и на нестриженый газон, из-за отходов собачьей жизнедеятельности превратившийся в минное поле.

Глядя на незатейливые радости сына, Иона чувствовал, как его отпускает напряжение после сцены с Крисси. Он невольно гадал, скоро ли мир пройдется катком по наивным восторгам детства. Пусть не скоро, с надеждой подумал он.

Людей в парке оказалось немного. Стоял пасмурный будний день. Утренние собачники уже ушли. На площадке сидела лишь женщина с коляской, поправляющая ребенку одеяльце. Хорошо бы нашелся кто-то, с кем Тео мог бы поиграть, хотя сын, похоже, не тяготился одиночеством. Почти все его друзья уже учились в школе, однако, поскольку день рождения Тео пришелся как раз на «водораздел», он пойдет в первый класс только осенью. Но все равно мальчик выглядел совершенно довольным, бегая в светло-голубой курточке и красной шапочке с помпоном и мурлыкая себе под нос. Иона радовался, что Тео растет самодостаточным. Крисси говорила, что сын весь в отца – довольствуется малым.

И комплиментом она эти слова не считала.

Иона зевнул. Неподалеку от площадки на скамейке сидел мужчина с бритой головой, одетый в потертую армейскую куртку. Он походил на бродягу и вертел в руках большую бутылку явно не с пепси-колой. Иона сразу же засек его как полицейский и как отец, с осторожностью смотревший на любого приближающегося к игровой площадке.

Но мужчину, кажется, полностью занимала бутылка. Снова зевнув, Иона с улыбкой взглянул на сына. Щеки у Тео раскраснелись от прохладного воздуха в тон шапочке, когда он пытался побыстрее раскрутить карусель. Иона подавил желание крикнуть сыну, чтобы тот вел себя осторожнее. Нельзя же все время над ним трястись.

– Пошли, пора домой.

– Ну-у-у…

– Перекусить не хочешь? – За деревьями стояло кафе, куда они обычно заходили, разноцветное деревянное здание, пахнущее крепко заваренным чаем и жареной картошкой.

Тео задумался.

– Еще разок на карусели.

– Только один разок.

– А потом в Змею.

Так Тео называл лабиринт из труб. Иона уже проверил, что там не водится ничего опаснее жухлой листвы. По ночам парк оккупировали наркоманы, и Иона не раз находил в лабиринте брошенные иглы.

Иона, как всегда, согласился:

– Ладно, но только пять минут.

Понадежнее усадив сына на карусель, Иона раскрутил ее до нужной скорости и снова присел на скамейку. Тео широко улыбался ему, сине-красным вихрем проносясь мимо. Довольный этим зрелищем Иона снова зевнул. Он бы с удовольствием остался дома и пораньше лег спать, вместо того чтобы идти в ресторан. Но все же