– Привет, Вишенка! – Он обнажил в улыбке ровные белые зубы и, подойдя к Аманде, привычным движением чмокнул ее в щеку.

У Аманды перехватило дыхание.

– Привет, – выдавила она. – А почему вы назвали меня Вишенкой?

– Тебе нравится это прозвище.

Лео подумал, что ему и раньше приходилось видеть такие глубокие и выразительные глаза, такие нежные щеки, такие изогнутые брови, безупречно вылепленные подбородок и шею, но он никогда не видел таких губ. Полные и мягкие, они призывали всякого мужчину старше пятнадцати лет влюбиться в них навсегда и срывать самые сладкие и неистовые поцелуи.

– Я не помню. Сьюзи сказала, во время пожара мне на голову упала балка. У меня амнезия. – Аманда совершенно не помнила этого человека, но изо всех сил старалась быть с ним приветливой. – Скажите, я тоже как-нибудь вас называю? Ласковым прозвищем?

– Ты обжигаешь мой слух разными возбуждающими словечками, когда мы… – Лео почувствовал, что один лишь разговор об этом уже возбуждает в нем влечение к этой наивной девушке с невинными глазами и высокой пышной грудью, соблазнительно обтянутой розовым шелком пеньюара.

– Наверное, я до безумия влюблена в вас, – сказала Аманда, поймав его вожделеющий взгляд.

– Как мне повезло с невестой! – восхитился Лео. – Она не просто необычайно красива, но и умна.

Кровь прилила к щекам Аманды, потом отхлынула, и только розовая тень осталась на лице.

– Вы хотите на мне жениться, несмотря на то что я вас не помню?

Лео только качнул головой и потянулся губами к ее губам. Какое-то мгновение он ощущал, как Аманда напряглась, но он обнял ее так быстро и так крепко, что она не успела отпрянуть.

– Нет, не надо, – прошептала Аманда, аккуратно высвобождаясь из объятий.

Но Лео лишь сильнее распалялся, чувствуя, как трепещет в его руках ее нежное тело. Его ладонь скользнула на грудь девушки, и Аманда удвоила сопротивление.

– Прошу вас, отпустите меня. Я не хочу! – сдавленно вскрикнула Аманда.

Ее испуганный возглас отрезвил Лео, и он, не скрывая сожаления, убрал руку.

– Прежде ты была податливее, – с досадой сказал он.

– Может быть. Я не знаю. – Аманда растерянно взглянула на него и отошла к креслу. – Поверьте, у меня серьезные причины… Со временем я вспомню.

Лео пожал плечами и усмехнулся, показывая, что причин, которые могут препятствовать маленькому невинному поцелую жениха и невесты, просто не существует, что все они тривиальны и абсурдны.

– Если тебе что-то понадобится, вот номер моего телефона. – Он положил на прикроватную тумбочку визитную карточку.

Аманда кивнула и, когда он собрался уходить, тихо произнесла:

– Спасибо.

– За что? – обернувшись, удивленно спросил он.

– Сьюзи сказала, вы несколько ночей провели у моей постели.

Правая бровь Лео вопросительно выгнулась, но почти сразу же его лицо потеплело, и он ободряюще улыбнулся:

– Надеюсь, со временем это станет нашим обычаем, Вишенка.

Как только дверь за ним закрылась, Аманда ощутила головокружение и дурноту и без сил рухнула в кресло. Сердце пульсировало как бешеное. Что он за человек? Как они встретились? Чем Лео пленил ее так сильно, что она обручилась с ним спустя три месяца после знакомства? Почему она выбрала его, когда, по словам Сьюзен, вокруг нее было множество мужчин?

Столько вопросов, а ответы… Их не было.

– Я ничего не чувствую к нему, – прошептала Аманда. – Почему мое сердце глухо к его улыбкам и ласкам?

Сидя у окна и устремив глаза в ночь, такую же темную и непредсказуемую, как ее память, Аманда услышала тихий стук в дверь и обернулась..

– Пришла пожелать тебе доброй ночи, – сказала, входя, Сьюзен. – Сегодня было слишком много новостей, да, Мэнди?

Сьюзен присела на подлокотник кресла и обхватила ладонь Аманды своими длинными, слегка влажными от крема пальцами.

– Как мы будем жить без мамы и папы?

В глазах Аманды засветились слезинки.

– Они с нами, Мэнди. Там, наверху, – Сьюзен протянула руку к окну, где в фиолетовом квадрате ночи висел серебристый шар.

За окном мелькнул длинный желтый луч от фар, и взвизгнули шины. Аманда вздрогнула и сильно сжала руку сестры.

– Это Лео, – успокоила ее Сьюзен. – Он хотел остаться, но я отправила его домой. Он себе места не находит от беспокойства за твое здоровье.

Аманда подняла глаза на сестру.

– Мне страшно. Расскажи мне о нем, Сьюзи. Почему я его полюбила?

– Кого, Лео? Ты совсем ничего не вспомнила? – удивилась Сьюзен. – Бедняжка! Конечно, я расскажу тебе. Все расскажу.

Сьюзен встала и отошла к окну.

– А тебе нравится Лео? – спросила Аманда.

Сьюзи устремила на сестру подозрительный взгляд.

– Ты вспомнила?

– Что именно?

– Почему ты спросила, нравится ли мне Лео?

Аманда перебралась на кровать и легла, натянув одеяло до самого подбородка.

– Но ведь ты моя сестра, и у тебя должно быть мнение о моем женихе, – бесхитростно ответила Аманда. – Я тебя обидела?

– Наверное, я была обязана рассказать, – Сьюзен слегка покраснела, замялась, – но мне не хотелось, чтобы ты снова чувствовала себя виноватой.

– Виноватой?

– Сначала Лео ухаживал за мной, а потом… потом он увидел тебя. Мама пригласила нас на воскресный обед, и тебя тоже… – Сьюзен резко отвернулась к окну и замолчала.

– О, Сьюзи! Прости меня! – По нежным щекам Аманды заструились слезы. Девушка выскользнула из-под одеяла и, подбежав к сестре, повисла у нее на шее. – Наверное, я бессердечная стерва. Я испортила тебе жизнь?

Она почувствовала, как Сьюзен провела рукой по ее волосам. Обнявшись, они вернулись к кровати, и Сьюзен, заботливо вытерев щеки Аманды, сказала, помогая ей лечь:

– Нет-нет, не думай обо мне. Ты и Лео подходите друг другу, и он очень тебя любит. И потом я, – Сьюзен отвела глаза, – не рассматривала его как своего жениха.

– А наши родители? Они одобряли наш союз?

– Мама прямо-таки влюбилась в Лео, – Сьюзен широко улыбнулась, – и обещала мне… я хотела сказать тебе… свое подвенечное платье. А папа очень надеялся на его помощь в делах. Он говорил, что Лео отменный финансист.

Аманда смежила веки, стараясь представить себя в подвенечном платье матери рядом с Лео, затянутым во фрак, с гладко зачесанными назад льняными волосами. Ее жених был, бесспорно, замечательно красив, но от мысли, что вскоре она ляжет с ним в одну постель, Аманде вдруг захотелось плакать.

– Мы назначили день свадьбы? – спросила она.