— Идём, потанцуем.

Ответ я дать не успела, грозный незнакомец решил всё за меня. Рывком притянул меня к себе, пристроив руку на талии, и повел на середину зала. Краем глаза я заметила, как София с восторгом мне подмигнула, кивком дав добро на танец, отчего я только больше раскраснелась.

Теплые, горячие пальцы опустились на мою талию, жадно ее сжали, смяв тонкую ткань дорогого, изящного платья. Он прижал меня к себе нагло и бессовестно, сделав первые движения.

Вторая ладонь заскользила вниз по спине. Вульгарно и интимно, прожгла даже через ткань мою кожу, вызвав по всему телу мучительно-сладкие волны мурашек.

Как только он притянул меня к себе, я сразу же окунулась в вихрь его запаха. Словно очутилась в эпицентре бушующего тайфуна. И пока мы танцевали ничего больше не существовало. Мир словно умер… Остались лишь мы вдвоём. И одни. В целой необъятной вселенной.

Мужчина двигался уверенно, по-своему грациозно. Он, бесспорно, был ведущим в танце, а я подчинялась, следуя за ним, какое бы движение он не исполнил.

Я боялась. Очень боялась упасть в грязь лицом из-за того, что очень сильно нервничала. Боялась, что оступлюсь, что моя нога подвернется на каблуке, или я наступлю на своё платье и порву юбку или вообще ему на ногу наступлю, но… ничего такого не произошло, к счастью.

Моё тело, окунувшись во власть и объятия незнакомца, жило своей жизнью. Им управляла не я, а он. Я попала в какой-то волшебный, иллюзорный мир. В страну чудес, когда посмотрела в его глубокие, загадочные глаза, которые ввели меня в гипноз. Поэтому время потеряло счет, а окружающие люди вымерли не несколько вечных секунд.

Композиция завершилась, меня выпустили из жаркого плена. Я сделала глубокий, жадный вдох. До этого будто не дышала.

Мой загадочный незнакомец отпустил мою талию, сделал шаг назад, напоследок охладив очередной порцией хищного взгляда, и будто растворился в толпе, оставив меня одну в полном недоумении, с учащенным сердцебиением и странной тяжестью в нижней части живота.

— Ну как он тебе? — с восторгом взвизгнула София, подбежав ко мне.

— Чёрт… Я… Я…

— Ты просто в шоке! Я знаю.

— Я даже ничего не поняла, всё произошло так быстро, как в каком-то сне. Он испарился…

— Он красавчик. Его образ впечатляет.

— Согласна, но он меня пугает…

И вместе с этим я одновременно не могу от него оторваться.

— Чисто мой Карим. Господи, как мы с тобой похожи. Он тебе что-то говорил?

(История Сони и Карима называется "Продана замуж".)

— Нет, вообще ни словом не обмолвился! Только нагло на меня смотрел. Постоянно. Как будто я голая к нему прижималась…

Софа хихикнула.

— Непристойно откровенно гладил мои бёдра через ткань платья и непозволительно тесно прижимал к себе.

О том, что я бедром почувствовала его внушительную выпуклость в области паха, лучше промолчу.

Черт! Сердце так сильно колотится, что у меня сейчас случится инфаркт.

— Соня, мне срочно нужно выпить воды! Холодной! И… пошли на воздух, я вся горю.

— Может лучше вызвать пожарных?

Схватив девушку за руку, я повела её в сторону большого балкона. Оказавшись там, мне стало значительно легче. На улице похолодало. Прохладный ветерок обдал блаженной прохладой мои воспалённые щеки, и я довольно застонала, выпив воды.

С ума сойти…

Что со мной происходит?

Почему мой организм сходит с ума, когда незнакомец оказывается со мной рядом?

А ведь я даже имени его не знаю, а уже, будто бы… влюбилась с первого взгляда. Бред какой-то! Я себе поражаюсь!

Вцепившись дрожащими ладошками в перила, я попыталась отдышаться и успокоиться. Меня до сих пор трясет, на талии и бедрах до сих пор ощущаются его горячие, крепкие руки.

И… я вся пропиталась этим загадочным мужчиной. Его опьяняющий, восхитительный запах, дорогих сигарет и духов, вплелся в мои волосы, впитался в моё платье, в мою нежную кожу, разлившись по венам, превратив кровь в кипяток.

— Как его з-зовут? Он даже не представился, п-представляешь.

— Алаев. Демьян Алаев, — Соня с почестями произнесла это имя. — Он друг моего Карима, будущий бизнес-партнёр.

— Демьян…

Какое красивое имя.

Я не заметила, как мои ладошки оказались на области сердца. Как же быстро и часто оно бьётся, когда я думаю о Демьяне, а внизу живота взрываются салюты. Сумасшествие какое-то со мной творится!

Соня накрыла мою руку сверху своей ладошкой, сжала. А потом горько разочаровала внезапным заявлением.

— Забыла тебе сказать! Алаев… помолвлен.

— Прости, мне нужно отлучиться в уборную.

— Да и мне пора, что-то мы заболтались… Карим разозлится, если вдруг не сможет меня найти.

— А где твой супруг сейчас?

— Играет в покер с другими мужчинами и обсуждает свои дела, где же еще.

— А, ну да! Как и мой отец.

— Я очень надеюсь, что мы с тобой ещё когда-нибудь увидимся, — в сердцах прошептав это, Соня чмокнула меня в щеку и побежала в сторону игровой залы.

Я застыла.

Омраченная разочарованием…

“Помолвлен”.

Ну и что!

Ну какая мне разница?

Мы всего лишь потанцевали и перебросились парой слов. Демьян не герой моего сердца, он слишком жесткий и требовательный, а я слишком нежная и ранимая. Мы не пара. Мне стоит поискать кого-то более мягкого, а с ним я пропаду также, как София пропадает с Каримом. Возможно…

Не смотря на собственные убеждения, я так и не смогла себя успокоить. Душа бунтовала. Чем-то меня зацепил этот Алаев, теперь вот думаю о нём бесконечно. Сразу вспоминаю известную и такую жизненную фразу: “Сердцу не прикажешь”.

После этой фразы настроение резко ухудшилось. Не знаю почему, но до самого конца вечера я ходила сама не своя. Думала только о нём и такое ощущение, словно я лишилась чего-то важного. Как лишилась бы жизненно необходимого органа. Властный и загадочный миллионер украл моё сердце, а сам навсегда исчез.

Что там у Софии и Карима с ребёнком случилось — непонятно. Всё-таки я не стала гнуть палку дальше и совать свой нос куда не следует, расспрашивая её об этом подробней.

Видно, что Софии больно об этом говорить, но всё-таки я не могу унять любопытство. Мне мучительно непонятно, почему вдруг Карим Асадов решил отказаться от своего сына и отдать его другим людям.

Какой-то кошмар…

У богатых свои причуды и свои тараканы.

Надеюсь, Боженька меня убережет от всего того дурного, которое творится с мужчинами нашего общества.