– Держи, – сует он их Эду. – В одном мешке уголь, в другом селитра. Купоросное масло привезут позже.

Эд несколько секунд напряженно соображает, что такое купоросное масло и зачем оно ему. Наконец откуда-то из институтских глубин вспоминается, что «Oil of vitriol» – устаревшее название серной кислоты.

– Сегодня? – спрашивает он, разбирая посуду.

– Сегодня, – с недовольным видом кивает чичестер.

– Тогда мне еще понадобится бумага, – заявляет Эд. – Если бумага – дорого, можно ткань. Некрашеную. Хлопок или лен.

Его награждают неприязненными, почти враждебными взглядами. Один только пабмен старается не смотреть в его сторону.

– Моли Всевышнего, чтобы порох у тебя получился, – хмуро бросает Солу один из парней. – А то узнаешь, зачем Однад носит на пальце медный коготь.

– Да я и так догадываюсь, что не для красоты, – невозмутимо отвечает Эд.

Лицо чичестера еще сильнее перекашивается, но на рожон он не лезет. Развернувшись, все трое выходят из комнаты. Эд снова один и под замком.

– Да ну, – ухмыляется он, возвращаясь к посуде.

Нет, это явно не лабораторный набор, но работать можно. Все, кроме бутылок, – глазированная глина, что в целом неплохо. Пробки у бутылок ни к черту – хранить в них кислоту не получится. Еще придется соорудить себе повязку на лицо, а еще лучше – поставить жаровню на крыше. А повязку все равно надеть.

– Надо было попросить воды, – бормочет себе Эд.

Вода в химии – вещь незаменимая, да и хорошо бы иметь под рукой что-то, чем можно быстро потушить пламя и промыть лицо и руки. Сгореть заживо из-за выстрелившей искры Солу совсем не улыбалось, равно как и ослепнуть от попавшей в глаза кислоты.

А кислоту приносят спустя пару часов. К этому времени Эд уже вытащил стол на крышу, расставил посуду и установил жаровню. Двое парней бережно тащат бутыль литров на пять, заполненную почти доверху. Внутри плещется бесцветная жидкость. Третий чичестер бросает Эду приличный кусок ткани, скатанный в трубку.

– Кислоты… купоросного масла, – Эд щупает ткань и откладывает ее на кровать, – маловато. Нужно будет еще. И было бы неплохо разжиться еще одной такой бутылью, только пустой.

Один из чичестеров подходит к нему вплотную. Наверное, хочет запугать – только в итоге ему приходится задрать голову, чтобы посмотреть Эду в глаза. Парень ростом не больше метра семидесяти, для Эда – просто коротышка.

– Здесь тебе не мальчики на побегушках, жонглер, – говорит он несколько менее уверенно, чем сам бы хотел. – Нодж скажет – мы принесем. Нодж не сказал.

– Добро, – кивает Сол. – Буду работать с чем есть. Пока не проснусь.

– Чего сказал? – хмурится бандит.

Эд ухмыляется, качнув головой.

– Да так, не обращай внимания.

– Туземные штучки, – корчит презрительную гримасу чичестер. Эду на это плевать, он даже не замечает ужимок шилгни. Скоро он проснется, а до этого можно побаловаться школьной химией. Двое чичестеров выходят, но один остается. Сняв котелок, он усаживается на табурет.

– Однад сказал проследить, что ты делать будешь.

– Ладно, – пожимает плечами Эд. – Нож у тебя есть?

Коротышка напрягается.

– И я вгоню его тебе между ребер, можешь не сомневаться. Только дернись!

– Не дернусь, – хмыкает Сол. – Возьми ткань и порежь ее кусками где-то с ладонь каждый. Сбережешь мне время.

– Это еще зачем?

– Затем.

Чичестер сплевывает на пол:

– Сам порежешь.

– Тогда тебе придется дать мне нож.

Эта перспектива коротышке явно не нравится. Он хмурится, взвешивая варианты, потом встает и идет к кровати. Вскоре Эд слышит треск разрезаемой ткани.

– Отрежь еще два куска на всю длину полосы, – говорит он чичестеру. – Шириной ладони в две.

В ответ слышится недовольное ворчание. Эд вытаскивает бутыль с кислотой на балкон, возвращается и забирает одну из широких полос. Свернув ее втрое, он заматывает нижнюю половину лица. Маска не слишком впечатляющая, но все же лучше с такой, чем вообще без. Коротышка смотрит на него недоверчиво.

Снаружи снова срывается дождь. Здесь, наверху, вообще неуютно – холодный порывистый ветер, едкие миазмы со стороны мыловарни, сырость. Но эти неудобства не добавляют желания работать в комнате без нормальной вытяжки.

Эд осторожно отливает кислоты в одну из бутылок. Хорошая воронка помогла бы, но воронку он попросить забыл. Приходится держать тяжелую бутыль двумя руками и лить кислоту тонкой струйкой. Наконец, удовлетворившись количеством, он отставляет бутыль, поплотнее закрыв ее пробкой. Теперь селитра. В приоткрытых дверях Сол замечает фигуру коротышки. Чичестер шпионит за ним, это точно. Ну что же, удачи.

Вообще, приготовить азотную кислоту не так уж и сложно. Реакция сама по себе простая, главное – хотя бы примерно знать пропорции реагентов, рассчитывать которые учат еще в школе, классе эдак в восьмом. Жаль, что это знание Эду в его работе не особенно требовалось.

Копание в памяти и последующие вычисления отнимают у Сола минут пятнадцать. С некоторым удивлением он обнаруживает, что кое-как, но может воссоздать в памяти таблицу Менделеева. Решив на досуге обязательно попробовать ее записать, Сол приступает к «аппаратному обеспечению».

В итоге ему нужно осуществить простую перегонку, правда усложненную тем, что перегонного куба у него нет. Приходится изобретать чудную и не очень-то надежную конструкцию.

Итог трудов Сола – установленная на жаровню бутыль с кислотой. К ее горлышку приделана другая бутыль с аккуратно отколотым донышком, которое наклонено к третьей бутыли. Все это – грубая замена обычной выпарной реторте. Сол надеется, что все кончится раньше, чем от него потребуют повторения опыта. А если не кончится, обещает себе вытребовать нормальную лабораторную посуду.

Чтобы получить чуть больше ста граммов азотной кислоты, у Эда уходит остаток дня. Потери продукта в его конструкции весьма ощутимы, но приходится довольствоваться тем, что есть. Дважды чичестеры приходят с проверкой, недоуменно смотрят на стол, перебрасываются парой слов с коротышкой и уходят. Ближе к вечеру Сол заказывает себе обед, убеждаясь, что такими темпами денежных запасов ему хватит дня на полтора.

– Эй, ты, – подает голос коротышка. – Быстро отдал мне тарелку.

– Пошел ты, – меланхолично отвечает Сол.

Чичестер замолкает, размышляя. Эд почти читает нехитрые мысли, которые сейчас перекатываются под черепом бандита. Отбирать еду кулаками явно не получится, браться за нож рискованно. Зарежешь, а потом перед Ноджем отвечать. На вывод, который предсказывает Эд, у коротышки уходит минуты три, после чего он успокаивается. Солу даже немного жаль его – парень все это время безвылазно сидит у него в комнате и наверняка тоже голоден. Но жалость не вызывает желания поделиться обедом. Ничего хорошего из этого не выйдет: коротышка только решит, что алхимик испугался, и начнет вести себя наглее.