— Здравствуй, дорогой, — дежурно произнесла она больше для парикмахеров — двух молодых мужчин, которых, похоже, нисколько не возбуждал тот факт, что она была практически раздета.

— Тебе нравится моя прическа? — спросила Брианна, наблюдая в зеркало за тем, как парни суетятся и колдуют в четыре руки над ее волосами. Не «как прошел день?», не «привет, милый», не «как закончился процесс?», а просто «тебе нравится моя прическа?».

— Красиво, — ответил он, уже отстраняясь. Церемония соблюдена, теперь он мог уйти и оставить ее наедине со специалистами. Он остановился у их огромной постели и бросил взгляд на вечернее платье от Валентино, как ему тут же сообщила жена. Оно было красного цвета, с глубоким вырезом, в который, возможно, поместится, а возможно, и нет, ее потрясающая новая грудь. Короткое и почти прозрачное, оно, судя по всему, весило меньше двух унций и, вероятно, стоило как минимум 25 тысяч долларов. Платье было второго размера — это значило, что оно повиснет на ее истощенном теле, а другие анорексичные дамочки на вечеринке будут подходить и восхищаться, как хорошо оно «сидит». Откровенно говоря, Карл уже начал уставать от маниакальных ежедневных потребностей Брианны: час в день с тренером (300 долларов), час индивидуального занятия йогой (300 долларов), час с диетологом (200 долларов), — все ради того, чтобы сжечь последнюю жировую клетку в организме и удержать вес в рамках между девяносто и девяносто пятью фунтами. Брианна всегда была готова для секса — такова была часть договоренности, — но теперь он иногда боялся, что она уколет его тазовой костью или он просто раздавит ее своей тяжестью. Ей был всего тридцать один год, но он уже заметил пару морщинок прямо у нее над носом. Хирург может все исправить, но разве это не слишком высокая цена, которую приходится платить за то, что она морит себя голодом?

Однако перед ним стояли более важные проблемы, о которых стоило беспокоиться. Молодая красивая жена была всего лишь приложением к могущественной личности, которой он являлся, и пока Брианна Трюдо еще могла устроить пробку на дороге, околдовав всех водителей.

Она родила ему ребенка, появление которого не много значило для Карла. У него и так уже было шестеро детей — вполне достаточно, по его мнению. Трое из них были старше Брианны. Однако ребенок обеспечивал стабильность, а поскольку она была замужем за человеком, который очень любил женщин и преклонялся перед институтом брака, ребенок означал прежде всего семейные ценности, узы и связи и, хотя это не произносилось вслух, юридические сложности в случае, если что-то пойдет не так. Ребенок был защитой, в которой нуждается каждая жена богатого мужа.

Брианна родила девочку и выбрала для нее отвратительное имя — Сэдлер Макгрегор Трюдо. Фамилию Макгрегор Брианна носила в девичестве, а имя Сэдлер взялось вообще ниоткуда. Сначала она утверждала, что так звали какую-то хитрую шотландскую родственницу, но отказалась от этой сказки, когда Карл взялся за книгу имен. На самом деле ему было все равно. Отцом ребенка он был лишь по ДНК. Он уже пытался примерять на себя роль отца в предыдущих браках, но потерпел полный крах.

Сейчас Сэдлер было пять, и оба родителя практически не занимались девочкой. Брианна, которая когда-то предпринимала героические усилия, чтобы стать матерью, быстро потеряла интерес к материнству и передала свои обязанности куче нянь, которые постоянно сменяли друг друга. В настоящий момент няней у четы Трюдо работала упитанная молодая женщина из России, у который были такие же сомнительные документы, как у Толивера. Карл не помнил, как ее зовут. Брианна взяла ее на работу и была в восторге от того, что та говорит по-русски и, возможно, научит этому языку Сэдлер.

— И на каком языке ты хочешь, чтобы заговорила наша дочь? — спрашивал Карл.

Но Брианна не знала ответа на этот вопрос.

Он вошел в игровую, подхватил девочку на руки, словно дождаться не мог встречи с ней, обнял и расцеловал ее, спросил, как прошел день, а уже через мгновение вежливо раскланялся и удалился в свой кабинет, где тут же взялся за телефон и начал кричать на Бобби Рацлафа.

После нескольких бесполезных звонков он принял душ, вытер идеально окрашенные волосы, которые на самом деле были уже наполовину седыми, и облачился в новенький вечерний костюм от Армани. Пояс брюк оказался чуть маловат, видимо, он был около 34 дюймов, а объем его живота увеличился по крайней мере на дюйм с тех пор, как когда-то давно Брианна ходила за ним по пятам по пентхаусу. Одеваясь, он проклял и грядущий вечер, и предстоящий прием, и людей, которых там увидит. Все будут знать о произошедшем. Сейчас новости уже разносятся по финансовому миру. Разрываются телефоны, а его недоброжелатели умирают от смеха и злорадствуют над несчастьем «Крейн». Интернет разрывало от сообщений о случившемся в Миссисипи.

Будь то любой другой прием, он, великий Карл Трюдо, мог бы просто прикинуться больным и отменить визит. Каждый день своей жизни он проживал так, как хотелось ему самому, и если желал самым грубым образом проигнорировать вечеринку в последний момент, то какая, к черту, разница? Но сегодня был не любой другой прием.

Брианна с трудом внедрилась в ряды руководства Музея абстрактного искусства, и сегодня они планировали произвести фурор. Ожидались и вечерние платья от известных дизайнеров, и прооперированные пластическими хирургами плоские животы, и огромные новые бюсты, новые подбородки и безупречно загорелые тела, бриллианты, шампанское, паштет из гусиной печенки, икра, ужин, приготовленный знаменитейшим шеф-поваром, «молчаливый» аукцион для игроков, вышедших на замену, и настоящий аукцион для нападающих. И, что самое важное, там будет камера на камере, так чтобы элитные гости твердо уверились в том, что весь мир вращается вокруг них. Сплошные страдания, как в ночь вручения премии «Оскар».

Гвоздем программы вечера, по крайней мере на какое-то время, должны стать аукционные торги произведениями искусства. Каждый год комитет ставил задачу перед каким-нибудь «подающим надежды» художником или скульптором создать что-то специально к этому событию и, как правило, умудрялись выудить больше миллиона долларов за то, что у творца получалось. В прошлом году представили картину, на которой весьма странным образом был изображен человеческий мозг после пистолетного выстрела. В этом году ее место заняла удручающего вида горка черной глины с торчащими из нее бронзовыми прутьями, которые переплетались, образуя смутные очертания фигурки молодой девушки. Шедевр получил загадочное название «Опороченная Имельда», и ему суждено было бы валяться в полном забвении в какой-нибудь галерее в Дулуте, если бы не известность скульптора — изнуренного аргентинского гения, который, по слухам, находился на грани самоубийства. Столь грустная история, разумеется, привела к тому, что цена его творений тут же возросла вдвое, и это не могло пройти мимо сообразительных арт-инвесторов в Нью-Йорке. Брианна разложила брошюры повсюду в пентхаусе и уже сделала несколько намеков на то, что «Опороченная Имельда» будет великолепно смотреться у них в фойе, прямо у входа в лифт.

Карл знал: жена ждет, что он купит эту чертову конструкцию, и надеялся, что большой суматохи вокруг этого не возникнет. А если он станет владельцем шедевра, то свято поверит в то, что самоубийства творца осталось ждать недолго.