Это было замечательно, поскольку Диана могла выполнять личную работу и совершать личные звонки, когда ей заблагорассудится. Необходимость в этом возникала редко, но, конечно же, приятно ощущать свободу делать что угодно и когда угодно, особенно если ты не из тех, кто злоупотребляет такой свободой.

Диана была не из тех, кто злоупотреблял. Но поскольку ее стол стоял вдалеке от остальных, ей часто казалось, что она выпадает из общей обоймы. Разумеется, ее приглашали поучаствовать в обычных офисных делах: сдать символическую сумму на какое-нибудь важное мероприятие (Суперкубок, Абсурд-кубок, танцы с кинжалами, турнир поэтов и прочее), съесть кусок торта в честь чьего-то дня рождения или поучаствовать в «отвальной» вечеринке, на которой увольнявшиеся сотрудники изо всех сил бьют по чучелам начальников, наполненным пчелами.

Однако она не участвовала в обычной офисной болтовне. Не обсуждала каждое утро злободневные новости. Не была на дружеской ноге со своими коллегами. Она знала, что у Мартеллия в прошлом году родился ребенок. Знала, что Тина любит вышивать крестиком молитвы на давно забытых языках. Знала, что Рикардо не верит птицам. Однако ее общение с ними ограничивалось пределами офиса.

За все эти годы она могла бы подняться из-за стола и войти в круг своих коллег, но не сделала этого. Она не стеснялась, но проявляла какую-то леность в общении. Не искала знакомств, не являвшихся частью ее обыденной жизни. А может, и стеснялась. Как человеку узнать, стесняется ли он, если у него нет времени на встречи с новыми людьми?

Ее часто охватывало беспокойство, что без второго родителя, который мог бы подать пример иного рода, Джош унаследует только ее стеснительность. И у него, похоже, появились трудности в обретении друзей и общении с ними. Однако будет куда лучше, полагала Диана, если он унаследует ее неловкость, чем унаследует хоть что-то от своего отца.

Она нашла эту работу шесть лет назад, потому что на прежней, за прилавком пиццерии «Большой Рико», платили слишком мало, чтобы одной растить Джоша. Диану взяли в компанию, потому что им нужен был кто-то, разбиравшийся в базах данных. Она в них не разбиралась, но быстро соображала, поэтому соврала, чтобы получить эту работу.

Рынок труда в Найт-Вэйле очень переменчив, особенно когда таинственные фигуры в капюшонах уже исполняют множество обязанностей (служащих парковок, картографов, наблюдателей за собаками), которые в других городах выполняются людьми за деньги. Как и большинство граждан Найт-Вэйла, Диану подобная ситуация расстраивала, но вместе с тем ее охватывал неописуемый ужас, не дававший ей высказать свое беспокойство.

В первые несколько недель на новой работе ей приходилось брать работу домой и учиться разбираться в базах данных. Это было нелегко, потому что она еще не получила лицензию на использование домашнего компьютера, да к тому же это отвлекало ее внимание от Джоша. Джош пытался поговорить с ней в те первые рабочие дни, например о концерте, на который ему хотелось пойти, а она отвечала, что занята и ей некогда. Работа была ей нужна больше, чем расположение Джоша.

Потом она начала разбираться в базах данных и стала тем специалистом, каким представилась, поэтому могла справляться с работой в рабочее время.

Когда ее спрашивали, что она делает «по жизни», Диана отвечала: «Работаю в офисе. А вы чем занимаетесь?» А потом начинала рассказывать о жизни или же говорить о Джоше. Воспитание Джоша – вот чем она занималась «по жизни», а служба в офисе просто позволяла ей это делать.

На работе Диана и Эван почти не общались. Она видела его много раз. На празднованиях дней рождения и на «отвальных» вечеринках они обменивались репликами вроде «Прекрасный торт, правда?» или «Шампанское на работе! Какая прелесть!», или «Сегодня утром небо особенно прозрачное и бескрайнее». Обычная болтовня. Она даже не сразу заметила, что Эвана нет в офисе. И Дон тоже. Однако шли дни, и их отсутствие стало главной темой ежедневных разговоров. Кто-то решил, что они вместе куда-то сбежали. Диана не чувствовала достаточной близости с коллегами, чтобы пристыдить их за сплетни.

Кто-то предположил, что Эван ушел из семьи, что у него есть какая-то другая, тайная жизнь. Кто-то – что у него просто накопилась масса личных проблем. Кто-то думал, что он умер и его тело просто еще не нашли.

Катарина, начальница подразделения, созвала собрание, чтобы обсудить отсутствие парочки. Это было разумно, поскольку работу надо выполнять. Кто-то предложил поехать к ним домой и проверить, как они там. Катарина сказала, что так и надо сделать.

Диана почти никогда не думала об Эване. Но в одно утро ей пришлось много о нем размышлять. Эван тоже о ней думал.

В то утро Диана подняла взгляд – Эван стоял в нескольких метрах от ее стола. На нем был светло-коричневый пиджак, туфли чуть светлее, чем коричневый ремень. Он недавно подстригся, лицо у него было гладким и чистым. Эван молча улыбался. Но не как коллега или друг. Он улыбался, как турист на фотографии у какой-то достопримечательности.

У него были белые зубы. Или почти белые. Один из них, левый верхний клык, выступал вперед чуть больше остальных. Зубы у него были хоть и не белые, но ровные.

Он смотрел в сторону Дианы. Не на Диану, а куда-то рядом с ней. Она могла разглядеть его зрачки. Не расширенные. Точки. Он смотрел в сторону Дианы, но его взгляд, казалось, замер где-то чуть впереди нее. Он улыбался.

Диана пожелала ему доброго утра. Эван слегка повернул голову.

– Хорошо вновь оказаться на работе, – сказал он.

– Где Дон? – спросила Диана, сделав ударение на имени.

– Где Дон? – переспросил Эван, подчеркнув наречие. Зубы у него были грязные и кривые.

– Все нормально, Эван? – поинтересовалась Диана.

Эван перестал улыбаться и выставил вперед левую ногу, не перенося на нее вес.

У Дианы зазвонил телефон.

Эван вытянул вперед левую руку. Взгляд его оставался где-то чуть впереди Дианы.

У Дианы звонил телефон.

Эван вытянул пальцы и согнул правое колено, все еще не перенося веса на левую ногу.

У Дианы звонил телефон.

В руке у Эвана был листок бумаги. Над верхней губой у него выступила капелька пота. На Диану он не смотрел.

У Дианы звонил телефон.

Между звонками Диана слышала натужное дыхание Эвана. Все его тело вибрировало от мышечного напряжения. Эван положил листок бумаги на стол. На нем было что-то написано.

У Дианы звонил телефон. Прервав резкую трель, она схватила трубку и рявкнула:

– Диана Крейтон!

– Привет, Диана. Это я, Эван, – проскрипел ей в ухо металлический голос.

– Эван?

Эван продолжал улыбаться, ничего не говоря. Он выпустил листок из пальцев.

– Я не смогу сегодня выйти на работу, Диана, – раздался в телефоне голос Эвана. – Ты можешь передать Катарине, что я сегодня не приду?