Мне даже показалось, что мир вокруг нас затих и смотрит на то, как я пожираю рот Эммы. И наверно, так оно и было.

– Дорогая, ты слишком много говоришь! – сказал я отстранившись и подмигнув Розе. – Предпочту, чтобы твои языковые умения распростерлись на совсем другие плоскости!

С этими словами я увлек Эмму на балкон, где не без сожаления выпустил из своих объятий и, сложив руки на груди, поинтересовался:

– Они тебя допекли?

Конечно, допекли. В этом не было сомнения. Эмма заходила туда-обратно, бросила на меня пару гневных взглядов. Все ясно! Мои родственнички сделали все, чтобы она почувствовала себя лишней на этом празднике жизни.

– Твоя мама… – Эмма буквально задохнулась от возмущения.

Сжала руки в кулаки и продолжила маршировать по балкону.

– Моя мама? – напомнил я ей через время.

– Она плохо отозвалась об Алисе!

Шагнув к Эмме, я обхватил ее плечи и развернул лицом к себе. Посмотрел на губы, которые совсем недавно целовал, нахмурился.

– В следующий раз сразу говори, если вдруг кто-то обидит Лисенка.

Эмма округлила глаза и выдохнула неверяще:

– Лисенка?

– Эмммм… да. А что?

Она смотрела на меня так, что я едва не провалился сквозь пол. Сначала вгляделась в мои глаза, а потом опустила взгляд на губы.

– Нет, ничего, – пробормотала Эмма, после чего отвернулась.

Вот и пойми этих женщин! И что ей не так?

– Отвези нас домой, если представление окончено, – тихо попросила она через полминуты.

Я тяжело вздохнул. Оставаться и дальше на дне рождения отца и подвергать Эмму и Алису новым испытаниям я не желал.

– Да, я отвезу вас домой, – сказал в ответ и, распахнув двери балкона, добавил: – Идем, найдем Лисенка.

Уткнувшись невидящим взглядом в бумаги, я предпринял очередную бесплодную попытку понять, что от меня требуется. Перед глазами расплывались какие-то колонки цифр и прочая хрень. А в голове были мысли совсем не о работе.

Я взглянул на часы. Послеобеденное время, и вполне можно просто слинять и поехать туда, куда так хочется. Босс я, или где?

– Люда, я отъеду, – заявил решительно, все же выйдя из кабинета.

Секретарша подняла на меня взгляд.

– Конечно, Владислав Сергеевич!

– Может, сегодня уже не вернусь.

И какого хрена я вообще перед ней отчитываюсь?

– Я поняла, – кивнула она в ответ и сделала вид, что увлечена бумагами.

Я ушел из офиса и направился туда, куда меня тянуло – к Эмме. Сам не мог понять, зачем к ней еду, но осознавал, что жутко соскучился. И по ней, и по Алисе. Странно, но они обе очень быстро стали такими необходимыми, что это пугало.

Выйдя из машины, когда приехал к дому Эммы и Лисенка, я некоторое время постоял, опершись бедром о полированный бок авто. Сам мысленно прикидывал, что скажу, когда поднимусь к Эмме и Алисе.

«Привет, я тут просто мимо проезжал?»

«О, как-то так вышло, что у меня движок заглох прямо у вашего дома. Чашки чая не найдется?»

Поморщившись, я все же пошел в сторону дома Эммы и Алисы, решив, что решу, как обозначить свой приезд, когда поднимусь наверх.

Двери лифта распахнулись. Я сделал шаг, выходя из тесной кабинки и охренел! Какой-то мужик прижимал Эмму к стене, а сам запустил пальцы в ее волосы и что-то шептал ей на ухо. Второй мужлан стоял рядом и, мерзко смеясь, смотрел на эту хрень.

Я даже не успел понять, какого хрена происходит, когда ринулся вперед и, отодрав мужика от Эммы, швырнул его в противоположную сторону коридора. Тут же пропустил удар, который пришелся четко в висок. Это дезориентировало. Кажется, Эмма закричала, но я мог только трясти головой, пытаясь понять, что творится кругом.

Снова удар – кулак мазнул по скуле, оставил во рту привкус крови. Я приглушенно заревел, поднял голову, заметил, что Эмма пихает одного из мужиков в плечо. Сам же впечатался в того, кто был ближе, повалил на бетонный пол и стал наносить удар за ударом.

Ругался при этом так, что уши любого, кто это услышал, свернулись бы в трубочку. Кажется, кто-то повис на мне, стал душить, но я не обращал внимания. Меня волновали лишь три вещи – лицо того, в которого я впечатывал кулаки раз за разом. Глаз, залитый кровью (я очень надеялся, что он цел). И Эмма, почему-то остававшаяся рядом, а не скрывшаяся за дверью своей квартиры.

Наконец, я свалился набок. Втянул ртом воздух, наблюдая за тем, как оба мужика скатываются по лестнице и исчезают из поля зрения.

– Влад!

Эмма оказалась рядом, я выпрямился и посмотрел на нее, усмехаясь. Стер с лица кровь и поинтересовался:

– И часто тебя так лапают в общем коридоре?

Вопрос вышел не очень джентльменским, скорее наоборот.

Эмма поджала губы и отвела взгляд. Ага, значит, никакие это не ухажеры (в чем я почти не сомневался). Вероятно, у нее были проблемы с теми, кто хотел от Эммы бабла.

– Идем к тебе, расскажешь все, – сказал я, поднимаясь на ноги.

Значит, под словами Лисенка о том, что им нужны деньги, было гораздо большее, чем просто нужда. И я собирался разобраться с этим вопросом.

– Лис, неси аптечку! – скомандовала я дочери, когда та, выбежав нам навстречу, уставилась на подбитого в героическом бою Крамольского широко открытыми глазами.

На мою просьбу дочь кивнула, а я провела Влада на кухню, чтобы, в первую очередь, обработать его раны, а потом… как-то отделаться от вопросов, которые он непременно станет задавать.

– Айййййй, – прошипел Крамольский, когда я начала обеззараживать полученные в ходе драки раны.

– Придется потерпеть, – усмехнулась я. – Это плата за твои подвиги.

– Я рассчитывал на несколько иное, – хмыкнул он в ответ и его взгляд недвусмысленно сполз к моим губам. – Герою ведь положена награда?

Я закусила губу и заставила себя продолжить как ни в чем не бывало обработку его ран. Он шутил, конечно же, и для меня же самой лучше было думать именно так.

– В качестве награды готова предложить тебе подарочный бутылек перекиси водорода, – усмехнулась я. – Могу себе позволить!

Крамольский вдруг резко посерьезнел. Кинул взгляд на вертевшуюся рядом Алису, потом посмотрел на меня. Я понимала, что он хочет поговорить наедине, но именно этого и не желала допускать. Поэтому сделала вид, что не понимаю его красноречивых взглядов.

– Это те плохие люди побили папу? – спросила дочь обеспокоенно, и не успела я ответить, как Влад сказал с самоуверенной усмешкой:

– Не волнуйся, Лисенок, я в долгу не остался. Проводил их пинком с лестницы!