В марте 1830 года Кавура перевели в Геную. Вскоре выяснилось, что новое место службы больше по душе молодому офицеру, чем отдаленные гарнизоны в горах. Генуя имела богатую историю, несколько веков она была столицей гордой, богатой и независимой республики. В период Французской революции и наполеоновских войн Генуэзская республика была вначале преобразована французами в Лигурийскую республику, а потом присоединена к империи. Все это наложило отпечаток на характер и нравы города и его жителей. Независимость, гордость и свободолюбие были отличительной чертой всех сословий, поэтому решение Венского конгресса о присоединении Генуи к Сардинии было встречено горожанами негативно и вызвало устойчивое отторжение.

Большой портовый город, залитый солнечным светом и продуваемый всеми ветрами, с разноязыкой, разношерстной публикой и своенравным характером постоянно был рассадником вольнодумства и местом обитания различных тайных обществ. Здесь же в 1805 году родился отец-основатель ставшей впоследствии знаменитой организации «Молодая Италия» Джузеппе Мадзини. Поэтому центральные власти Сардинии с раздражением и опаской поглядывали на свое новое владение.

Столица бывшей средневековой республики импонировала характеру и образу мыслей Кавура. Иными словами, в Генуе он почувствовал себя гораздо увереннее. Более демократичная обстановка способствовала тому, что молодой человек сошелся с людьми разных взглядов и социальных групп. Среди них мы находим швейцарского ученого и предпринимателя Огюста де ла Рива и его сына Уильяма, генуэзских аристократов Паллавичини, Джустиниани и др. К своему изумлению, Камилло обнаружил, что в домах новых знакомых постоянно собирается много интересных людей (в том числе моряков, военных), которые обсуждают вопросы политического и экономического устройства, проведения либеральных реформ, борьбы за объединение Италии. О такой свободе нравов невозможно было и помыслить в Турине.

В это время Кавур встретил женщину, влияние которой на его дальнейшую жизнь трудно переоценить. Ее звали Анна Джустиниани, и она была хозяйкой одного из самых востребованных салонов в Генуе.

* * *

Анна Скьяффино Джустиниани (или как ее называли близкие — Нина) родилась 9 августа 1807 года в Париже. У нее была замечательная родословная. Дед — Луиджи Эмануэле Корветто — был юристом, политиком и экономистом, который сделал блестящую карьеру сначала в Генуэзской (Лигурийской) республике, а потом в императорской Франции. Корветто стал государственным советником и принял участие в разработке Коммерческого кодекса, принятого в 1807 году. За заслуги Наполеон I удостоил его графского титула. Во время правления Людовика XVIII он стал министром финансов и смог упорядочить финансовую систему страны. Отказавшись от титула пэра Франции, он вернулся на родину, но, как истинный патриот Генуи, не принял предложение короля Виктора Эммануила I послужить Пьемонту. Корветто умер в мае 1821 года. Отец Анны, барон Джузеппе Скьяффино, женился на дочери Корветто, Донне Маддалене, и, будучи подданным французского короля, в 1817 году был назначен генеральным консулом Франции в Генуе.

Анна (Нина) Джустиниани. Художник Фердинандо Кавальери, первая половина XIX века

Анна Скьяффино получила прекрасное классическое образование, превосходно говорила на французском, итальянском, а также английском и немецком языках. Она придерживалась республиканских взглядов, имевших целью национальное единение Италии. Девушка была превосходной собеседницей с утонченными манерами. Отличительной чертой ее характера была меланхолия. В 1826 году Анна вышла замуж за представителя одного из влиятельнейших генуэзских семейств, маркиза Стефано Джустиниани, который был близок к королю Карлу Феликсу. Стефано был старше своей супруги. Результатом этого брака стало появление на свет троих детей.

Салон Джустиниани отличался демократичностью, там появлялись люди, позднее сыгравшие выдающуюся роль в процессе объединения Италии (Агостино Спинола, Джакомо Бальби Пиовера, Никола Камбьязо, Бьянка Ребиццо и др.). На этих собраниях проповедовали идеалы патриотизма, борьбы с тиранией, увлеченно обсуждали идеи Мадзини и его «Молодой Италии», собирали средства на дело революции.

Знакомство Кавура с Анной (он ее тоже называл Ниной) произошло в тот момент, когда он был глубоко несчастен, «прозябал», по его выражению, «в состоянии большого замешательства»[36]. Это были два молодых человека со схожими во многом характерами, говорившие на французском лучше, чем на итальянском. Их объединяли пессимистические нотки души, превалирование собственного мнения над общественным, а также стойкая убежденность в необходимости кардинальных перемен. К тому же Анна была красавицей, а Камилло — умным и начитанным человеком, выделявшимся из своей среды. Между ними завязался роман, и он стал ее любовником.

Повсюду Кавур слышал разговоры о необходимости преобразований в Сардинии, об освобождении от назойливой опеки со стороны Австрийской империи, распространении либеральных взглядов по всему Апеннинскому полуострову и создании на этой основе единого итальянского государства. Другой вопрос — к чему стремиться, понимание было, а вот какими путями этого добиваться, не знали. Предлагались различные методы — от постепенных эволюционных шагов со стороны монарха и правительства до революционных насильственных изменений.

Генуя славилась своими тайными обществами, поэтому и среди новых друзей Кавура, естественно, были участники таких организаций. Они предлагали самые крайние меры. Правда, Камилло, увлеченный британской политической системой, всячески сторонился участия в таких обществах и их методов. Впоследствии он признавал глупыми индивидуальные заговорщические пути борьбы, которые не могли привести к победе. Необходимо было осуществление решительных, но управляемых демократических реформ. Правительство должно проповедовать либеральные идеи, но при этом не находиться во власти стихии. Попытки практической реализации крайних взглядов любых тонов только вредили бы делу прогресса и объединения страны. Тем не менее в период пребывания в Генуе политические взгляды Кавура, по его собственным словам, были «чрезвычайно преувеличены». В восторге от этого в тот момент ему даже приснилось, что он может однажды проснуться и обнаружить себя премьер-министром Италии[37].

В июле 1830 года во Франции произошла революция. Когда в Геную пришло известие, что король Карл X свергнут, Кавур выбежал в коридор своей казармы и, размахивая ножом для бумаг, закричал: «Да здравствует республика! Долой всех тиранов!»[38] Возможно, полагает историк Смит, эти слова не нужно воспринимать настолько уж серьезно, поскольку они могли быть истолкованы как измена военной присяге. Но в них, продолжает британский специалист, «была надежда на то, что некоторые пьемонтские аристократы будут вдохновлены этим примером, чтобы бороться посредством более радикальных реформ»[39].

События во Франции всколыхнули сердца всех патриотов. В сознании всплывала картина прихода революционных войск и начала пробуждения Италии. На этот раз сами итальянцы будут управлять процессом освобождения родины и возьмут власть в свои руки. В союзе со свободным северным соседом они готовы строить новую страну и новую жизнь.

Через некоторое время из Франции пришло сообщение, что на трон посажен Луи Филипп Орлеанский. В стране утвердился режим Июльской монархии.