Трудно сказать, что в действительности чувствовали эти животные и насколько осознанными были их самоубийства. По крайней мере, из того, что вы здесь прочли, трудно сделать однозначный вывод. Но я знаю точно: и этот кот, и эта кошка в какой-то момент потеряли вкус к жизни. Ведь жизнь у котов нелегкая — в ней много разных неприятностей, и, возможно, в конце концов наступает минута, когда в кошачьей голове возникает мысль (пусть даже едва оформленная) о том, что жить-то надоело, надоело мельтешить.

И начинают несчастные животные себя изводить, мучаются, седеют (в общем, становятся «потерянными для общества») и наконец, потеряв все ориентиры, сигают через перила.

Так что, пожалуйста, постарайтесь быть терпимыми даже к очень странным котам. И кошкам.

Вы любите сукияки?[11]Я очень люблю. В детстве, когда мне говорили, что на ужин будут сукияки, я всегда страшно радовался. Но почему-то с некоторого времени (точный момент я пропустил) вокруг меня почти не осталось людей, которые бы любили это блюдо. Кого ни спросишь, всегда слышишь в ответ одно и то же: «Сукияки? Мм… Мне как-то не очень нравится». Моя жена, например, считает, что вполне достаточно есть сукияки один раз в пять лет. И насколько я помню, за всю нашу совместную семейную жизнь мы ни разу толком не поели сукияки. Один раз в пять лет — это даже реже, чем Олимпиада! Эй, кто-нибудь, поешьте со мной сукияки!

Больше всего я люблю жареный тофу, лук-порей и нитяное желе из корней аморфофаллюса, в просторечии называемое конняку. Так что если мне удастся найти напарника, который бы приналег на мясо, то это было бы супер. Я серьезно!

Кстати, песня Кью Сакамото «Уэ о муитэ аруко»[12], которую вы все наверняка знаете, была записана в Америке как раз под названием «Сукияки». Несмотря на это дикое название, в 1963 году песня в течение трех недель удерживала первое место в хит-параде знаменитого журнала «Биллборд». И теперь по всему миру ее знают как «песню-сукияки». В Америке ее до сих пор иногда крутят по радио — на радиостанциях для любителей ретро. Я как-то раз пересекал Америку на машине и где-то на бескрайних просторах Миннесоты вдруг услышал эту композицию — у меня даже сердце защемило. Все-таки отличная песня. Я уже много лет всех убеждаю, что ее надо сделать вице-гимном Японии. Как вам эта идея?

Вопрос «Почему песня о парне, который, несмотря ни на что, не отчаивается, превратилась в песню тушеного мяса?» занимал меня уже давно. И вот наконец с помощью одной книжки мне удалось найти на него ответ. Оказывается, когда оркестр Кенни Болла (джазовая команда из Британии) записывал в студии эту песню, никто никак не мог запомнить ее название: «Uewomuitearukoh». Наконец кто-то не выдержал и сказал: «Нет, ну так просто невозможно. Давайте назовем ее — ну хотя бы „Сукияки“, что ли». На том и порешили. И соответственно, на пластинке тоже написали: «Сукияки». И даже на оригинальных пластинках Кью Сакамото, которые продавались в Америке, тоже стояло это название. Дикость, конечно, но, может, оно и лучше, что так получилось. И запоминается легко, и по-свойски как-то звучит. А я еще к тому же и сукияки люблю, так что вообще все замечательно.

Между прочим, уже после того, как песня «Сукияки» стала хитом, в Америке под названием «Суси» продавалась композиция Сёдзи Судзуки «Судзукакэ но мити»[13]. Вы об этом знали? К сожалению, из «Суси» хита не получилось. Ну ничего, может, мы еще дождемся других хитов: «Тэмпура» или, скажем, какое-нибудь «Сасими». Чем такой музыки будет больше, тем жизнь будет интереснее. Станем слушать радио и глотать слюнки.

Ну вот, пока я это все писал, мне ужасно захотелось поесть сукияки.

С тех пор как в восемнадцать лет я поступил в университет и переехал в Токио, я традиционно болею за «Якультских ласточек»[14]. В те далекие времена «Ласточки» назывались «Санкэйские атомы» и были на редкость слабой командой. Они всегда занимали либо последнее место, либо — в лучшем случае — два ему предшествующих. Почему же, спросите вы, я стал болеть за эту плохонькую команду? Потому, сразу же отвечу я, что мне очень нравился бейсбольный стадион «Дзингу». Я любил этот стадион и царившую на нем атмосферу. Ну и как-то само собой получилось, что я сделался болельщиком нынешних «Ласточек», которые начиная с 1964 года играли только на этом стадионе. Разумеется, отчасти сказалось и то, что я терпеть не мог «Гигантов». При всем при этом я всегда болел от всей души, а так как количество позорных матчей было просто беспредельным, я пролил немало горьких слез на зеленую травку у открытых трибун на дальнем краю поля.

Недавно я читал какую-то книжку с уклоном в медицину и узнал, что, если твоя любимая команда побеждает, организм начинает выделять гораздо больше какого-то, не помню какого, вещества, которое его оздоровляет и активизирует его деятельность. Я, когда это прочел, просто пришел в ужас. Получается, что если посчитать общий расклад бейсбольных побед и поражений за последние 32 года, то — однозначно — с моей стороны было бы гораздо умнее стать фанатом «Гигантов», а не «Якультских ласточек». И я бы все это время жил полноценной, здоровой жизнью! И зачем только такие книжки пишут? Даже обидно как-то. Эй! Верните мне мою жизнь! Верните мне мое невыделенное вещество!

Раньше в Аояме, как раз по дороге на стадион, была одна сусечная, в которую я частенько захаживал. В этой сусечной я всегда покупал себе коробочку футомаки[15]— так сказать, фирменного блюда заведения. В шесть часов вечера, когда я туда заходил, кроме наемного работника, там обычно никого не было, даже хозяина. Я сидел за стойкой, потягивал пиво, ел сашими из белой рыбы и смотрел, как молодой работник ловко крутит для меня футомаки. Прикиньте, вот я сижу. Где-то рядом с минуты на минуту должен начаться бейсбольный матч. Разве это не счастье? Пусть маленькое, но зато настоящее.

Моя жена не любит ходить на бейсбол, поэтому иногда я приглашал с собой на матч знакомых девушек. В такие дни парень слегка удивленно мне говорил: «У вас сегодня, я вижу, свидание». «Точно, свидание», — неизменно отвечал я. Мы с моей спутницей садились на дальней открытой трибуне и, обдуваемые вечерним ветерком, пили бутылочное пиво из бумажных стаканчиков и ели свежайшие футомаки. В то время вокруг меня было полным-полно молодых незамужних девушек, которые с радостью соглашались пойти со мной на бейсбол. Но теперь они куда-то все исчезли — вышли замуж, нарожали детей, и на бейсбол в их жизни времени уже не осталось. Пока я жил за границей, состав «Ласточек» полностью сменился, помолодел. Жизнь знай себе течет, нимало не заботясь о наших обстоятельствах. Тот парень, который крутил для меня футомаки, давно уже переехал черт знает куда, обзавелся собственным делом, да и сам я как-то незаметно перестал наведываться в эту сусечную.