Да, вот так. Это лишь поцелуй благодарности. Всем известно, что у жителей бедных городских районов простые нравы. Это такое «спасибо», да!

– Мне было не сложно, – спокойно ответил Ларнис.

Даже не сконфузился! Выходит, его мой поцелуй совсем не тронул…

О чем я думаю? А-а-а-а!

Я поскорее отвернулась к чану с водой, чтобы Безымянный не заметил выражения моего лица, и принялась с остервенением тереть стакан. Ларнис постоял-постоял и ушел…

Глава 6

Ларнис

Ну и вечер выдался! И хотя сначала я не хотел идти на вечеринку, теперь рад, что поддался на уговоры.

– Вы все знаете нашего выдающегося кукловода, – так представил меня Рум и снисходительно положил ладонь мне на плечо. – А кто не знает, тот наслышан.

Тут он выразительно посмотрел на дриаду и студента в зеленой мантии, которые проходили испытания в других группах.

– Какой хорошенький, – промурлыкала дриада на ухо Рубелле.

Но промурлыкала так, чтобы все услышали.

– Ларнис, это очаровательное и бесцеремонное создание зовут Лули. Рядом с ней будущий целитель – Тим. С Нарвом и Руби ты знаком. А теперь да начнется пир!

К нашему приходу стол уже ломился от яств – недорогих и сытных, вроде гренок со шкварками, свиных ушек в соусе, куриных крыльев, чесночных пышек. В центре на почетном месте стояли кружки эля с пенными шапками. Парни накинулись на еду так, будто месяц не ели. У меня аппетита не было.

– Ты чего не ешь? – невнятно спросил сосед по комнате, не вынимая изо рта крылышка. – Жуй давай, а то и так на умертвие похож!

Покоя он мне не даст. Я взял горсть соленых орехов. Мы с грохотом сдвинули кружки, эль выплеснулся на стол, на руки, но это никого не смутило. Гнома Руби ради такого случая привстала, балансируя на горке подушек: их держали в трактире как раз для клиентов небольшого роста.

– Мы студенты, ребят, мы студенты! – заорал Рум. – Вы только вдумайтесь! Мы станем магами! Ура!

– Ура-а-а! – подхватили все.

И я в том числе. Хотя, признаюсь, я пока не чувствовал воодушевления. Я поступил, и, наверное, я хотел этого, иначе бы не приехал в академию Кристалл. Но как я видел свое будущее, на какую специальность мечтал попасть? Что если память никогда ко мне не вернется?

– Нис, о чем задумался? – спросила Лули.

Я пожал плечами: говорить не хотелось.

– Ребят, не обращайте внимания. Наш Ларнис немного пристукнутый.

– Я бы сказал – много! – хохотнул Нарв.

– Да я не про то, – отмахнулся Рум. – Он у нас слегка малахольный. Ведет себя как старый дед ста пятидесяти лет. Вон, взгляните-ка на него – взирает свысока и поджимает губы.

Все тут же уставились на меня. И вовсе я не поджимал губы и не смотрел высокомерно! Просто я, видно, не из тех, кто дает волю чувствам.

– А все потому, что он вырос в подвале! – наставительно сказал Нарв, погрозил мне пальцем и икнул.

Даже слабый эль очень быстро действует на гоблинов.

– Нарв, я бы советовал тебе идти спать. Завтра на занятия.

Однокурсники переглянулись и захохотали.

– А я о чем говорю! – сказал Рум. – Ну ничего, мы сделаем из этого заучки человека!

Он притянул меня за шею и обвел широким жестом полутемное, дымное помещение.

– Ты посмотри! Жизнь только начинается! Молодость! Студенческое братство! Бессонные ночи! Безумства!

– Учеба? – Я приподнял бровь. – Зачеты? Курсовые?

– М-да, вижу, работы по превращению тебя в нормального студента предстоит больше, чем я предполагал.

И на правах старшего Рум бесцеремонно взъерошил мне волосы.

Может, и правда стоит расслабиться и просто жить дальше? А какие у меня еще варианты, в общем-то?

Мы пили, ели и общались. Вернее, я в основном слушал, почти не ел и мало пил, но на это уже никто не обращал внимания. Вспоминали забавные моменты со вступительных испытаний. Мое триумфальное оживление учебного материала №5 пересказали три раза – с трех точек зрения. Лули и Тим выспрашивали подробности победоносного козлиного галопа и сгибались пополам от смеха.

– Очень смешно, – ворчал Нарв, когда Рум напомнил о порванных брюках гоблина. – Надо мне с Ниса, кстати, потребовать монеты за моральный ущерб! И на новые штаны!

– Угомонись! – Рум щелкнул гоблина по лбу. – Ему и так деньги всем миром собирали. У тебя только штаны дырявые, а у него – голова! Кстати, Нис, ты не поторопился снять повязку?

– Все зажило, – коротко ответил я, надеясь избежать всеобщего внимания, но было поздно.

– Покажи! – потребовала Лули.

В разгар разглядывания и ощупывания моей многострадальной черепушки пришла Летиция. Глупее ситуации и придумать нельзя.

Рубелла упоминала о соседке, с которой ей предстоит делить комнату. Я только не думал, что Летиция и темноволосая незнакомка с голубыми глазами, с которой я перекинулся парой слов у списка поступивших на факультет кукловодов, – одна и та же девушка, но сразу ее узнал.

– Ох, кошки-поварешки, она такая забитая, бедняжка! – Так Руби рассказывала о Летиции. – Тетка ее всю жизнь гнобила, использовала как служанку в доме, а потом решила сбагрить замуж за какого-то отвратного типа. Но тут уж у Лети, при всей ее покорности, пригорело! Она недомуженьку шарахнула в лоб магией и сбежала в Академию.

– Молодец, наш человек! – похвалил Рум, цапнув очередное крыло с блюда.

Куда в него помещается?

– И все-таки она очень тихая, – вздохнула Руби. – Чуть что – сразу закрывается.

– Фу, не люблю рохлей. – Лули брезгливо наморщила нос.

– Легко судить о чужой жизни, не пережив то, что пережила Летиция, – сказал я.

Рум закатил глаза.

– Налейте ему скорее еще эля! Да что ты за зануда, брат?

Я не ожидал, что увижу Летицию уже через несколько минут после того, как узнал о ней. Услышал звяканье посуды, обернулся и увидел ту самую девушку, которую так расстроило зачисление на факультет кукловодов.

Сейчас, из-за того, что темные волосы скрывала косынка, синие глаза казались еще больше и беззащитнее. Она смотрела на нас настороженно, будто была вовсе не рада, что мы обратили на нее внимание.

Как я тебя понимаю, Лети.

Лети… Так назвала ее Рубелла. Славное имя. И девчонка славная. Тоненькая и хрупкая. В каждом ее движении сквозила врожденная грация, а она наверняка и не догадывается о том, что выглядит так, словно аристократку шутки ради переодели в костюм посудомойки.

– Ну привет, коллега, – поздоровался я, чтобы немного ее подбодрить.

И Летиция улыбнулась. Улыбка сделала ее милое лицо еще очаровательнее. Дичайшая глупость, но я вдруг поймал себя на мысли, что