Та грустно кивнула.

— Финн тогда был совсем другим. Он обожал ее, а она его. Она как будто начинала светиться, когда он входил в комнату. Ее смерть стала огромной трагедией!

— А что случилось? — спросила Кейт.

— Кто-то сел в машину, слишком много выпив, а бедная Изабелл ехала по встречной полосе… Она так и не вышла из комы. Финну пришлось принять решение отключить ее от аппарата жизнеобеспечения.

— Только представьте, каково ему пришлось тогда. — Сью вздохнула. — Он и за Алекс беспокоился. Она тоже ведь была в той машине и тоже попала в больницу. Но все было не так серьезно.

— Она была тогда совсем маленькой, — добавила Элейн. — Едва понимала, что мамы больше нет.

Кейт прижала руку к губам, слушая их рассказ.

— Это… ужасно, — произнесла она, не в силах разобраться в своих чувствах.

— Ужасно, — согласилась Элейн. — С тех пор Финн так и не стал прежним. Он замкнулся в себе. Теперь Алекс — вся его жизнь.

— Мы все надеемся, что однажды он женится снова, — сказала Сью. — Он заслуживает счастья, и Алекс нужна мама. Может, он соскучится по Элисон, пока ее нет, — с надеждой добавила Сью. — Она может казаться слишком хладнокровной, но это просто ее манера держаться. И она очень красивая, правда? — спросила она Элейн, которая как-то неохотно кивнула.

— Она всегда безукоризненно выглядит.

— И она должна знать его довольно хорошо, после стольких лет работы. Она может стать ему хорошей женой.

Кейт подумала, что Элисон — вряд ли подходящая пара для Финна. Он и так слишком холоден. Ему нужна теплота, нежность и веселый смех, а не безукоризненный манекен. Впрочем, это не ее дело.

И все же она не могла не думать о трагической судьбе Финна. Она представляла его рядом с женой, подключенной к аппарату жизнеобеспечения, или с малюткой дочерью, которой он должен объяснить, почему мама не может прийти.

— Ничего удивительного, что он так отреагировал, когда я напилась прошлым вечером, — сказала она Белле после работы, рассказывая ей о неудачном свидании и о том, что поведали ей Элейн и Сью. — Я ужасно себя чувствую. Я была так груба с ним.

— Не делай этого, — ответила Белла, передавая Кейт бокал. — Не влюбляйся.

— Я не влюбляюсь, — сказала Кейт. — Мне просто ужасно жаль его.

Белла пристально посмотрела на свою подругу и вздохнула.

— Ты знаешь себя, Кейт, — предупредила она. — Сначала жалость, а потом ты переворачиваешь с ног на голову свой маленький мирок, чтобы помочь кому-то. Сэба тебе тоже было ужасно жаль, и чем это все закончилось!

— Это совершенно другое, — запротестовала Кейт. — Финну ничего от меня не нужно.

— Я просто не хочу, чтобы от жалости ты пришла к безумной влюбленности, — произнесла Белла предупреждающим тоном. — С тобой всегда происходит нечто подобное, а в этот раз ты можешь обжечься действительно сильно. Все будет гораздо хуже, чем с Сэбом. Ты никогда не сможешь стать для него идеальной женщиной, Кейт. Ты всегда будешь на втором месте.

— Почему все думают, что я собираюсь за него замуж? Я сказала только, что надо быть более снисходительной к его грубости.

— Хмм, ну ладно, просто будь осторожна. Он ведь не нравился тебе, когда ты думала, что он счастлив в браке. Вдовство — слабое оправдание грубости, верно? Ты говоришь, прошло уже шесть лет с тех пор, как умерла его жена, а это достаточный срок, чтобы смириться с утратой.

Кейт ничего не ответила. И все-таки она решила быть более терпимой по отношению к нему.

Она будет хладнокровной, вежливой и компетентной. Если ему нужна спокойная деловая атмосфера на работе, она ее обеспечит.

И это не имеет абсолютно никакого отношения к любви.

Теоретически изменить атмосферу в офисе было неплохой идеей, но осуществить все на практике оказалось гораздо сложнее.

Кейт честно старалась. Она попыталась носить одежду делового стиля. В строгом костюме Кейт чувствовала себя не в своей тарелке, а волосы никак не желали ложиться в аккуратную прическу, но она старалась. Когда Финн отчитывал ее, она прикусывала язык и не отвечала грубостью на грубость. Она просто делала свою работу и ждала, когда он заметит, насколько легче стала его жизнь.

И все это оказалось напрасной тратой времени! Вместо того, чтобы быть благодарным, Финн стал подозрительным.

— Что с вами случилось? — спросил он. — Вы стали слишком вежливы. Это меня нервирует. И почему вы так одеты? — Его лицо ожесточилось. — У вас собеседование по поводу другой работы?

— Нет, — сказала она. — Я просто пытаюсь выглядеть профессионально. Я думала, вы одобрите, — не удержалась она.

Финн посмотрел на нее.

— Не уверен, что этот профессиональный имидж вам к лицу, — сухо сказал он.

Некоторым людям не угодишь, вздохнув про себя, подумала Кейт.

Когда она узнала, что Финн рассказал Гибу о сложившейся ситуации, она неожиданно для самой себя спросила Фиби:

— Он что-нибудь говорил обо мне?

— Кажется, он был несколько ошарашен, увидев тебя в такой одежде, — сказала ее подруга, старательно избегая прямого ответа на вопрос. — Ты не носишь откровенные топы в офисе?

— Конечно, нет, — пробормотала Кейт, разозлившись сама не зная на что. — А чего он ждал? Чтобы я приехала на дружеский ужин в костюме?.. Я думаю, что Финн сказал Гибу, что я не его тип, — заключила она, пересказывая разговор Белле.

Жаль, что она не поговорила с Фиби раньше, тогда ей бы удалось через нее довести до сведения Финна, что он тоже не ее тип.

— И к чему теперь продолжать вести себя с ним вежливо? — пробормотала она. — Ему самому это, очевидно, не по душе.

И все же ей не хотелось распрощаться со своим новым имиджем хладнокровной профессионалки. Кейт была полна решимости доказать Финну, что Элисон — не единственная, кто может быть компетентной. Каждое утро она старалась оказаться на рабочем месте до его приезда.

Прошла уже почти неделя с тех пор, как Кейт старалась быть пунктуальной. Однажды утром, которое выдалось на редкость холодным, с мелким моросящим дождиком, Кейт остановилась, чтобы открыть зонт. От дождя ее своенравные волосы сделались еще более непослушными, а она хотела, чтобы прическа сохраняла намек на аккуратность хотя бы в начале рабочего дня.

Кейт взглянула на часы. Самое время для чашечки капуччино в итальянском кафе, что по пути в офис.

Небрежно улыбнувшись формальному «Bella, bella!» от итальянца, подавшего ей напиток, она сжала большую чашку в руках. Еще больше удовольствия она получит, сидя с этой чашкой за своим рабочим столом в ожидании Финна.

Дождь на улице усилился. К нему добавились порывы ветра, поэтому ей приходилось держать зонт почти перед самым лицом, чтобы его не вывернуло. Дорогу, таким образом, было почти не разглядеть.