нарезания, то ли он путал нож с кузнечным молотом.

В любом случае я сел на стул, который больше напоминал табуретку с наспех прибитой к нему спинкой, и начал разговор:

— Остин, мне очень нужна твоя помощь. Мне позарез нужно попасть в город.

— А я тут при чём?

— Понимаешь, я не знаю как себя вести в городе. Да и сам город я видел только на картах, а там его точных схем не было. А у тебя там семья. Вот я и подумал — может ты сможешь мне помочь? Я постараюсь тебе отплатить.

Улыбка, которая всё это время держалась на лице Остина, пропала. Было видно что он глубоко задумался. Возможно, он думает что его накажут если он вывезет из дворца принца герцога, пусть моя репутация выродка и того, с кем никто не хочет контактировать, тут всем широко известна.

— Зачем тебе нужно в город?

— Мне нужно поговорить с тамошним алхимиком. Там же есть алхимики?

— Да, есть. Но зачем тебе это надо?

— Прости, но я не могу тебе сказать. Возможно, я расскажу потом, но сейчас — извини.

Остин задумался ещё глубже. Морщины собирались у него на лбу. Не хотелось бы над ним насмехаться, но создаётся такое впечатление, будто размышлять было для него больно.

— Ладно, я помогу тебе. Но с двумя условиями. Первое — никто не должен узнать что я тебе помогал. Если вдруг тебя хватятся — скажи что спрятался в телеге, потом плутал по городу и в итоге я тебя нашёл и привёз назад во дворец. Понял?

— Да.

— Отлично. И второе, — он сделал драматичную паузу, — Ты ведь понимаешь что тебе придётся очень долго работать в кузнице чтобы отплатить за мою доброту?

Мы оба смотрели друг на друга. На самом деле я хотел стащить немного золотых статуэток и украшений из дворца, чтобы продать их в городе. Ведь карманные деньги мне не выдают, а алхимик наверняка не согласится отдать мне нужные ингредиенты за то, что у меня глаза такие честные. Естественно, часть денег я бы отдал Остину в качестве благодарности. Но, видимо, у него на мою благодарность другие планы.

— Ладно, буду ковать мечи пока снова не свернусь в эмбрион.

— Эмбричто?

— Неважно. Короче, я согласен.

Мы пожали друг другу руки, таким способом скрепляя нашу договорённость.

— Ты только не думай что я такой зверь. Долг отдашь когда подрастёшь. Когда тебе семь исполнится — то держись.

— Какой ты добрый.

Мы вместе посмеялись, после чего Остин угостил меня несколькими бутербродами. Пока он нарезал колбасу и хлеб я понял, почему весь стол был в следах от ножа. Он и вправду путает нож с кузнечным молотом. И сил прилагает, по моему, даже больше. Одним резким ударом он отрезал по кусочку колбасы и хлеба. От ударов стол содрогался и создавалось ощущение, что ножки сейчас не выдержат.

Однако своеобразное нарезание продуктов от кузнеца приковало моё внимание ненадолго. Скоро оно переключилось на то, что меня заинтересовало в комнате с самого начала. На тёмный круг, или скорее… диск. Чёрт…

— Чтоб я сдох.

Я быстро поднялся со стула и подошёл к диску. Провёл по нему рукой. Потом понюхал. Проклятье, да это же виниловая пластинка!

Сдерживая своё волнение, сжав руки в кулак чтобы они не тряслись, я спросил у Остина:

— Где ты, говоришь, взял этот артефакт?

— У уличного торговца. Год назад приезжала к нам целая ярмарка, я там смог урвать эту штуку.

— Они уже уехали?

— Да. Через несколько дней их и след простыл.

— А куда они поехали не знаешь?

— Неа. Скрытные были люди. Никто в городе, наверное, не скажет тебе куда они поехали.

Чёрт. У них были виниловые пластинки из моего мира! Хотя… может, эта пластинка не из моего мира? Может, это изобрёл кто-то здесь, но потом его убили, но пластинки не сожгли? Чёрт, есть только один способ проверить.

— Можно мне взять этот артефакт себе?

— Да бери. Всё равно торговец мошенником оказался.

Я аккуратно снял пластинку со стены и аккуратно осмотрел её со всех сторон. После подошёл к единственному источнику света в комнате — небольшой свечке, — и осмотрел пластинку в её свете. Сомнений больше нет. Были видны знакомые каждому, кто хоть раз видел виниловые пластинки, борозды. Вот только в центре, где в моём мире был бы приклеен листок с надписью что записано на пластинке и кто записал, ничего не было. Так что узнать, что там записано, можно только послушав пластинку.

Немного успокоившись, я спросил:

— Слушай, когда мы уезжаем?

— Думаю, что не раньше чем через неделю. Мне здесь работу надо закончить.

Я кивнул. После этого Остин проводил меня до двери. Мы попрощались, пожали друг другу руки и разошлись. Он, в свою комнату, а я — в библиотеку. Если надо будет — то я не буду спать всю эту неделю. Я смогу снова изобрести граммофон!

***

Моя мама и бабушка по маминой линии всегда говорили: "Знание — сила"! И они единственные люди, из уст которых эта фраза звучала убедительно. Ведь что мама, что бабушка, практически всегда могли ответить на мои вопросы, не залезая при этом в интернет.

Возможно, поэтому меня стало интересовать всё. Если я видел какой-то прибор я сразу задавался вопросом: "Как он работает?". И я не успокаивался пока не понимал принцип его работы. Особенно это касалось всякой механической техники. Например, первые автомобили на паровом двигателе. Да, они были не особенно мощными, но при этом мне нравилось как они работали. Вода закипала, появлялся пар, он двигал при помощи тепла шестерёнки, которые крутили колёса под машиной. Всё просто и понятно. Даже я могу такой собрать, нужно лишь иметь материалы и умение обращения с инструментами.

Вот только двигатель внутреннего сгорания остался для меня загадкой. Вроде как действие у него то же, что и у парового, только вместо воды и пара — горящее топливо, а вместо шестерёнок