Ричардс хрипло выругался, нимало не заботясь о том, что его могут слышать. В ответ мгновенно прокашляли.

– Кхм… угрозе падения… кхм, катапультироваться! Спасти материал… кхм, контейнер!

Дарк отключил связь.

– Идиот! Сядь за штурвал и спасай… я что, горю желанием сдохнуть?!!

Флаер рыскал по курсу, почти не слушаясь штурвала. Острые пики утесов вырастали на глазах. Выискивая хоть намек на площадку, пилот чудом избегал столкновений со скалами, мелькавшими в опасной близости от куцых крыльев. В небольшом распадке блеснула голубая линза неподвижной воды, а за ней, чуть выше, посадочная стрела. Маленький летательный аппарат, даже смертельно раненный, почти доставил груз к месту назначения. Вот только вырваться из каменных лап ущелья, захвативших искалеченную добычу упругими воздушными потоками, беспомощный самолетик уже не мог. Натужно урча мотором, флаер упорно карабкался вверх, с трудом отвоевывая каждый метр. Вдруг двигатель, визгливо крякнув, замолк. Обтекая тело умирающей машины, воздух царапал натянутые до предела нервы пилота. Словно сорванный с леера воздушный змей, хаотично метался в воздухе серебристый силуэт. Рванув штурвал, Дарк сумел поймать крылом восходящий поток и проскользнуть меж двух каменных колонн. Со стрелы аэроплощадки за кувыркающейся машиной наблюдала группа людей.

– Проклятье! Он падает!

– У него нет ни единого шанса, полковник… вокруг сплошные скалы!

– Не каркайте! Всего лишь горит крыло, машина-то еще слушается…

– Остается уповать на мастерство и везение летчика…

– Уповайте лучше на бога, профессор! Если он заглядывает в это проклятое место! Тяни… тяни, сынок!

– Вырвался! Я всегда восхищался вашими парнями полков…

– Ему не хватит высоты, вы что, ослепли?! Прошу тебя… только не в…

– Штопор! Проклятье! Где, к черту, спасатели!?

Флаер вертело. Зацепив крылом скалу, самолет рухнул. Скрежет металла о камни совпал с рывком катапультирования.

Удар сорвал колпак над кабиной. Пилота словно игрушку выбросило за секунду до взрыва. Огненный всплеск добавил скорости, и тело, облепленное пылающим парашютом, упало в глубокую каменную чашу. С тихим шипением погасло пламя, и вокруг неподвижного человека вырос яркий спасательный круг. Запрокинув голову, летчик безжизненно покачивался на воде. Над поверхностью оставалось бледное лицо и рука, удерживаемая всплывшим контейнером, но она медленно, почти незаметно погружалась в воду. Контейнер, пристегнутый к запястью, был пробит. Внутри его, по капсуле с живой ртутью, расползалась трещина. Наконец с тихим шипением в воду вытекла радужная струйка, похожая на живую змейку. Скользнув по обнаженной руке, она на мгновение замерла, а затем быстро и незаметно всосалась в кожу лежащего без сознания пилота.

– Где спасатели?! Где, к дьяволу, эти лентяи? Перерыть гору! Вычерпать лужу, если понадобится! Собрать все до единого осколки!

Одновременно раскрылись люки подземных шахт. Из их глубины выпорхнули два геликоптера, стремительно скользнувшие к голубой чаше, на краю которой полыхали останки флаера. Винтокрылый аппарат, выкрашенный под цвет скал, неподвижно завис над пилотом. Из брюха, словно паук на ниточке, опустилась черная фигура, наглухо замурованная в скафандр. Сквозь стекло шлема смотрели серые глаза. Шрам над левой бровью. Ричардс не слышал ни единого слова. Видел только губы человека, что шевелились, беззвучно подбадривая. Через мгновение он потерял сознание и пришел в себя спустя пять месяцев!

Дарк должен был умереть. Приборы показали повреждения, несовместимые с жизнью. Беднягу не стали оперировать, ввели обезболивающее и оставили умирать. Он до истерики напугал внезапным стоном санитаров, пришедших перевезти труп в морг. Примчавшийся врач не верил ни своим глазам, ни показаниям датчиков. Человек, которому полагалось быть покойником еще сутки назад, ожил. Его тело словно было охвачено огнем. Термометры зашкаливало при одном только прикосновении. Ритм, что выбивало сердце, всех повергал в шок. В такой ситуации кровь должна была кипеть, а вены разорваться от напряжения! Но человек жил, не приходя в сознание, день, и два, и три, и спустя пять месяцев он все еще продолжал дышать!

Организм принимал пищу и воду, но отвергал любые лекарства. Мускулатура начинала судорожно сокращаться при попытке ввести жаропонижающее. Его оставили в покое, продолжая внимательно наблюдать. Ни один анализ не был похож на предыдущий. Опровергая все известные истины, организм творил что-то невообразимое, невозможное по меркам человеческого разума. Кровь, взятая на анализ, свертывалась. Клетки жили не более минуты… но пилот жил. Жил, продолжая пылать страшным багровым светом. Через три месяца у него стали выпадать волосы.

Затем началась перестройка организма. Перемены ужасали и восхищали даже ученых. Жар в крови погас за сутки перед тем, как Ричардс пришел в себя. Температура упала внезапно и сразу. Кожа начала шелушиться, вызывая зуд по всему телу, успокаиваясь только в воде. Месяц Дарк лежал в ванне. Он то приходил в себя, то отключался, не реагируя ни на звук, ни на свет. Сознание едва теплилось, в то время как тело жило отдельной и вполне здоровой жизнью. Но однажды он открыл глаза, обвел осмысленным взглядом помещение, увешанное разнообразной аппаратурой, и произнес:

– Где я?…

Голос едва прошелестел, но эффект был подобен взрыву. Два человека, увлеченно спорящие у него над головой, шарахнулись в стороны.

– Где я… нахожусь?…

Один вылетел за дверь, словно наскипидаренный. Второй осторожно приблизился и поводил перед глазами очнувшегося указательным пальцем. Обрадовавшись до неприличия при получении ответной реакции, он пыхтел, не в силах вымолвить ни слова. Ричардс испугался за психику доктора, который смотрел на него с видом счастливого идиота.

– Я что… ваш богатый родственник?

Лицо эскулапа сияло, и Дарк на всякий случай переспросил:

– Очень близкий? Меня, кажется, основательно треснуло по голове, я вас что-то не помню!

В палату ворвался еще один, совершенно седой медик. Склонившись над раненым, он принялся осторожно ощупывать его лоб и грудь, а закончив, произнес:

– Живем, значит?! Молодец, молодец, сынок!

– Вы… тоже родственник?

Врач озадаченно потер свой лоб, потом вновь потрогал лоб пациента.

– Ты что-нибудь помнишь?

Дарк прикрыл глаза, тут же ощутив на своей руке руку доктора.

– Я помню полет… и то, что меня сбили… Как противнику удалось пробраться так далеко? Док! Надо немедленно сообщить в штаб! Они должны выслать группу горных егерей! Я могу указать координаты… Я помню! Мой планшет! Мне нужна карта!

– Спокойнее! Спокойнее, сынок! Так, с головой, кажется, все в порядке! Егеря уже разобрались! Было две группы, взяли всех! Ты находишься в лаборатории, в той самой, куда так стремился попасть. Код HG-0001! Помнишь? Я тот, кому ты должен был доставить контейнер и документы.