— Ну, допустим, это мне известно. А по какому поводу радость? Убей — не пойму.

— Ну, как же! Такая ирония судьбы… Видишь, тебе всё благоволит.

— Ага… Только Клим не очень.

— Ну, это дело наживное! Стоит подождать. В конце концов, вы теперь муж и жена. Разве ты не об этом мечтала?!

— Кир, ну, о чем ты толкуешь? — вздыхаю устало. — Разве я мечтала о том, что это будет… так?

Лорд спрыгивает с подоконника, лениво потягивается и, подойдя ко мне, начинает «бодать» мою руку, требуя ласки. Вон, как на него угроза кастрации подействовала, оказывается! Никогда до этого он и близко меня к себе не подпускал… Наклоняюсь, чтобы почесать кота за ухом.

— Да какая разница, так — не так! Теперь, когда Клим твой муж, ему сам бог велит присмотреться к тебе повнимательнее. И когда он это сделает, я уверена, сразу же в тебя влюбится!

— У него на это было двадцать лет, Кир.

— Ага. Двадцать. Ты соображаешь, что несешь? Двадцать лет назад тебе десять было! Чем бы это закончилось? Статьей за педофилию? — хохочет та.

Ну, ладно. С двадцатью годами я, конечно, погорячилась. В пятом классе, когда я сама влюбилась в Клима, у меня не было никаких шансов обратить на себя его внимание — это уж точно. Но я уже давным-давно совершеннолетняя. И не то, чтобы за это время в наших отношениях с Климом случились хоть какие-нибудь подвижки. Он просто не замечал меня. И не заметил бы, если бы не эта дурацкая ошибка в ЗАГСе!

— Не знаю, Кир. Я устала надеяться. Устала ждать…

— Но ведь не разлюбила?

— Ты ведь знаешь, что нет…

— Ну! А я о чем говорю? Это действительно шанс! Надо подумать, как отсрочить ваш развод…

— Если честно, он с ним и сам не торопится. Нас Шульман пригласил в Германию, представляешь?

— Серьезно?! Надеюсь, ты согласилась?

— Еще нет.

— Совсем спятила?! Ты не можешь отказаться! Даже не думай.

— Не знаю, Кир… Не хочу себе давать надежду. Скорее всего, у меня опять ничего не выйдет, и… Не хочу! Слишком больно это все…

— Эй… Тата-джан! Я тебя не узнаю. Выше нос! У тебя все получится… Не знаю, как объяснить. Я это сердцем чувствую. Попробуй, а?! В самый последний раз. И если уж тут ничего не получится… клянусь, я больше не буду настаивать. Пусть этот близорукий дурак живет, как хочет!

— Не знаю, — повторяю зачем-то в очередной раз, непонятно кого убеждая.

— Татка! — грозно шипит подруга.

— Ну, ладно-ладно. Я что-нибудь придумаю…

— Что тут думать?! Соблазнять его надо, соблазнять!

Клим

Просыпаюсь от того, что где-то за дверью, в глубине коридора, начинает жужжать пылесос. Переворачиваюсь с боку на бок, кряхтя, встаю. Дерьмо. Я опять уснул в офисе! От неудобной позы все тело затекло, а шею напрочь заклинило. Ну, вот и какого черта я не разложил проклятый диван? Или хотя бы туфли не скинул…

Иду в ванную, умываюсь. Упираюсь ладонями в мраморную столешницу и поднимаю взгляд к собственному отражению в зеркале. Не то, чтобы я слишком парился по поводу своей внешности, но… С этим точно надо что-нибудь делать. Например, больше отдыхать, спать хотя бы по шесть часов в сутки и нормально питаться. Растираю руками лицо — жаль, что вот так запросто не разглядишь усталость, и выхожу прочь из ванной. В офисе никого. Не спит разве что служба клининга, рабочий день которой начинается за пару часов до всех остальных. Киваю девочкам в униформе и, зевая на ходу, шаркаю к лифтам. Гришу я давно отпустил, поэтому за руль сажусь сам. Домой… Может быть, даже попробую сделать себе выходной. Потому что устал просто нечеловечески.

А город, как назло, стоит в пробках. За ночь намело снега, и снегоуборщики не справляются. Колеса буксуют в вязкой снежной каше, нетерпеливо гудят клаксоны, а я изо всех сил стараюсь не уснуть прямо посреди этого февральского Армагеддона. По радио совсем не по-утреннему бодрый диктор поздравляет страну с Днем влюбленных. Никогда не понимал этого праздника. Да и не праздновал его никогда. Хотя… нет. Однажды было. С моей бывшей… Ужин в пафосном ресторане, изысканное белье… Секс, который должен был стать особенным, но не стал. Трахался я в то время по большей части с работой. Хотя, почему в то время? Сейчас в этом плане ничего не поменялось. Зажмуриваюсь, в попытке припомнить, когда у меня в последний раз был секс, и… не могу. А самое удивительное, что даже не хочется… Вообще ничего не хочется. А впрочем, вру! Имеется за мной один грешок. Снова притормаживаю на светофоре и мысленно возвращаюсь в ночь накануне Сашкиной свадьбы.

Я не сплю, зачем-то прислушиваюсь к звукам притихшего дома. Сначала в гостевой ванной шумит вода, потом все смолкает. В тишине квартиры шаги Таткиных босых ног звучат ненормально громко. Она пьяная, а значит, не представляет для меня интереса. Клянусь, сначала я вообще не думаю ни о чем таком. Ну, или загоняю эти мысли подальше, не знаю… Но все меняется, стоит ей открыть дверь в мою спальню и скинуть с себя полотенце. В противоположную от кровати стену вмонтирован огромный аквариум. И его подсветки вполне хватает, чтобы разглядеть Татку в деталях. А смотреть там действительно есть на что. Она безупречна. Маленькая, ладная, красивая… С длинными ногами, покатыми бедрами и самой шикарной грудью из всех, что я когда-либо видел. Татка пересекает комнату, забирается под одеяло и прижимается ко мне со спины. Клянусь, острые пики ее сосков оставляют на моей коже ожоги.

— Я люблю тебя, — шепчет, прокладывая дорожку вниз по лунке позвоночника. У меня крепко стоит — стыдиться нечего, но когда ее проворная ладошка скользит вниз, я отвожу Таткину руку, не давая себя коснуться. Потому что… ну, она же пьяная, господи! И наверняка меня с кем-то спутала. С тем, кому сейчас признается в любви. Выбираюсь из постели, бормочу что-то наигранно бодро о том, какая она пьянь, и тихонько ретируюсь из собственной же комнаты. Ага… она — пьянь. А я — гребаный извращенец. Никак иначе я свой стояк объяснить не могу.

Возвращая меня в реальность, наконец, загорается зеленый, я проезжаю еще пару кварталов, чудом проскакивая светофоры, и сворачиваю к своему дому. По случаю утра на въезде в паркинг — ни одной машины. А вот на выезде — целая очередь. Паркуюсь. Ставлю машину на сигнализацию и топаю к лифтам, когда замечаю прелюбопытнейшую картину.

— Лорд… Ло-о-о-орд! Кыс-кыс, мой хороший…

Взгляд залипает на выпяченной вверх Таткиной попке.

— Ах ты ж маленький мохнатый засранец! — пыхтит она, в безрезультатной попытке выловить из-под машины спрятавшегося кота.

— Нужна помощь? — подхожу ближе.

Тата оборачивается, сдувает упавшие на глаза пряди и неуверенно пожимает плечами:

— Там мой кот. И если, — она подносит к лицу телефон, — через пять минут мы не выедем, то плакала наша кастрация.