Симон пару секунд наблюдал наш поцелуй, приводя себя в порядок, но вскоре сердито залез ко мне под юбку и коснулся распухших от возбуждения нижних губок. Все мои нервы в интимной зоне были сейчас настолько напряжены, что я дернулась, но тут же подалась тазом навстречу его нахальным пальцам.

Леон же вернулся к моим губам, то и дело покалывая их густой щетиной. Это было безумно приятно, и каждый такой «укол» отзывался у меня в промежности тягучей требовательной волной. Ладони Леона легли на мою грудь и смяли до глубоко тянущих ощущений. Симон же тем временем резким толчком вошел в меня пальцами, и я томно застонала Леону в рот.

Симон вышел из меня и растер мне пальцами кожу от лона до попки и обратно. Он делал это с особой тщательностью, надавливая мне на каждую промежуточную точку. Мои бедра задрожали от возбуждения, я откровенно потерлась о пах Леона.

Мне хотелось его поторопить, ведь иначе его друг вновь доведет меня до финала уже одними пальцами.

Однако Леон прекрасно знал, что делает. В один момент он сдавил мне грудь до предела и чуть потянул вершинки вперед. Я задохнулась и заметалась в его руках. Симон же вновь вошел в меня и потянул руку на себя, увлекая мое тело за собой. Я была словно на крючке у таких опытных и искушенных любовников. И мне нравилось чувствовать себя неопытной, но податливой.

Я хотела испытать максимум удовольствия этой ночью!

Однако следующее действие Леона спустило меня с небес на землю.

Мужчина наклонил меня к своему другу, и Симон с долгожданным удовольствием притянул меня к себе.

Разве Леон не хотел сам мною воспользоваться? Почему отдает меня Симону? Я ему чем-то не понравилась?

Но задать вопрос мне не удалось. Симон впился в мои губы и сильнее сдавил вместе пальцы, находящиеся во мне, и ладонь снаружи. Я окончательно потеряла рассудок, когда Симон стал двигаться во мне пальцами, и при этом тереться кистью о мою чувствительную бусинку, как вдруг…

Леон медленно поднял мою юбочку сзади и уложил ее на пояснице, а затем уперся своим каменным желанием мне в ягодицы.

Я протестующе пискнула и дернулась, но Симон еще плотнее нанизал меня на свои пальцы и прижал кистью.

– Все хорошо, конфетка, – обманчиво ласково протянул Леон. – Сейчас твоя маленькая девственная попка познает своего первого мужчину.

Нет! Он же сказал, что не сделает это сегодня! Он ведь обещал! Или он сказал как-то иначе?

– Не бойся, – вновь заговорил он, очень медленно проникая внутрь. – Я обещал, что ты не примешь нас одновременно, но я не обещал, что ты не примешь меня одного. А ты слишком горячая, чтобы ждать до следующего раза. Но я обещаю, что тебе будет хорошо. Расслабься.

Я зажмурилась и вновь запищала, когда почувствовала, как мужчина растягивает меня. Симон крепко сдерживал меня и поглощал все мои возмущенные стоны, позволяя своему другу воспользоваться мной так, как он хочет.

– Не чувствую, что ты расслабилась, – напомнил мне Леон, обхватив меня крепче за бедра. – Я жду, или мне придется расслабить тебя самому.

Последнее я восприняла как угрозу, поэтому выбрала расслабиться самой. Я чувствую возмущение и страх, но не боль. Поэтому решила все же довериться моему партнеру.

Очень медленно и плавно Леон принялся двигаться, проникая с каждым толчком немного глубже, Симон же всячески помогал мне сохранять возбуждение, поэтому таранил меня пальцами и с силой терся кистью.

Ощущения были очень необычные и вскоре я начала получать удовольствие. Было тяжело временами совладать со своим страхом, но все же я смогла расслабиться и даже еще чувственнее прогнулась в пояснице.

Надеюсь, в глазах Леона я выгляжу сейчас очень соблазнительной!

Внезапно, Симон разорвал поцелуй, зато добавил неистовости в свои движения рукой.

Оставшись без дыхания мужчины внутри себя, я напряженно зарычала, не зная куда себя деть от возбуждения.

– Сейчас я доведу мою девочку до безумия, – сообщил Леон, и характер его толчков изменился.

Теперь он входил в меня совсем неглубоко, зато настолько резко, что толкал на руку своего друга и вынуждал меня саму тереться о его кисть.

Я больше не могла сдерживаться. Я стонала и кричала, вгрызаясь пальцами в волосы Симона. Моя грудь, промежность и ягодицы ныли от тягучего возбуждения. Кожа горела от грубых и горячих прикосновений мужчин. В один момент мой голос сорвался, и я выгнулась в дугу, зажавшись всеми мышцами одновременно. Мне хотелось в этот момент задержать в себе обоих мужчин и принадлежать им обоим. Все тело свело судорогой, и я перестала чувствовать свои бедра.

Удовольствие затмило все имеющиеся во мне чувства и эмоции. Это был разрыв мозга. Мне казалось, частички моего серого вещества разметало во всей комнате, оставляя в голове абсолютный вакуум. Я больше не слышала ни одного звука, уносясь в свою собственную нирвану.

Вот так, повиснув в руках моих коварных соблазнителей, я унеслась в нечто безграничное, но наполненное удовольствием…

Я проснулась от того, что у меня затекли все мышцы, а в глаза лупил яркий солнечный свет. Такое ощущение, что меня вчера взяли в плен какие-нибудь боевики из Аль-Каиды и пытали до самого утра. Пролежав в состоянии амебы еще минут пять, я вдруг резко вспомнила, что вчера произошло, и меня на мгновенье охватил шок.

Боже мой, как стыдно! Как я могла опуститься до такого ужасного развратного состояния?! А ведь выпила совсем немножко, с чего меня могло так разнести?! Но я прекрасно понимала с чего – с азарта. Он пьянил меня сильнее всякого наркотика. Чего скрывать? Я была азартным человек, и к огромному сожалению ведомым.

Но если до этого все ограничивалось спорами с сестрой, у которой все же есть голова на плечах, и которая могла меня вовремя остановить, то вчера ее рядом не оказалось, и мне окончательно снесло крышу.

Ужас! Кошмар! Как я еще могла подумать, что Ави мне в этом позавидует? Да, если я признаюсь ей как провела ночь, она запрет меня в кладовке, и будет права!

А самое ужасное то, что мне действительно понравилось! Неужели я такая распутная и аморальная?!

Я тихонько оглядела пространство вокруг себя и тут же вновь закрыла глаза. Справа от меня в абсолютно расслабленной позе спал Симон: на спине, закинув руку за голову. Его тело не было прикрыто даже миллиметром ткани, однако и с закрытыми глазами я умудрилась густо