— Давайте итальянские. А мексиканских нет? С желтыми кетцкоатлями?

Девушка покачала головой.

— Хотя нет, я еще, пожалуй, подумаю, — сказал Зимин. — Знаете, хочется чего нибудь… А клея две пачки точно?

— Точно.

Девушка утратила к нему интерес и отошла в сторону.

А Зимин отправился бродить между рядами. Среда, три часа, а темно, как в шесть, из за дождя, наверное. Народу никого, тихо, обойный магазин похож на лабиринт, наверное, можно заблудиться. Зимин отыскал скамеечку возле мрачных коричневых обоев, сел, вытянул ноги.

Обои. Он выбирает обои и хочет спать, потому что бессонница. И эта история… Никак из головы не выходит, так и вертится, вертится, и непонятно — что там в конце концов произошло…

Зимин потер виски. Теперь еще и голова болит. Это, наверное, из за погоды. И из за ароматических ламп. Он уже двадцать раз просил не жечь эту эвкалиптовую дрянь, а она все равно жжет, и этот запах пропитывает все…

Зимин понюхал куртку. Так и есть, воняет эвкалиптом. Затошнило. Интересно, а если его на самом деле стошнит, это подействует?

В кармане закашляло, Зимин сунул руку, достал телефон. Евсеев. Евсеев приступил сразу к делу. Выразил сожаление по поводу Солт–Ривер и сказал, что можно все исправить, он уже все продумал, вот послушай…

Евсеев прокашлялся, затем стал излагать стратегию пиратского набега на соседей, у них как раз сейчас началась эпидемия, грех этим не воспользоваться. Если проапгрейдить оружие, установить на корабли железные тараны и прокачаться хотя бы до девяностого уровня, то у соседей будет мало шансов, и можно неплохо приподняться, главное — отжать у них побольше земель и рабов. Кроме того, он лично прокачал пять голов до семидесятого уровня и теперь хочет их продать, и есть покупатели на трех, и если он, Зимин, найдет еще двух покупателей, то Зимин может взять себе половину, ну, если он хочет…

— Слушай, Евсеев, отвали, — сказал Зимин. — У меня сегодня много дел. Солт–Ривер потом отыграем.

— Но если совершить набег прямо сейчас, то мы сможем все возместить и даже набрать больше…

Думать про «Пиратский берег» сегодня не хотелось. К тому же Евсеев был чрезвычайно утомителен. Просто до зубной боли. Зимин подозревал, что в миру Евсеев служил учителем русского в каком нибудь лицее, умел нудить и воспитывать, и доводить до белого каления, и вызывать родителей. В «Пиратском береге» Евсеев являлся предводителем клана «Локсли», кровожадным буканером Алеханро Блейком, шкипером шхуны «Алебарда» и лучшим фехтовальщиком к северу от Ямайки. Впрочем, Зимин подозревал, что Евсеев хочет продать своего Блейка и купить какую нибудь подержанную «Шкоду».

— Отвали, — повторил Зимин. — О, Евсеев, отвали–отвали.

Но Евсеев не думал отваливать, он продолжал бубнить в телефон, сообщать, что он уже все подготовил и завтра в шесть утра они выходят в рейд…

Зимин подумал, что неплохо бы сейчас вызвать молнию. Чтобы она ударила в Евсеева и расплавила бы ему телефон. А заодно и мозги. Хотя они у него, похоже, и так расплавлены в хлам, нет, он не в лицее работает, он наверняка бухгалтер. Или системный администратор.

— Тут у нас гроза, — неожиданно нашелся Зимин. — Боюсь, что в трубку ударит.

Зимин отключился. И тут же на улице сверкнуло, и гром грохотнул, и обои колыхнулись, как живые. И как живые же зашуршали. Неприятно так, булькнул про грозу — и вот гроза.

— Можно вас?

К нему подбежала другая продавщица, драпировка–гёрл, взволнованная и румяная. Зимин испугался, что она его узнала. На прошлой неделе он взял и сгоряча дал интервью на местном канале, после чего его два раза узнавали, один раз в магазине, другой на автомойке.

— Там у нас проблемы, — сообщила девушка.

Зимин сощурился на подбежавшей работнице и обнаружил, что это «Королёва Елена, ст. менеджер».

— Ну, и чего там? — осторожно и недовольно спросил он.

Вообще Зимин побаивался менеджеров. Особенно ст. При виде бейджа «ст. менеджер» он почему то всегда вспоминал инквизицию. У них, наверное, тоже все было весьма разумно устроено. Инквизитор, ст. инквизитор, младший пом. расчле–нителя, засл. истязатель, обер–потрошитель, четкая иерархия, каждый мерчендайзер знает свой маневр, регулярно перечитывает «Молот Ведьм», и вообще, всегда готов немного по–терзать перед сном. Чтобы не утрачивать мастерства.

Королёва Елена была явно из инквизиторской породы, и автограф она взять явно не планировала.

— Что вам угодно? — спросил Зимин уже с некоторым пренебрежением, чтобы нагляднее обозначить статусы.

— Там девушка в куртке… — Королёва кивнула в сторону кассы. — Она недовольна…

Она всегда недовольна, хотел сказать Зимин, но удержался. Не стоит умножать напряжение.

— И чем же она недовольна?

Королёва немного подумала и ответила:

— Всем.

— Я так почему то и думал. Знаете, Королёва, эта девушка не склонна к компромиссам. Непоколебимость, помноженная на перфекционизм, — и вот результат. Я мечтал о такой с детства. Куда?

— Сюда, пожалуйста.

Зимин вздохнул и поплелся за ст. менеджером Королёвой. Снова шкандаль. Очередной. Он уже привык к скандалам и не очень расстроился, ну, еще один скандал, ну и что? Правда, что то пошли косяком…

Но и погода ведь тоже скверная.

Вопли. Услышал издалека. Крики. Стук. Стук ему не очень понравился. Сразу представилось почему то, что стучат по голове. Чем то твердо–мягким. Например, рулоном обоев. Рулоном по менеджеру. Кстати, если усердствовать, то можно, наверное, оставить синяков.

Душно. Зимин почувствовал, как здесь душно, в обоях. В обойной могиле нет мочи дышать…

Так, кстати, оно и оказалось, она стучала обоями. Продавцы терпеливо ждали вокруг, а возле прилавка действительно разворачивался скандал. Настоящий, хороший такой скандал, со вкусом, с чувством, это как то даже порадовало. Вчера, например, скандал получился вялый, без огонька, без вдохновенья. А сегодня наоборот, даже вон колотят чем то.

Работники магазина, впрочем, охрану звать не спешили, стояли, по–японски улыбались.

Терпеливые тоже.

Это из за куртки, подумал Зимин. Она начала скандалить, позвали ст. инквизитора Королёву, и та увидела куртку. Кожа питона, серебряные пуговицы, ручная работа, стоит примерно столько, сколько Королёва зарабатывает в год. А еще серьги, серьги тоже хороши, с настоящими бриллиантами.

И Королёва все поняла, кого попало в ст. инквизиторы не берут.

— Ваша спутница… — указала ст. инквизитор, — ваша спутница… Она…

— Буянит–с, — закончил Зимин.

— И буяню!

Все понятно, она в плохом настроении. Как всегда в последнее время.