Я снова поднялась, все мое тело дрожало. Плечо невыносимо болело, и страх перед тем, что чуть было не произошло, все еще сковывал мои члены. Но я смотрела на него с поднятой головой и хорошо знала, что должна сказать ему.

— Вы должны представить меня как невесту, мой лорд. Я здесь, и охотно могу подтвердить, что я здесь по вашей воле, если будет необходимо мое свидетельство. А у вас все еще останется Маримма, которая обладает такой красотой, что ей без труда можно будет найти подходящую пару. Неужели вы от этого что-нибудь теряете?

Он тяжело дышал от волнения, но я правильно оценила его как человека, способного держать свои чувства в узде, если это нужно для выполнения его планов. Когда он подошел ко мне и поднял лампу, я поняла, что избежала огромной опасности. Его мозг уже работал, переваривая то, что я ему только что сказала.

— Джиллан, — в его устах мое имя прозвучало глухо и сухо. — И ты думаешь, что соответствуешь всем условиям?

— Я — молодая девушка, мне около двадцати лет, я была приемной дочерью лорда Фарно из Тантреда и его жены. Они подобрали меня, когда я была еще маленькой и находилась в плену у ализонцев. Охотник из Ализона сохранил мне жизнь, а лорд Фарно держал меня для каких-то своих целей, так что мое происхождение можно рассматривать, как благородное.

Он пристально осмотрел меня с головы до ног. Его взгляд сконфузил меня, и он понял это. Я сдерживала свою досаду и понимала, что он знает об этом.

— Ты права — время поджимает нас. Им нужно вручить двенадцать и одну невесту. Но все это может оказаться не таким, каким ты себе это представляешь, девушка.

— Кто не ожидает ни добра, ни зла, у того есть все шансы получить и то, и другое, — резко ответила я ему.

На его лицо набежала легкая тень, которую я не смогла понять.

— Откуда охотник тебя взял? — В его голосе был интерес к моей личности, но он не мог использовать это в качестве инструмента для своих целей.

— Не знаю. Я помню только, что находилась на корабле во время шторма, а потом в порту, где меня подобрал один из воинов лорда Фарно, — правдиво ответила я.

— Этот охотник тоже участвовал в заморской войне? Эсткарп? — Он швырнул в меня это последнее слово, словно хотел увидеть мою реакцию на него.

— Эсткарп? — повторила я, потому что это слово ничего не значило для меня. — Это враг Ализона?

Лорд Имграй пожал плечами.

— Так говорят. Но для тебя это неважно. Ты уже сделала свой выбор и поэтому останешься невестой.

— Большего я и не желаю, мой лорд.

Он проводил меня обратно в спальню девушек, и когда дверь за мной закрылась, я услышала, как он вызвал стражников и они встали у нашей двери. Я снова легла на свой соломенный матрац. То, чего я так опасалась с тех пор, как покинула монастырь, было уже позади. Я преодолела уже два барьера, находящихся между мной и тем, что я искала. Теперь я всеми своими мыслями вернулась к третьему — к тому, что ожидало меня на Перевале Соколов.

Мы знали о мужчинах только по разговорам, да по редким посещениям родственников днем, навещавших убежище в монастыре. Хотя я и знала кое-что о мужчинах, но я не знала их. Для монахинь браков не существовало и они не говорили об этом. Я не имела ни малейшего представления о том, что меня ожидало. Не могла также понять страхов моих спутниц, потому что обычные мужчины мне были так же чужды, как и всадники-оборотни с их мрачной репутацией.

На следующее утро лорд Имграй ни словом не обмолвился о нашей предыдущей встрече. И я снова накинула на себя свою маскирующую вуаль, благодаря которой другие девушки не догадывались, что я не Маримма. Но мне казалось, что по мере того, как наше путешествие подходило к концу, другие невесты становились все тише и молчаливей, видимо для того, чтобы справиться со своими собственными страхами и обнадежить себя, насколько это было возможно.

Насколько я примерно представляла эту местность, мы уже оставили долину позади. Узкая дорога, на которой хватало места только для двух пони, едущих рядом, вела с возвышенности вниз на равнину, где тут и там выступали сквозь покров снега коричневые пучки травы. Мы пересекли речушку по грубому деревянному мосту, который, несомненно, был построен людьми, но нигде не было ни малейших признаков того, что здесь недавно проезжали какие-нибудь путники: на снегу не осталось никаких следов. И мы ехали дальше по этой заброшенной местности, которая производила впечатление, что люди здесь давно уже все вымерли.

Мы снова поднялись по одному из склонов, более крутому, чем все склоны перед этим. Наша тропа вела к узкому перевалу, находящемуся между двумя утесами. Мы оказались на узком плато, на котором притулилась каменная хижина и каменная яма очага с почерневшими от огня камнями. Тут мы и остановились. Лорд Имграй приблизился к одному из охранников и проводнику из крепости:

— Вы будете ждать нас здесь.

Ничего больше не сказав, он повернулся и вместе с двумя другими охранниками поскакал к перевалу. Мы устало, с трудом спешились. Двое мужчин из эскорта развели огонь в жилище и распределили походные пайки, но я думаю, что никто из нас много не ел. Кильдас коснулась моей руки:

— Перевал Соколов… — Она указала на щель в скалах. — Кажется, что невесты добрались сюда быстрее, чем женихи. Ничто не указывает на то, что нас здесь встречают.

Она все еще говорила, когда в сгущающихся сумерках, в узкой щели перевала поднялся свет, но не желтый свет ламп или факелов, а странное зеленое свечение. И в этом зеленом свете четко вырисовывались три фигуры, которые скакали по направлению к нам, но кроме них на перевале не было никого.

—Вы знаете, какая сегодня ночь? — Девушка, чья накидка была откинута, а капюшон сполз так, что прядь ее светлых волос выбилась наружу, взглянула на нас. Это была Эдит, которая прошлой ночью лежала слева от меня. Она пришла в Норстадт с юга, и герб ее — саламандра меж двух языков пламени — был мне не знаком.

Кильдас ответила за всех нас:

— Год подходит к концу и на рассвете мы встретим новый…

— Да, это так. Мы вступаем в Год Единорога.

— Сегодня дома все собираются в большом зале, чтобы отметить это, — грустно сказала Сольфинна.

— Я спрашиваю себя, будут ли наши новые лорды отмечать праздниками наступление каждого нового года, — заметила Кильдас. Они не почитают Пламя, как мы. Каким богам молятся эти всадники? Или у них вообще нет никаких богов?

— Никаких богов? — испуганно воскликнула Сольфинна. — Как могут люди жить без богов? Без Высшей Силы, которая выше, чем они сами и на которую можно опереться.

Эдит презрительно усмехнулась.

— Кто сказал, что они люди? Неужели тебе все еще непонятно? Ты и я, мы, рождены под несчастливой звездой и нам предопределено перейти из одного мира в другой так же, как мы переходим из старого года в новый.