Я очень редко злюсь на посторонних людей.Если продавщица в магазине меня не замечает или официантка не торопится сзаказом – я просто уйду, не затевая скандала. Но сейчас моя нервнаясистема не выдержала, и я налетела на Маргошу с упреками:

– За путевку отдано огромное количестводенег, Алла обещала мне комфорт, омоложение и полнейший покой. Нодействительность не похожа на ее слова! Купель неудобная, на бортике нет ручки,кнопку вызова медсестры трудно найти! Мне не дали полотенца, только халат!Прикажете топать в корпус мокрой? Где вешалка? Неужели трудно стул поставить?А главное, сюда проник безумный старик, он пытался залезть в ванну!

Маргоша молча слушала меня, закусив губу.Когда мое негодование выплеснулось, медсестра сдавленно проговорила:

– Уж не знаю, как вам сказать...Ларюхинцы иногда сюда лезут, знают, что нельзя, но все равно прутся. Пока АллаМихална землю не купила, местные в этот лес за грибами бегали, вот до сих пор иходят по старой памяти.

На меня накатил новый прилив злобы.

– В этом случае крайне умно былооборудовать грязевую ванну на опушке. Это все равно что пикник на Тверскойулице устроить!

Маргоша издала странный булькающий звук ипробормотала:

– Кому сказать – не поверят,Евлампия Андреевна...

– Обойдемся без отчества, зовите меняЛампой! – отрезала я.

– Лампа, – послушно повторилаМаргоша, – не волнуйтесь, не падайте в обморок!

– С какой стати? – удивленноспросила я. – Я не истеричка!

Маргоша набрала полную грудь воздуха ивыпалила:

– Потому что вы не в ванне!

– А где? – поразилась я.

– Просто в грязи, – хихикнулаМаргоша, попытавшись оборвать некстати вырвавшийся смешок. Однако она в этом непреуспела, села на пень и захохотала во весь голос.

– Просто в грязи? – повторилая. – Вроде как в луже?

– Это лужа и есть, – согласиласьМаргоша, вытирая рукой слезы, выступившие на глазах от смеха.

Я в растерянности оглянулась по сторонам.

– Понятно, почему отсутствуют вешалка,махровые простыни, стул и телефон. Значит...

С громким воплем я выскочила из ямы изакуталась в халат.

– Пойдемте скорей, – опомниласьмедсестра. – Сейчас помоетесь, продезинфицируетесь, антибактериальный гельвам дам.

Около часа я приводила себя в порядок,бесконечно поливаясь жидким мылом и смывая его чуть ли не кипятком.В конце концов, устав, как заяц, удравший от охотников, я вышла в комнатуотдыха. Маргоша ринулась мне навстречу.

– Лампа, вы, когда направились напроцедуру, перепутали двери! Пошли не налево, а направо и оказались у выходадля сотрудников.

– Могу дать вам дельный совет, –мрачно сказала я, – прибейте таблички «Грязевая ванна» и «Постороннимвыход воспрещен», и люди не перепутают лечебную купель с лесным болотом.

– Но у нас никогда не случалосьпроколов! – объявила Маргоша. – Вы пока единственная обмишурились!

Ну кто бы сомневался? Госпожа Романова –чемпион по части попадания в идиотские ситуации. Представляю реакцию домашних,если до их ушей дойдет правда.

– Лампа, дорогая, – робко завелаМаргоша, – давайте никому не расскажем о вашем маленьком приключении!

– Не испытываю желания делиться этойисторией даже с очень близкими людьми, – согласилась я.

Маргоша не смогла скрыть бурную радость.

– Вот спасибо! Хотите настоящую ваннупринять?

Я поежилась. Ну уж нет!

– Лучше пойду в библиотеку, найду хорошуюкнигу и почитаю в номере.

– Отличная идея, – одобрилаМаргоша, – не волнуйтесь, процедура не пропадет, я в любое время вам еесделаю, задержусь после работы, приду раньше, только не выдавайте меня!Моргнуть не успею, как без работы останусь! Ну и день сегодня! Надька пропала,вы в луже поплескались, а уволят меня!

Я еще раз заверила медсестру в своемнамерении молчать и пошла в книгохранилище.

Вспомнила, как, бегая за подарками перед самымНовым годом, я ухитрилась шлепнуться на улице и сильно разбила коленку.Пришлось по дороге зайти в поликлинику. Хмурая травматолог промыла мне рануперекисью, налепила пластырь и куда-то ушла. Клейкая пластина тут жеотвалилась, я попыталась приспособить ее на прежнее место, потерпела неудачу, икровь капнула на пол.

Едва врач вернулась, я сказала:

– Пластырь отклеился, дайте мне новый,иначе утонете здесь в моей крови. Похоже, перекись не помогла.

– Вот беда! – всплеснула рукамипоследовательница Гиппократа. – Только что уборщица пол помыла! Сейчас явам по всей науке повязку наложу, а то загваздаете линолеум, а мыть некому.Тетя Дуся домой уехала, придется мне самой за швабру браться.

Похоже, Маргоша – родная сестра тойдокторицы. Травматолог сначала решила по-быстрому отделаться от больной,приляпала пластырь и хотела выставить меня вон, а потом, чтобы самой не мытьпол, наложила повязку «по всей науке». Маргошу совершенно не беспокоят судьбаколлеги и состояние здоровья пациентки, совершившей заплыв в луже. Заботитмедсестру лишь одно: не дай бог начальство ее накажет.

В просторной комнате, набитой шкафами,царил прохладный полумрак, большие окна украшали плотные бархатные занавески, ипахло здесь так, как во всех библиотеках: немного пылью, старыми газетами ипочему-то ванилью. Аромат специи защекотал нос, я чихнула.

– Будьте здоровы, живите богато, –неожиданно произнес чей-то голос.

От неожиданности я подпрыгнула.

– Мама!

В дальнем углу вспыхнул торшер, и яувидела Нину с книгой в руках.

– Напугала вас? Простите, я нехотела! – извинилась она.

– Ерунда, мне показалось, что здесьникого нет, – ответила я. – Что вы читаете?

– Сказки Андерсена. Только, знаете, онисовсем не веселые! – протянула Нина.

– Да уж, – согласилась я. –Есть у него притча под названием «Большой Клаус и маленький Клаус», на мойвзгляд – кромешный ужас, ребенку даже показывать не стоит. Да и востальных произведениях Ганса Христиана мало доброты.