– Да! – развеселился Димка. – Был бы известный, тогда нормально.

Наталья даже подпрыгнула.

– Ну хватит издеваться! Ефимов, а ты не боишься, что отравить хотели именно твою жену? Ну и меня заодно. Хороша альтернатива – провести свой заслуженный отпуск либо на том свете… Нет, такую возможность лучше вообще не рассматривать. Короче – либо в больнице, либо в следственных органах. Не спорю! – Наталья предостерегающе подняла ладонь вверх, пресекая Димкину попытку что-то сказать. – На мой взгляд, травить нас с Ириной не за что, но ведь убийца наверняка иного об этом мнения. Ефимов, ты со всеми долгами рассчитался? Я имею в виду всех плановых больных дорезал? Надо сматываться. Полгода без проблем жили, еще поживем.

– Завтра придется наведаться в реанимацию. Там у меня тяжелый больной. Ирину могу взять с собой. Тебя твой Борис покараулит. А куда едем-то? Ты выбрала подходящий лес?

– Нет проблем. Ир, тащи карту, которая лежит у вас под диваном. И карандаш. Он валяется у вас на холодильнике.

– Карандаша там уже нет. Я утром использовала его в качестве опоры для цветка.

– А почему карта валяется под диваном? – Дмитрий Николаевич налетел на меня коршуном. – Я неделю ее ищу!

Наташка посмотрела на него с укоризной и перешла на шепот:

– Не ори! Люди спят. С чего ты взял, что она валяется? Я же специально отметила – «лежит!». Лежит-полеживает… Как в сейфе. Просто я журнал со столика брала, карта не выдержала и свалилась, а мне было трудно поднять после чая. Вот я ее для сохранности ногой под диван и задвинула.

– А пойду-ка я, пожалуй, спать, – зевнул Борис. – Все равно любая карта заведет нас на дачу. Там и леса знакомые, лисички пошли. Не вижу оснований для беспокойства.

– Согласен, – охотно поддержал его Димка. – Травить вас действительно не за что. У нас в морозилке полгода пакет с варено-копчеными огрызками лежит, так вот любым из них гораздо легче отравиться по собственному желанию, основанному на чувстве голода.

– Это дачным собачкам сторожихи заморожено! Можно сказать, от себя оторвала. – Я нехотя вылезла из кресла.

Димка внимательно осмотрел меня с головы до пят и удивленно покачал головой:

– Надо же, а ведь совсем незаметно.

– Ну точно, садист! – возмутилась Наташка. – Все хирурги садисты.

В восемь утра Димка буквально скинул меня с кровати.

– Быстро одеваемся, завтракаем и в реанимацию.

Все мои попытки остаться дома были пресечены на корню. Вот не спится человеку!

– Ты что, действительно решил держать меня на коротком поводке? – окончательно разозлилась я. – Смею тебя заверить, бутылка вина была предназначена не для нас. Хотя мы наверняка бы его и отведали. Вместе со Светкой и Раисой Афанасьевной. Это была бы случайная смерть.

– Вот поэтому ты и поедешь со мной. Мне не нравятся трагические случайности, а также то, что ты уже принялась анализировать случившееся. Более того, делать определенные выводы. Трудно уберечь человека от вредного воздействия на себя самого. Вашу приятельницу сегодня наверняка освободят, и ты всю силу своего ума без консультаций со здравым смыслом пустишь на вычисление убийцы. Лучше сканворды разгадывай.

Димка всучил мне сборник давно разгаданных детьми сканвордов, используемый в качестве мухобойки для борьбы с единственной мухой, стойко партизанившей в нашей квартире целую неделю. Жизнерадостная особь ловко меняла места дислокации и доводила мужа до белого каления своими реактивными налетами на его умный лоб, об который он обтрепал не один старый журнал. Вид у Димки при этом был потрясающий! Особую прелесть родному лицу придавали сведенные к переносице глаза, которыми он безуспешно пытался разглядеть бандитку.

– После больницы заедем к Виктору. Надо окончательно решить вопрос, стоит ли нам брать эти две недели для отдыха. Да тут еще Соловьев со своей просьбой! У меня для тебя такой сюрприз был! Ну, да там разберемся. Может, оно и к лучшему. Если в интересах следствия твое присутствие в Москве будет необходимо, тебе лучше выйти на работу.

После таких слов я проснулась окончательно.

– Дим, ну ты даешь! Да эти две недели я выбила из шефа силовым методом, прибавив легкий шантаж. С понедельника у него намечалась деловая поездка во Владивосток – версия для жены. На самом деле его пригласили расслабиться и недельку отдохнуть где-то на Севере, забыла, как место называется. Таежный роман! С таким трудом удалось убедить шефа не рисковать собственным здоровьем, здоровьем семьи, ну… и моим тоже.

– При чем тут твое здоровье?

– При том! В последнее время был очень напряженный график работы. Я твердо обещала шефу к моменту его возвращения рассыпаться по частям. От усталости. А для наглядности продемонстрировала оторвавшуюся от кого-то пуговицу. Хотела показать, что процесс уже пошел.

– Что значит «от кого-то»?

– А то и значит. Ну откуда я могу знать ее хозяина? Вечером уборщица кабинет убирала и, обнаружив «оторву», положила ее мне на стол. Вера – человек честный, чужой копейки не возьмет. Кстати… Почему мы так скоропостижно собрались отдохнуть? Ты не помнишь?

Мысленно я злорадно потирала руки. Взять две недели в счет очередного отпуска было Димкиной идеей. У него наметился неожиданный просвет с плановыми и внеплановыми операциями. Через две недели он мог сузиться. Как последствие грядущего похолодания.

– Хотелось купировать синдром твоей хронической усталости, осложненный жарой. Процессы торможения в коре твоего головного мозга приняли угрожающий характер. Твое мышление стало зависать покруче, чем наш компьютер.

– А без оскорблений нельзя?

– Я его не оскорблял. Какая же техника вынесет варварское с собой обращение? Ну, вижу, ты почти готова встать с постели! Как насчет завтрака?

– Никак! Хамишь, парниша! Я никуда с тобой не поеду. Буду лежать и тормозить своей корой головного мозга дальше, хоть ты тресни!

– Ну вот… Сразу угрозы… А кто позавчера приготовил окрошку на кока-коле?

Я споткнулась об очередной выпад. Испорченная окрошка действительно была на моей совести. В спешке вместо бутылки кваса прихватила в магазине бутылку «колы», свою оплошность поняла только по окончательному результату – маленькому скандалу, устроенному оголодавшим Димкой в мою честь. Помнится, он был очень ошарашен специфическим вкусом любимой бурды. А учитывая то, что муж вообще рьяный противник всех этих «кол», «фант» и прочая… Но, если разобраться, мне-то пришлось гораздо хуже, чем ему – чего стоило, давясь «коловыми» гадостями, щедро сдобренными сметаной, изображать на физиономии неземное блаженство!

Сдаваться сразу не хотелось. Порывшись в памяти, так и не обнаружила ничего равноценного ушату воды, которой следовало охладить любезного супруга. Его хитрая ухмылка говорила о готовности привести еще парочку имеющихся в «загашнике» великолепных примеров моего растяпства. Это ж надо иметь такую светлую память! Следовало найти достойный выход из положения. Я шмыгнула носом и со скорбным выражением лица потянулась за косметичкой в намерении вытащить бумажные носовые платки. Нет, не затем, чтобы всплакнуть по собственному стихийно возникшему желанию – я плохо обучена этому ремеслу, о чем Димке за долгие годы совместной жизни известно. Но может же у человека неожиданно проявиться один из первых признаков простуды – насморк? От него иногда тоже слезы текут.