Они прождали около получаса, но из питейного заведения выходил кто угодно, кроме нужного им человека. Тогда Пес, сообщив Эриху, что тот улизнул из кабачка не заплатив, предложил ему сходить внутрь и посмотреть, что там происходит. Через минуту верзила появился на улице с неутешительным ответом – Джанлуки внутри не было. Эрих проверил черный ход, он был заперт на засов снаружи. Значит, доходяга мог уйти только через номера и дальше на крышу.

Но зачем ему это надо? Почему монах не вышел как все нормальные люди через дверь, неужели он мог что-то заподозрить? Все становится весьма опасной авантюрой. Прав был дух, что дело обычной увеселительной прогулкой в пивную не обойдется. На пару с Эрихом было принято решение обойти «Кобылу» вокруг с двух сторон, осмотреться и встретиться у запасного выхода.

Факелов у них не имелось, приходилось идти почти наощупь. Вдруг до Пса откуда-то сверху донесся звук трескающейся доски, а затем тихое проклятье. Этот акцент невозможно спутать ни с чем. Прусс мгновенно прижался к стене, вспомнив про кинжал монаха, – сам-то он был безоружный, а ведь хотел взять из дома Бальтазара какой-нибудь нож, но в последний момент передумал.

Глаза уже немного привыкли к темноте, и очертания бочек и ящиков стали видны отчетливее. Темный силуэт спрыгнувшего на тележку с сеном монаха показался впереди. Не отставая от Теодора, Пес шел за ним шаг в шаг, стараясь как можно тише огибать ведра, колеса и оглобли, беспорядочно расставленные у стены трактира.

Дойдя до угла, Гектор осторожно высунул голову. Видимость здесь из-за отсутствия какого-либо света не превышала длины вытянутой руки. Эрих не мог слышать передвижения монаха и наверняка ждал прусса в условленном месте – у запасного выхода из «Рябой кобылы». Пес, все так же прижимаясь к стене, обогнул здание и направился навстречу детине. Неожиданно он заметил, что звуки стихли.

Скорее всего, Джанлука свернул в какой-нибудь проулок, чтобы бесшумно скрыться в темноте. Соблюдая меры предосторожности, прусс пробрался к черному ходу и позвал Эриха. Ответа не последовало. Тогда он на всякий случай решил пройти еще немного дальше. На втором шаге Пес споткнулся обо что-то громоздкое.

В сердцах он пнул препятствие и с удивлением обнаружил, что этот предмет оказался мягким, как набитая тряпками кукла. Гектор наклонился, чтобы отодвинуть преграду. Сначала он нащупал какие-то засаленные портки и не понял, зачем кому-то складывать здесь пугала. По мере того как его руки продвигались выше и наконец наткнулись на жесткую щетину, Псом овладело очень скверное предчувствие.

Для полной уверенности он подвинул руку в сторону и нащупал самые настоящие пальцы, на которых были надеты кольца. Сомнений не было: перед ним лежало человеческое тело. Он поднес ладонь к носу человека, чтобы убедиться, дышит ли тот, но от волнения не смог почувствовать дыхание у бедняги.

Судя по густой растительности и многочисленным кольцам, это был Эрих. Гектор принялся хлопать здоровяка по щекам, но безрезультатно. Опустившись рядом с ним, Пес на миг задумался, как поступить дальше, но вдруг Эрих начал вздрагивать и как-то странно захрипел. Мгновенно ухо Пса оказалось у губ захлебывающегося великана.

Булькающие звуки постепенно начали стихать, и в последний момент на щеку Гектора попало что-то вязкое и липкое. Пес провел пальцами по густой жиже и, ожидая самое худшее, поднес руку к горлу Эриха. Ошибиться было невозможно – вся шея и земля вокруг его головы были залиты кровью. В ужасе Гектор отпрянул от тела и пополз назад.

– Куда собрался? – Узнаваемый по акценту монах одной рукой схватил его за волосы, а другой приставил уже знакомый кинжал к горлу: – Так и знал, что нельзя тебе верить, прусская нечисть. Кто тебя подослал? Братья? Бюргеры? Кто?

– Стой, убери нож, я скажу, – голос Пса задрожал как у ребенка-проказника, пойманного отцом. – Это Бэзил, дух. Он меня направил по твоим следам. Бэзил, клянусь!

– Кто? – вопрос прозвучал с неподдельным удивлением. – Какой еще Бэзил? Какой дух? Что ты несешь? Последний раз спрашиваю – потом полосну, отвечай, уродец!

– Клянусь всеми святыми – это дух, он меня из тюрьмы вытащил и заставил найти какого-то Гзанду, – в этот момент Пес отчетливо почувствовал, как монах вздрогнул. – Я ничего не знаю, отпусти, умоляю.

– Откуда ты узнал про Гзанду, негодяй? Кто такой Бэзил? Как он о нас узнал? – Тонкой струйкой из-под ножа засочилась кровь. – Быстро отвечай, разбойник! Где мне найти этого Бэзила? Кто это? Или тебе Рыжий напел? Вот мерзавец, сегодня же зарежу!

– Да заткнитесь вы, пьянь, ночь на дворе! – кто-то из постояльцев не выдержал и распахнул ставни. – Дайте поспать, иначе скажу хозяину, чтобы спустил собак.

Воспользовавшись тем, что Джанлука от неожиданности ослабил хватку, Гектор отвел нож и перебросил монаха через плечо. Не дав негодяю опомниться, Пес что есть силы рванул руку, державшую нож, себе на колено. Тут же послышался треск костей и хруст разорванных суставов.

Затем Гектор мгновенно заткнул ладонью Джанлуке-Теодору рот, толкнул того на живот, нащупал на земле нож и по рукоятку загнал его монаху в бедро. Навалившись всем телом, Пес заставил раненого негодяя мычать тише. В довершение своего удачного приема он повернул нож в ноге злодея против часовой стрелки.

– Ну что, Теодор, или как там еще, теперь я задам тебе пару вопросов, – свободной рукой Пес двинул монаха по ребрам. – Как тебя зовут на самом деле и кто ты такой? Ответишь – я тебя отпущу.

– Я – Пес Божий, Господней милостью. Имя мне – брат Джанлука, – оказавшийся все-таки Джанлукой, убийца-монах с силой выдавливал из себя слова. – Я служу великой цели здесь, в Пруссии.

– Какой цели? Кто такой Гзанда и где мне его найти?

Из сбивчивого рассказа монаха Гектору удалось выяснить некоторые неизвестные ему подробности духовной жизни определенных лиц. Оказывается, согласно секретной булле антипапы[12]Климента XIII, изданной в декабре 1402 года, надлежало учредить специальную инквизиционную комиссию для действий «во имя Господа, святой церкви и процветания христианского королевства» на территории Пруссии.

Этот религиозный отщепенец, как и многие его предшественники, был крайне трусливым человеком и свято верил в то, что недобитые еретики и колдуны готовят вселенский заговор с целью его физического уничтожения. Другой целью, которую он преследовал, было досадить официальному папе римскому, под чьей властью находились земли Священной Германской Империи. Такой шаг замышлялся, чтобы расшатать спокойную обстановку в Пруссии, где более-менее терпимо относились к инакомыслию.

Отряд насчитывал шесть человек, и руководил ими Гзанда Зоркий, сицилийский монах-доминиканец, отправивший на костер по меньшей мере сто пятьдесят человек. Прославившись невиданной жестокостью и нетерпимостью к колдовской заразе, Гзанда, с точки зрения Авиньона, как нельзя лучше подходил на эту роль. И он не подвел своих покровителей.