– Значит, нам не повезло.

– Может быть, Ворчун. Вот почему я полагаюсь на твою мудрость. Ты ведь достаточно умен, чтобы догадаться, где можно поискать эту штучку.

– Опасное это дело, Стив.

– Да, но один шанс у нас есть. Диск должен был остаться в комнате. Если ты не доберешься туда завтра, попытайся еще, позднее. Не знаю, всегда ли посланец приходит к Ван Фу в одно и то же время.

– Сделаю все, что смогу, Стив.

– Хорошо, Ворчун. Я бы и сам все это сделал, но они могут искать меня. Я видел местного детектива, когда покидал отель. Думаю, он меня знает и мог заметить. Мне надо бежать из города.

– А почему ты не позволил Сканлону забрать коробку, Стив, чтобы потом отобрать ее у него?

– Боялся, что за ним будут следить. Они же там все настоящие психи.

– Может, за ним и сейчас наблюдают. Тогда меня поймают.

– Ни малейшего шанса, Ворчун. Твое дело – забраться в комнату 1417 в «Метролайте» и найти этот диск. Ван Фу понятия не имеет, кто будет посланцем, пока тот не объявится. Даже если это произойдет несколькими днями позже, диск – самое главное. Так что валяй – действуй, а как только старый китаец отдаст тебе коробку, сматывай удочки.

Ворчун не ответил.

Вместо этого он вдруг схватил Стива Кронина за руку и потащил к стене; лицо его исказилось от ужаса.

– Гляди, Стив! Опять та самая тень!

– Что еще за тень? У тебя галлюцинации, Ворчун.

Ворчун подошел к окну и стал вглядываться в темноту, пытаясь что-то рассмотреть.

– Мне пора делать ноги, Ворчун, – сказал Стив.

Его собеседник оторвался от окна и пожал плечами. Тень на стене вызвала в нем беспокойство. Еще он подумал: а вдруг вся история Стива – сплошной блеф. И жаждал поскорее избавиться от непрошеного гостя, который слишком много о нем знал.

Ворчун ждал, стоя на пороге комнаты, пока Кронин не скроется из виду. Затем пошел к столу, стоящему в глубине комнаты, и замер, охваченный необъяснимым страхом. Лицо его исказила гримаса ужаса. Ибо в эту минуту из угла донесся тихий, зловещий смех – странный, леденящий душу. Пошатываясь, Ворчун сделал шаг вперед и увидел в освещенной комнате гигантскую тень, мелькнувшую на стене и растворившуюся в темном окне. Он бросился к окну, выглянул наружу. И ничего не увидел – двор был тих и пуст.

Ворчун доковылял до кресла и просто упал в него – сердце так и колотилось. Его охватило предчувствие скорого конца.

Водитель такси, поджидая клиента в машине перед домом, был поражен не меньше Ворчуна. Когда взгляд его упал на стену здания, он заметил на уровне третьего этажа тень, быстро скользящую вниз.

Но сколько удивленный водитель ни напрягал зрение, пытаясь получше рассмотреть этот феномен, движущаяся тень больше не показывалась; она пропала в темноте, уже сгустившейся на улице.

У него не было времени выходить из машины и всматриваться внимательнее. Пока он таращился на здание, к такси подошел высокий человек и постучал в окошко, чтобы привлечь его внимание.

Он назвал адрес и они поехали, но водитель всю дорогу размышлял о таинственной тени.

ГАРРИ ВИНСЕНТ ПРОСНУЛСЯ на следующее утро, охваченный беспокойством. Спал он тревожно, его мучили кошмары, в которых то и дело мелькало искаженное испугом лицо Сканлона и зловещая физиономия Кронина.

Поутру он начал обвинять себя в том, что не предотвратил вчерашнего убийства. Ведь согласно инструкциям, он должен был «внимательно следить за человеком в соседней комнате» и, вероятно, для того, чтобы с тем ничего не произошло. Если это было его миссией, то он не справился с заданием.

В двери торчала утренняя газета. Он пробежал первую страницу, ища новостей об убийстве. Так и есть: эту историю уже напечатали, но детали отличались крайней скупостью. Полиция ищет тех, кого можно заподозрить в совершении преступления, но в комнате не обнаружили ни единой улики.

Винсент медленно оделся, на ходу перечитывая заметку. Его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он знал всю историю и мог поделиться сведениями с полицией, а с другой – чувствовал, что должен хранить это в тайне, пока не получит информацию от своего «босса», которому обещал повиноваться.

Винсент сунул руку в карман брюк и достал странный сероватый диск с красным китайским иероглифом. Вот она, улика. Насколько он понимал, эта улика – единственная. И что ему теперь с ней делать? Он пожал плечами. Остается только ждать, ибо до таинственного благодетеля никак не добраться и не получить от него исчерпывающей информации.

Собственное положение представлялось Винсенту довольно небезопасным. А вдруг полиция захочет допросить его? Что он им расскажет?

В том случае, если они устроят перекрестный допрос, пытаясь выяснить, не знает ли он больше, нежели сообщил, к чему это приведет? Винсента могут вынудить поведать всю историю, и кто поверит в странное и удивительное приключение на мосту?

Он нервничал, хотя и пытался успокоиться, читая другие заметки в газете. Главной статьей оказался рассказ об еще одном убийстве – более серьезном, нежели убийство Сканлона.

Человек в маске проник в дом Джеффри Ладлоу, миллионера, живущего в собственной резиденции на Лонг-Айленде. Вскрывая сейф Ладлоу, преступник был захвачен врасплох миллионером и его секретарем.

Завязалась перестрелка. Ладлоу был убит, его секретарь – ранен. Грабитель скрылся, унося добычу на тысячи долларов – главным образом, в виде драгоценностей, которые коллекционировал миллионер.

На той же странице обнаружилась заметка об еще одном жестоком убийстве, но она была очень короткой. Жители дома, где комнаты сдавались внаем, были разбужены выстрелами на третьем этаже. Полиция обнаружила, что убит человек. Его опознали как гангстера, известного под именем Ворчун. Полицейские подозревают, что он был застрелен другим представителем преступного мира, мотивы неясны.

«Три убийства за одну ночь, – думал Винсент. – Все – на главной странице. Этот случай с Ворчуном выглядит достаточно очевидным; скорее всего, он решил вести двойную игру и надуть членов своей банды. Джеффри Ладлоу убили, когда он пытался предотвратить ограбление. Сканлон убит – и никто не знает, почему. Знаю только я, да и то немного.

Его размышления прервал телефонный звонок, и он вздрогнул. Кто может ему звонить? Телефон зазвонил второй раз, он с неохотой снял трубку и постарался, чтобы голос звучал твердо.

– Мистер Винсент? – раздался голос опера тора.

– Да.

– Я хотел удостовериться, что не ошибся с новым номером вашей комнаты. Четырнадцать-девятнадцать. Верно?

– Да.

– Подождите секунду, пожалуйста. Вам звонят.

Ожидая соединения, Винсент чувствовал себя крайне неуютно.