На следующий день я сунула носки в рукава рубашки, и у меня получились огромные мышцы. Розабелле и Джорджу понравилось.

– Называйте меня Малышка-Крутышка. Это моё пиратское имя.

– А давайте как будто я пиратская принцесса, – сказала Розабелла. – И мы все вместе живём на маленьком острове!

– Брр, – поморщилась я.

– И как будто к нашему острову подплывает бутылка, а внутри у неё карта сокровищ! – добавила она.

– И нам предстоит охота за сокровищами, – сказала я.

– Я нарисую карту сокровищ! – загорелась Розабелла, вытаскивая блокнот.

– Можно я буду вашим попугаем? – предложил Джордж.

– Да! Но раз ты попугай, тебе придётся повторять всё, что я скажу, – придумала Розабелла, рисуя карту. – Так все попугаи делают.

– Кря! Кря! – сказал Джордж высоким и скрипучим попугайским голосом. Пролетелся по двору и врезался в забор.

– Ты не повторяешь за мной, Джордж, я так не делаю! – заорала ему Розабелла. – Возвращайся сейчас же!

Учительница сегодня на уроке сказала, что мы должны выучить новую математическую песню – про то, как считать деньги. Она спела, а мы за ней повторили:

– Цент или пенни – медная монета.

Легко его потратить: раз – и нету.

Джордж пел высоким и скрипучим попугайским голосом.

– У кого такой ужасный голос? – спросила учительница. – Кто бы это ни был, я прошу, перестаньте.

– Джордж, это ты? Пой, пожалуйста, нормально! – попросила учительница.

Высоким и скрипучим попугайским голосом Джордж проговорил:

– Пой, пожалуйста, нормально!

Ребята расхохотались. Розабелла шепнула мне:

– ТЕПЕРЬ он, значит, взялся повторять?

– Джордж! Это не смешно! Я запрещаю тебе петь, – сказала учительница.

Потом мы вернулись за парты, чтобы решать примеры с монетами.

Учительница сказала:

– Посидите, вам сейчас раздадут пластмассовые монеты.

Я написала своё имя на листе с примерами.

– Легкотня! – похвастался Альберт. – Да я в три года умел складывать деньги.

– Спорим, в три года ты был похож на печёную картофелину, – сказала я.

Увидев монеты, я вся разволновалась. Бормотала про себя фразу:

«Все сокровища мира будут моими».

Сперва я только утащила пару монеток у Альберта, когда он отвернулся. Но затем мною овладели жадность и ощущение близкого супербогатства, и я стала подкрадываться то к одной парте, то к другой и таскать целые пригоршни монет.

Кошельком мне послужил один из носков, которые заменяли мышцы.

– Дори, мы считаем деньги, а не играем с ними! – сказала учительница. – Если не перестанешь играть, не выйдешь на перемену. Опять.

Розабелла схватила меня за плечо.

– Малышка-Крутышка, – прошептала она, – ты НЕ МОЖЕШЬ сегодня пропустить перемену. – Тон у неё был смертельно серьёзный. – Потому что шайка дико злых пиратов направляется на наш остров! Они украли карту сокровищ, а меня связали! И ТЕБЕ придётся меня спасать!

– Кажется, я знакома с этими пиратами.

– Ты единственная, кто может меня спасти! Что я буду без тебя делать?

Я не умею определять время по часам, но всё равно без конца пялилась на циферблат. Не могла дождаться перемены.

Наконец-то!

Переменка вышла отменно весёлая.

После школы я увидела Виолетту, одну. А потом заметила Анну и Хейзел – на другом конце школьного двора.

Я направилась к Анне. Она улыбнулась мне и сказала:

– Привет, Вруша! Как дела?

Я показала ей свои мышцы и заорала грубым пиратским голосом:

– ПОРА ТЕБЕ ОТШЛЁПАТЬ РЫБ!

После чего станцевала макарену.

Но почему они хихикают? Это катастрофа. Что же теперь делать? У меня было ощущение, что я сейчас умру. И я притворилась, что ударила себя ножом в сердце. Я стала закатывать глаза, издавать мерзкие предсмертные звуки, а потом свалилась на землю.

– С ней всё в порядке? – спросила Хейзел.

– Да, в полном, – ответила Анна.

– Я умерла, – говорю.

– А чего ж тогда разговариваешь? – не поверила Анна.

Я подумала минутку, потом вскочила и убежала.

К счастью, Виолетта ничего этого не видела.

По пути домой я рассказала Люку и Виолетте, как Джорджу запретили петь и как я воровала деньги.