Джо привык касаться этой женщины, но никогда не воспринимал это как нечто особенное. Дружеские объятия, не более, а потому никакого значения секундной эмоциональной склоке не придал.

Он просто соскучился по ней.

— Не бросай пожалуйста трубку.

— Напугал? — погладил ее по предплечью.

— Твои попытки выспаться меня не пугают. Ты знаешь, чего я боюсь.

Джо вздохнул и обнял ее покрепче.

Как и семь лет назад от Ирис пахнет цветами, как и семь лет назад те же длинные темные волосы, те же черты, та же фигура, словно ничего не изменилось, но их жизни совершенно не те, что прежде.

— Мне бы твою волю, Ирис. По сравнению с тобой, я просто слабак. Ты сильная справилась со своей болью, а я никак не могу. Но не переживай, я смирился, что нужно жить, — тяжкий вздох, наполненный сожалениями, сорвался с его губ.

— Мне кажется девушка. Атэхэйлн, — чуть отстранилась Ирис, — она неравнодушна к тебе.

— И что мне с этим делать?

— Понятия не имею, — развела руками Ирис и встала. — Но может ей удастся развеять твои тягостные мысли, — с надеждой посмотрела она на Джо, а тот встал следом и вновь обнял ее. Он не хотел терять ощущения безмятежности, которое Ирис дарила ему своим присутствием.

— Если честно мне совершенно плевать на желания Атэхэйлн. И мне все равно жестоко это или нет. Я устал. Вымотался. Сейчас мне нечего отдавать. Я напрочь пустой.

— Не мне тебя в этом упрекать, — горько улыбнулась Ирис. — Сама такая.

Джо посмотрел на ее узенькое лицо и понял, что сейчас его ничего не тяготит. Стоя рядом с Ирис, он чувствовал себя отдохнувшим. Впрочем, как и всегда. С тех пор как Лоры не стало, только она одна принимала его таким какой он есть. Принимала и поддерживала. Поддерживала, несмотря ни на что.

— Надолго ты в отпуск?

Отчего-то этот вопрос застал ее врасплох, и на лице застыла неправдоподобная улыбка.

— Не знаю. Я уладила все дела в компании. Повидалась с близкими. Мне некуда торопиться. — Голос ее дрогнул, но она вновь улыбнулась и тут резко поменяла тему. — Ребята настаивают на переезде. Они переживают, буквально все уши прожужжали о том, чтобы я переехала в Вену.

— И что думаешь? Начать с чистого листа?

— Вряд ли это можно так назвать. Скорее вернуться к старым записям, — отошла от него Ирис.

Джо и не думал ее держать, но что-то внутри неприятно заерзало, когда он лишился тоненьких рук на своей спине.

— Мне пора. Хочу позагорать сегодня и пройтись по магазинам. Хочу сделать все, чего не успела.

Эта фраза словно танком проехала по ушам.

— Потрачу кучу денег, съем тот дорогущий десерт из ресторана в центре, а еще возьму на прокат Феррари!

Джо всем телом напрягся:

— О чем ты?

Ирис и пустые траты — вещи несовместимые.

Подобное решение никак не сочетались с его внутренними понятиями о ней.

— Скоро будут дожди, — тихо произнесла Ирис, глядя в окно мимо него. — Когда Ланды не стало, тоже шел дождь. — Она направилась к двери и обернулась. — Если надумаешь составить мне компанию на вечере, приезжай к восьми на виллу Каса Казуарина.

Джо плечами повёл в ответ:

— Думаю, ты и без меня прекрасно справишься.

Ирис лишь горько улыбнулась:

— Я справлюсь. Конечно. Ведь это я.

Вышла из дома, поймала такси и добралась до первого проката машин. Подписала все необходимые документы и в отель приехала на блестящем красном Феррари. Отдала ключи выбежавшему на парковку помощнику, не поскупилась на чаевые, а затем вошла в просторный, украшенный золотыми узорами лифт.

Зашла в свой номер и направилась прямиком в душевую. Разделась, перешагнула через стеклянный порог, встала под тяжелые струи, и широкая улыбка сползла с ее лица.

С тяжелым вздохом взяла с полки душистое мыло, но одеревенела.

Сердце предательски замерло, когда ладонь коснулась шрама внизу живота.

Перед глазами встало лицо ее малышки: беззубая улыбка, румяные щечки, такой аккуратный и маленький носик.

Руки задрожали и мыло упало на пол.

Как мило она сопела, когда спала, какими влюбленными глазками смотрела.

Ирис поняла, что снова плачет.

Ее девочка была такой любопытной! Она так любила жить!

Ее девочка, ее Ланда!

Женщина рухнула на колени и зарыдала.

Даже года они не смогли насладиться друг другом. Даже года она не прожила.

И громкий вопль боли раздался посреди душной комнаты.

Вновь окунувшись в цунами своего нескончаемого горя, Ирис не сумела удержать его в себе.

Перед глазами стояла маленькая могилка на кладбище, вся усыпанная цветами…И нескончаемый ледяной дождь, бездушно секущий по плечам.

— Доченька…

Ком в горле не сглатывался, душу рвало на части, а глаза горели от соленых гремучих слез.

— Почему, — зашептала Ирис, трясущимися губами, — почему именно ты, доченька, — и новые потоки слез смешались с горячей водой.

Эта одинокая, убитая горем женщина, сидела на полу душевой и плакала, не находя никаких сил успокоиться

Разрываемая своей нестерпимой болью, она царапала мокрую плитку, надеясь хоть так выместить отчаяние и тоску.

Ее колотило от непрекращающихся рыданий, истерия заперла в клетке, из которой не удавалось высвободиться, и затуманенный слезами взгляд впился в фен, лежащий на тумбе за стеклом, а затем перенесся к розетке.

— Милая, я так хочу к тебе.

Джо вышел из душа и открыл шкаф, когда настенные часы грохотом своего раскручивающегося завода заставили его обратить внимание на себя.

— Почти восемь.

Задумчиво открыл дверцы и уставился на свою одежду. Достал футболку, джинсы и бросил их на кровать. А затем шумно выдохнул и открыл другую часть шкафа, где висели рубашки и брюки.

Ирис.

Она преодолела такой большой путь, чтобы повидаться.

Это самое малое, что он может сделать для нее.

Тэхи смотрела телевизор в гостиной, когда увидела мистера Редсона, идущего на выход.

В бежевом костюме, в белоснежной рубашке. Ремень на узком торсе, на руках часы. Причесан и гладко выбрит.

Она как дышать забыла.

Этот мистер Редсон слишком хорош для той низкорослой мадам Алеман.

А чего это он так нарядился?

— Вы уходите? — подскочила Атэхэйлн.

— Нет, — отрезал Джо и закрыл за собой входную дверь.

Тэхи осталась стоять одна посреди пустой гостиной.

«Неужели он действительно к той самой барышне пошел?!»

Несколько мужчин стояли с бокалами горячительного в руках. Рядом с ними ухоженные величавые женщины. От этой компании веяло тщеславием вперемешку с властолюбием, и Ирис поежилась. Нет, она не боялась таких людей, но и комфорта рядом с ними не ощущала. Ей хотелось поскорее уйти, так как с каждым мигом ее уверенности в себе становилось