– Тебе нужно подышать в бумажный пакет? – с мягкой иронией спросила Сара, нежно поглаживая его спину.

Он с отчаянием и страхом взглянул на нее, будто она сталкивала его с утеса.

– Может быть. Merde, я рад, что сказал это.

– Что ты разорван пополам? – осторожно спросила она.

– Это одно и то же. – Он взял ее руку и прижал к своей груди, туда, где безумно билось сердце. – Те слова, Сара, – произнес он очень тихо. – Что я сказал те слова. Но ты ведь знала, да? Ты всегда знала?

– Я до сих пор не уверена в этом, Патрик. То есть я хочу спросить, почему ты их сказал? Я ведь совсем не такая идеальная, как ты. Правда, я, кажется, понимаю, что это слово на «л», которого ты так боишься, и есть единственное, что наполняет смыслом все, что ты делаешь.

– О боже, ты не просто идеальная, ты гораздо лучше. – Он поднес ее руку к своим губам, поцеловал ладонь и зарылся лицом в их сцепленные руки. – Сара. – Его голос прозвучал приглушенно. Он вздохнул, собираясь произнести что-то еще, но опять уткнулся в их соединенные ладони. – Сара. – Одно-единственное слово, казалось, было способно выразить все, что он хотел сказать.

Она смотрела на его золотую голову, а он, похоже, не собирался двигаться.

– Было бы легче, если бы ты хоть иногда говорил четко и ясно, – рискнула предложить она. – Тогда мне не приходилось бы всегда делать выводы на основе логики, как при решении инженерной задачи. Намного приятнее слышать простые слова.

Он помолчал, а потом поцеловал ее ладонь.

И от такой малости она опять растаяла.

– О, как хорошо, – прошептала она, лаская его волосы. – Кажется, теперь все стало яснее ясного.

– Не могу поверить, что ты… мне предложила… – он по-прежнему говорил в их ладони, – вернуться к учебе и стать инженером. Даже Люк никогда…

– Он, вероятно, не представлял, что это возможно. – Она погладила его по волосам. – Он же начал свой жизненный путь на улицах, и он ненамного старше тебя. Может, для него единственной возможностью добиться успеха было стать шеф-кондитером, и поэтому он не мог предложить тебе ничего другого. Но я знаю, что возможно иное. Я знаю, каким образом ты сможешь стать инженером, если действительно хочешь. Я не могу обещать тебе Марс, но ты можешь попробовать достичь его.

Он так и не поднял головы. Она ладонью чувствовала, как сокращаются его лицевые мышцы при изменении выражения лица.

– Сара, когда ты говоришь, что любишь меня, мне кажется, будто ты хочешь, чтобы все мои мечты сбылись.

Да. Именно этого ей и хочется – она же любит его. Ей казалась, что ее собственная мечта, которую она отдала ему в руки, стала очень хрупкой. Но Патрик умел аккуратно обращаться с хрупкими вещами. Он ведь всегда заботился о ее мечте. Не отнимал ее, но учил Сару быть сильной.

– Я хотела бы увидеть твое лицо, – тихо сказала она, – в тот миг, когда твоя мечта осуществится.

Он наконец поднял голову. Лицо было совсем красным, и если бы ее ладонь не служила доказательством того, что его глаза остались сухими, она могла бы решить, что он плакал.

– Понимаешь, Сара, когда я говорю, что люблю тебя, то имею в виду, что хочу, чтобы ты была в моей жизни. Я хочу удержать тебя, хочу, чтобы ты была моей. А когда ты говоришь всю эту чушь о том, что тебе надо быть идеальной, я даже не знаю, как объяснить тебе, насколько ты лучше меня.

– Патрик. – Она сомкнула пальцы вокруг его запястья, поглаживая пульсирующую жилку. – Ты пытаешься сделать так, чтобы сбылись мечты всех людей. И с твоей стороны это даже не широкий жест любви, потому что ты сильно любишь большинство людей. Ты делаешь это для всех так же автоматически, как дышишь. Поэтому совершенно нормально, что любовь ко мне ты ощущаешь как нечто эгоистичное, чувствуешь, что ты жадный, и хочешь, чтобы я была твоей. – Сара улыбнулась. – Мне даже нравится, что у тебя такие чувства ко мне.

– Сара, – будто нехотя сказал он. – Я всегда жадный и эгоистичный. Самый эгоистичный из всех, кого знаю.

Искренность в его лице была с примесью… Стыда? Смущения?

Сара растерялась:

– Ты и вправду так думаешь?

Его брови сошлись.

– Да, Сара, я так думаю. Как ты не можешь понять? Ведь именно поэтому сейчас ты здесь. Я всегда стараюсь получить то, что хочу.

– Патрик. – Он неисправим. Она наклонилась и поцеловала его. – Нет, я не могу понять. И если тебе обычно удается получить то, что ты хочешь, несмотря на то что тебя тянет помогать людям осуществлять их мечты, не признавая существования твоих, что ж, флаг тебе в руки. Да уж, сложные переговоры ведем мы с тобой.

Он в замешательстве смотрел на нее, и она погладила его запястье, не зная, что еще может сделать.

– Сара. – Он поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев. – Тебе, возможно, придется провести со мной несколько лет. Ну, чтобы я привык.

Она сощурилась и сжала губы, борясь с улыбкой.

– Несколько лет? Патрик, если ты думаешь, что я буду содержать тебя во время учебы в колледже, чтобы ты променял меня на кого-нибудь помоложе, как только закончишь учебу, то тебе надо прочистить мозги, прежде чем ты поступишь в институт.

– Ну, всего несколько лет. – Он поводил в воздухе руками. – Плюс-минус годик-другой. Давай поговорим об этом в более подходящем месте.

Она начала смеяться, качая головой. Он безнадежен. «Я люблю тебя», – беззвучно сказала она.

– Ну, я не собираюсь обсуждать это на моей чертовой кровати. Merde, Сара. Я думал, ты знаешь меня лучше. – Он встал на ноги одним гибким движением сильного тела, будто просто должен был почувствовать свою собственную силу, и подхватил ее на руки.

– Ой-ой. – Она засмеялась. – Хочешь управлять ситуацией?

Его точеные губы чуть изогнулись, а синие глаза смотрели на нее. Он покачал головой и понес ее к кровати.

Предвкушение взволновало, возбудило ее. Ей нравилось не знать, что именно он собирается делать с ней, и знать – каковы бы ни были его планы, что он сделает все, чтобы ей это понравилось.

– А не будет ли ужасно скучно, Сара, – он лег вместе с ней поверх покрывала, и они оказались лицом к лицу, – если мы возьмем да и осуществим кое-какую фантазию?

Она ждала, что же теперь случится, и в ней нарастало возбуждение. Но он просто лежал, опираясь на локоть, играл прядью ее волос, а затем нежно погладил плечо.

– И что это за фантазия? – наконец спросила она, не желая больше ждать.

– О, да так… – Он на миг встретился с ней взглядом, но она успела заметить, что он тоже смущен. В это трудно было поверить. Потом он сосредоточился на ее груди, и золотые ресницы скрыли его глаза. – Такая, в которой мы проводим долгий, холодный, дождливый зимний вечер, занимаясь любовью друг с другом. Ну, можем же мы иногда не тратить время попусту.