– Нужно, чтобы ты сумела прийти в гости к Роберту, конечно, под каким-то удобным предлогом, – включился граф, избавляя ее мужа от необходимости изложить униженную просьбу, – и улучить момент для обыска. Слава Богу, весь дом обшаривать не нужно. Нас интересует только его обувь.

– Обувь? Почему именно обувь?

– Вот этого мы не можем сказать, ты сама узнаешь, если повезет, – виновато сказал Джонатан. – Так ты согласна? Сможешь что-нибудь придумать?

– Постараюсь, – уклончиво ответила Маргарет, хотя ее мозг уже лихорадочно искал возможную причину визита.

– Черт побери! – Джонатан вдруг с досадой стукнул кулаком по спинке кровати. – Не будь этот предатель таким слабаком, мы просто как следует поговорили бы с ним в Тауэре, и он на блюдечке приносил бы нам все сведения. Тогда мы не подвергали бы тебя этой опасности. Но он может выдать себя испанцам, как трусливый заяц, и мы останемся с носом. И, как назло, я не могу пойти вместо тебя, ведь, кажется, заклятых недругов в гости не приглашают?

– Не переживай так, Джонатан. Все будет хорошо, я уверена. Теперь, когда я замужняя дама, я не боюсь Роберта.

– Но будь очень осторожна и не забывай о слуге.

– Извините, сэр, – вдруг почтительно вмешался Тим. – Может быть, я послежу, когда виконт останется один, и дам знать ее милости?

– Нет, приятель, идея хорошая, но лучше я пошлю на это кого-нибудь из моих людей. Ты мне понадобишься для другого дела.

Джонатан повернулся к жене:

– А теперь, Маргарет, иди к себе, ты и так потеряла много времени. Обдумай все как следует и ответь мне. Тогда мой человек скажет тебе, когда можно идти, договорились?

Маргарет снова уселась за работу, и в такт быстрому перестукиванию коклюшек одна за другой торопливые мысли теснились в голове, подталкивая ее к верному решению. По временам на губах возникала бессознательная улыбка, когда она думала о лестном доверии мужчин.

Пара жгучих глаз усиливала в Маргарет безотчетное ощущение тревоги. Накануне эти же глаза неотступно преследовали ее, когда она танцевала на балу, данном королевой в честь испанской торговой делегации. Глаза принадлежали тому самому человеку, который остановил ее у испанского посольства. Безусловно, он тоже узнал молодую женщину и теперь, вероятно, пытался понять, что делала в доме посла одна из фрейлин королевы, одетая как простолюдинка, и без обязательного сопровождения.

Подозвав прислугу, вошедшую в приемный зал, Маргарет встала и забрала поднос, чтобы отвлечься. Обслужив в первую очередь королеву, Маргарет двинулась вдоль заваленного бумагами стола, предлагая вафли и фрукты участникам переговоров.

Мужчины говорили и говорили. Вот уже несколько дней каждая сторона выдвигала одно за другим требования, которые по тем или иным причинам не устраивали противоположную. Елизавета, главенствующая на переговорах, проявляла живейший интерес ко всем деталям. Все усиленно обмахивались веерами в безуспешных попытках освежить знойный августовский вечер. Черные глаза пристально следили за каждым шагом Маргарет, заставляя ее волноваться.

И все-таки странно, что он вызывал ее беспокойство. В нем как будто не было ничего особенного. Дон Луис де Альварес, испанский дворянин и преуспевающий купец, представлял интересы своей страны на торговых переговорах. Изборожденное морщинами лицо, седина на висках, оттеняющая угольную черноту волос, простая и строгая одежда. Тем не менее, за высоким лбом и в глубине черных глаз Маргарет ощущала что-то зловещее.

Нелепая выдумка, выбранила себя Маргарет за тревогу, вернувшись на свое место за креслом королевы. Мысли ее обратились к оставленной работе. Сделано немногим более половины, а времени осталось так мало. Если бы можно было, она и здесь продолжала бы плести кружево.

Из-за болезни других фрейлин – одна сломала ногу, другая сильно простудилась, напившись в жару ледяной воды, – ее величеству пришлось скрепя сердце отвлечь Маргарет от важного задания ради соблюдения приличий на официальных переговорах.

Джонатан посоветовал и Джейн Шелтон сказаться больной, чтобы иметь возможность как можно больше времени бывать с Робертом. Капитан имел с девушкой очень серьезный разговор. Из предосторожности и, не желая ее расстраивать, он ни словом не обмолвился о подозрительных связях Роберта с испанцами. В основном Джонатан напирал на стремление королевы обуздать легкомысленного и слабовольного племянника, для чего та и решила сочетать его браком с такой умной и рассудительной девушкой, как любимая фрейлина. Капитан уверил Джейн, что ее величество не рассердится, если узнает, что, отлынивая от своих обязанностей при дворе, девушка старалась отвлечь своего жениха от какого-нибудь нелепого поступка перед свадьбой.

Бедная влюбленная девушка, со вздохом подумал Джонатан, что она нашла в этом надутом павлине? Даже не сумев скрыть своей радости от предложения капитана, Джейн застенчиво попросила разрешения обратиться к нему за советом, если что-то будет не так в поведении Роберта. Джонатан мог только радоваться тому, что не успел сам попросить сообщать ему обо всем необычном, что она заметит.

– Мадам Кавендиш, вы не слушаете меня! Маргарет вздрогнула.

– Тысяча извинений, ваше величество. Что вы изволили сказать?

– Я попросила вас проводить дона Альвареса. Он изъявил желание осмотреть теннисный корт и сад во время нашего небольшого перерыва.

Застигнутая врасплох, Маргарет встала, подчиняясь воле королевы, досадуя, что за своими размышлениями пропустила момент, когда испанец излагал свою просьбу, а то могла бы изобрести какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отказаться. Меньше всего ей хотелось оставаться с этим человеком наедине.

Когда она проходила в дверь, ладонь Альвареса фамильярно коснулась ее спины. Несмотря на жару, ледяной холод пронзил женщину от этого прикосновения.

– Вам нравится ваше пребывание в Англии, сэр? – спросила она, надеясь бесстрастным тоном удержать его в рамках чисто светского разговора.

– Очень, я поистине упиваюсь роскошными видами, которые предо мною предстают.

Альварес бесцеремонно уставился на ее низко открытую грудь, давая понять двусмысленность своего ответа.

– Долго ли вы намерены здесь оставаться?

– Вынужден ждать, пока не выполним поручение его величества короля Филиппа. Кто знает, сколько это займет?

Он быстро пожал плечами, и Маргарет почудилось в этом движении что-то от гибкого и сильного зверя.

Они молча шли по усыпанным гравием дорожкам парка. Указывая сложенным веером, Маргарет привлекала его внимание к причудливо подстриженным кустам, которым искусные садовники придали формы разных животных. Она избегала смотреть в его сторону, однако постоянно чувствовала на себе взгляд испанца, подстерегающего ее, как кошка мышь, чтобы задать вопрос, которого она боялась.

– А вот и крытый теннисный корт. Маргарет распахнула дверь и вошла первой.