– Они не менты! – сказал Илья, озвучивая итог своих нелегких размышлений. – Чистая подстава, Женька!

– Помнишь, я тебе еще сказал, – кивнул я. – Что странная история случилась с Жоржем. Представляешь, они целую спецоперацию разработали с подбросом оружия, чтобы его арестовать, как нам объясняли. И когда у них все получилось, они Жоржа преспокойно отпустили. Под подписку о невыезде. Чудеса! – оценил я. – При таком раскладе скоро серийных убийц начнут передавать на поруки.

– Так не бывает, – согласился Демин. – И получается у нас тухлая какая-то история.

– Если Миша этот – никакой не оперативник, тогда кто такой Тропинин?

– Тоже подстава! – уверенно сказал Илья.

– Я видел его удостоверение! – запротестовал я.

– Ну и что? – спокойно ответил на это Демин и посмотрел на меня внимательно.

И снова мои мысли заметались в хаосе, потому что в очередной раз рухнула казавшаяся незыблемой конструкция.

– Тебе вообще майор Тропинин этот не кажется подозрительным? – продолжал свое разрушительное дело Демин. – Он кто такой вообще? Откуда взялся? Ты мне что про него рассказывал? Что он старший оперуполномоченный чего-то там? Невелика птица, согласись.

Я вынужден был признать, что не генеральская, конечно, должность.

– А дом он себе какой отгрохал? – уверенно выводил меня к новым рубежам открытий Демин. – Ты хотя бы приблизительно цену представляешь? Не дороговато ли для опера, пускай он даже старший опер?

Да, такие хоромы майору не под силу построить, если даже взятки брать. Майорские взятки – они ведь не генеральские. Не те масштабы.

– Ты думаешь, что и Тропинин тоже – не милиционер? – растерянно спросил я.

Не получалось у меня пока самостоятельно слепить какую-никакую версию. Что хочешь, то и думай.

– Может, он и милиционер, конечно, – сказал на это Демин. – Но одновременно он же и бандит. Под прикрытием своих милицейских корочек, допустим, прокручивает какие-то аферы.

Но я все еще никак не мог поверить.

– Ведь семейный человек, – покачал я головой. – Двое детей у него. Жена опять же.

– И семейка у него какая-то зашуганная! – со вздохом бросил Демин.

Он это будто просто так сказал. Ну, как бы к слову пришлось, он и брякнул. Но меня эта его вскользь сказанная фраза почему-то зацепила. Будто я и сам раньше это видел, но выводов не делал и ни о чем не догадывался.

– Послушай! – пробормотал я, все еще не веря в то, что подобное может быть. – Его дочка бросается ко всем мужчинам подряд с воплем «папа!».

– Ага! – поддакнул Демин, но он явно еще не понимал, к чему это я.

– Может, она ему и не дочка вовсе?

– Да нет, – дрогнул Демин. – Чепуха!

Но это он просто растерялся. От неожиданности так сказал. А вот придет в себя немного – и по-другому запоет.

– Точно-точно, Илья! – заторопился я, стараясь уловить за хвост всплывающие в памяти и норовящие тут же ускользнуть ощущения. – Они, может быть, и вовсе не семья!

И опять Илья сказал на это:

– Чепуха!

Но меня было уже не остановить.

– Не похожи! – бормотал я. – Ты жену его видел? Она какая-то не такая!

– Не какая?

– Я не могу объяснить. Но не может у него быть такой жены! Никаких доказательств от меня не жди. Тут все на уровне ощущений. Ну не вижу я в них семью! Таких семей не бывает!

– О-о, Колодин, – покачал головой Илья. – Если бы ты знал, какие бывают семьи!

– Да самые разные они бывают, согласен! – отмахнулся я. – Но тут совсем другое! Они все изображают семью! Играют, как актеры! Ну вспомни, ты тоже это видел!

И одна только несчастная маленькая девочка никак не научится в эти взрослые игры играть. И упорно ждет, когда к ней вернется ее папа. Демин покачал головой, явно не соглашаясь со мной, и посмотрел на меня скептически.

– Тропинин этой девочке, возможно, и вправду не отец, – сказал он. – Отчим он ей, к примеру. Но это никакой не криминал.

Умел Демин рационально объяснить. Спустить с небес на грешную землю. Я в подобных случаях ничего не мог ему противопоставить. Потому что у меня одни фантазии с эмоциями, как это называет Демин, а у него – богатый жизненный опыт и ничем непоколебимая уверенность в самодостаточной ценности этого самого опыта.

* * *

Первым попавшимся нам на глаза в этот день обитателем Воронцова оказался Кирилл. Он в своем байкерском наряде и в разрисованном шлеме мчался на мотоцикле прямо на нас. Я опустил стекло и выглянул в окно, чтобы его поприветствовать. Мотоциклист эффектно затормозил перед капотом нашей машины, описав дугу кормой своего мотоцикла, причем в конце маневра от его тарахтящей железяки до капота нашего авто оставалось метра два. Видели бы его родители, как только что они едва не стали должны нам с Деминым тысячи три долларов за нанесенный ущерб.

– Ты доиграешься, Кирилл, – напророчил я беззлобно.

Мотоциклист снял шлем. И только теперь я обнаружил, что никакой это не Кирилл, а симпатичная девушка.

– Ой! – сказал я. – Прошу прощения, мэм. Я не хотел вас обидеть. Но если вы и дальше будете так ездить, мэм, тогда вы точно доиграетесь. Хоть вы и не Кирилл, мэм.

Девчонка засмеялась беззаботным смехом юного счастливого существа.

– Кирилл дома, – сказала она.

– А вы его девушка, – предположил я.

– Одна из, – самокритично призналась она, не по годам трезво оценивая собственную значимость в этом мире вообще и в жизни конкретного Кирилла в частности.

– В гостях? – продолжил я светскую беседу.

– Ага. Тут клево.

– Согласен с вами, мэм.

– А вы точно такой, как в телике.

Я учтиво кивнул.

– Прикольно, – оценила девушка.

Как человек воспитанный, я не стал ей возражать.

– Вы уже успели ознакомиться с местными достопримечательностями, мэм?

Девушка засмеялась, расценив мои слова как шутку.

– Тут две улицы и полтора переулка, – просветила она меня.

– Еще здесь есть развалины монастыря, мэм. Сказочной красоты дубовая аллея. И даже старый графский пруд.

– Видела! – беззаботно махнула рукой моя собеседница.

– И еще тут бродят призраки, – продолжил я, пытаясь по ее реакции угадать, с нею пил шампанское Кирилл той ночью или другая какая девушка с ним была.

– Вы тоже ее видели? – заинтересовалась девушка.

Похоже, это все-таки она составила в тот раз компанию Кириллу.

– А вы? – ответил я вопросом на вопрос, чтобы окончательно удостовериться.