Алекс кивнул. На несколько секунд задумался, потом сказал:

— Знаешь, что мне кажется самым невероятным?

— Что?

— Ведь мы до сих пор не знаем, кто убил Питера… Как будто его убило привидение, которое тотчас же растворилось в воздухе. Все тайны Питера раскрыты, но у нас все еще нет правдоподобной версии. Наверное, мы никогда не узнаем, кто убийца.

Дэниел думал о том же.

Когда Лаура осторожно постучала в дверь Дэниела, было уже почти семь вечера. Услышав его разрешение, она вошла в комнату. Дэниел сидел в кресле у холодного камина.

— У Мэдлин сейчас доктор, — сказала девушка, садясь на пуфик у его ног. — Джози отправила Эмили ужин на подносе и попросила кухарку поставить все блюда на буфет. Чтобы каждый мог сам себя обслужить.

Дэниел в задумчивости кивнул.

— Тебе надо чего-нибудь поесть.

— Я хотела подождать тебя.

— Я не голоден.

Лаура робко дотронулась до его руки и тихо сказала:

— Если ты хочешь побыть один, я уйду. Он взял ее за руку и крепко сжал.

— Нет. — Лицо исказила гримаса. — Ты нужна мне, дорогая.

— Тогда я останусь. Лаура прижала к щеке его руку. Дэниел затаил дыхание; лицо его просветлело. Он неожиданно спросил:

— Лаура, ты ведь любишь меня?

Ее почему-то совсем не удивил этот вопрос. Не удивил и собственный ответ.

— Я всегда любила тебя. Даже до нашей встречи. Ты ведь и сам это знаешь?

Дэниел закрыл глаза.

— Да, конечно. Господи, как я люблю тебя.

Он обнял ее и посадил к себе на колени. Лаура прижалась к нему, впитывая тепло его крепкого мускулистого тела, мысленно отдаваясь ему душой и телом.

— Будь со мной, — прошептал он. — Обними меня крепче.

Лаура шептала ему слова любви. Временами она поднимала голову, и губы их встречались. И как всегда, нежность мгновенно перерастала в страсть. Наконец они добрались до постели.

В этот же вечер Лаура перенесла свои вещи в комнату Дэниела.

А ночью произошло еще одно событие: Эмили умерла в своей постели. Умерла во сне.

Неделю спустя, холодным октябрьским утром, Лаура отошла на несколько шагов от мольберта и рассеянно кивнула, отвечая на свой невысказанный вслух вопрос. Она положила кисть в банку с растворителем, затем принялась собирать краски и кисти.

— Закончила? — спросил Дэниел. Она с улыбкой подняла голову и увидела, как он входит в оранжерею, где она писала.

— Закончила.

Он подошел к ней, обнял за талию. Они долго смотрели на портрет Эмили, который Лаура начала писать незадолго до ее смерти. На холсте была изображена элегантная пожилая леди. Ее глухое черное платье, сшитое по моде начала века, контрастировало с плетеным креслом и буйной зеленью оранжереи. Темные, почти черные глаза казались таинственными; легкая, едва обозначенная улыбка — загадочной, а надменно вздернутый подбородок и гордая посадка головы свидетельствовали об эгоизме и непреклонной воле.

— Тебе удалось раскрыть ее личность, — сказал Дэниел. — Поздравляю, любовь моя. Ты действительно очень талантлива.

Лаура улыбнулась. Они направились к дому.

— Знаешь, — сказала она, — я чувствую необыкновенную уверенность в себе. Если я смогла перенести на холст Эмили Килбурн, то я смогу написать кого угодно.

— Его надо повесить в гостиной Эмили. Как ты считаешь? По-моему, прекрасное место для ее портрета.

— Думаю, Эмили тоже так решила бы, — согласилась Лаура.

Эмили, безусловно, было бы очень приятно узнать, что ее смерть произвела сенсацию. Поговаривали о том, что это самоубийство или, возможно, убийство. Но вскрытие показало, что у Эмили случился удар.

Тем не менее последняя неделя была трудной для всех. После недолгих размышлений и консультации с врачом прокурор принял решение не обвинять Мэдлин в смерти Энн. Официально было признано, что смерть Энн наступила в результате несчастного случая. Наследство Энн было небольшим, а вот личное состояние Эмили оказалось весьма значительным. Дэниел с Алексом изрядно потрудились, занимаясь имущественными делами покойной.

Работа оказалась настолько напряженной, что Лаура с Дэниелом на следующий день после смерти Эмили провели вместе всего несколько часов.

— Вы вчера все закончили? — спросила Лаура.

— Во всяком случае, мы сделали все, что могли. На то, чтобы утвердить завещание Эмили, уйдут месяцы, зато передача управления делами Килбурнов благодаря благоразумию Дэвида прошла гладко.

Дэниел пожал плечами.

— Что касается Алекса, то он все еще устанавливает личности женщин, которых Питер, возможно, шантажировал. Алекс хотел бы поговорить с мамой, раз это теперь можно сделать. Нам необходимо убедиться, что мы нашли все, что Питер прятал в своих тайниках.

Лаура знала, что Дэниел с удовольствием избежал бы этого разговора, если бы только мог. Они бы раньше спросили Мэдлин о тайниках Питера, но ее новый доктор был против.

— А где сейчас Алекс? С Мэдлин?

Дэниел кивнул.

— Я думаю, он хочет как можно скорее отделаться от всего, что связано с Питером. Алекс и так достаточно загружен. А тут еще эти женщины, которые в ужасе ждут, что их тайна откроется.

Они молча повернули к библиотеке. В библиотеке горел камин. Занавески на окнах были отодвинуты, и комнату заливали лучи октябрьского солнца. Было тепло и уютно. Они устроились на одном из мягких диванов. Дэниел улыбнулся.

— Как мне отблагодарить тебя за заботу о маме в эти тяжелые дни? Поверь мне, я очень благодарен.

Лаура покачала головой.

— Но я была не одна. Джози, Кэрри и я — мы по очереди сидели с ней. Новый доктор, похоже, применил эффективную систему лечения: она спокойна, но ее голова не затуманена наркотиками, как бывало прежде. Надеюсь, все будет в порядке, Дэниел. Ей намного лучше.

— И все же предстоят трудные времена. Существует множество проблем. Ты ведь понимаешь это?

— Конечно, но мы справимся.

Дэниел погладил ее по щеке и с беспокойством заглянул в глаза:

— Не думаю, что я выдержал бы все это без тебя, любимая. Особенно последние дни. Но я знал, что ты ждешь меня дома и мы будем вместе всю ночь, и это придавало мне сил.

Лаура потерлась щекой о его руку и улыбнулась:

— Я тоже люблю тебя.

Он помолчал, потом добавил:

— Я знаю, что у тебя не было времени подумать. Но знаю и другое: я не вынесу одиночества. Скажи, что ты выйдешь за меня замуж.

Лаура, прошу тебя…