Дейзи резко вывела свой легкий самолет из пике и взмыла вверх, а вражеский истребитель, обманутый ее инстинктивным маневром, пронесся мимо нее как стрела. С испугом и ужасом она услышала взрыв и увидела огненную вспышку.

Вылетев из облака и из тумана, она с облегчением поняла, что немецкий самолет мог уничтожить при падении старинную церковь, но этого не произошло, и он врезался в холм. Пламя должны были увидеть за много миль.

Теперь мозг Дейзи отказывался работать. Сказано ли в ее блокнотике, что предпринять в случае крушения неприятельского самолета? Она не могла ничего вспомнить на этот счет. Зато свое задание она знала прекрасно: забрать пилота и доставить к «спитфайру». Она и так потеряла время, надо было срочно наверстывать.

Ее охватила дрожь, она тщетно пыталась овладеть собой. Спасительной оказалась мысль, что допустить приступ тошноты в кабине самолета Его Величества было бы унижением, несмываемым пятном на ее хорошей репутации.

Теперь она не пела, а твердила:

– Меня не стошнит, меня не стошнит!

Так она и добралась до посадочной полосы.

– Еще пять минут, Дейзи, и все останется позади! Давай, покажи класс приземления!

До образцового этому приземлению было далеко, но и летчица, и самолет остались невредимыми. Дейзи строго выполнила все штатные действия по движению по полосе и по остановке.

Подбежавший к самолету механик крикнул:

– Езжай прямо на заправку, ты опоздала!

Дейзи повиновалась, но запах керосина переполнил чашу ее терпения: она едва успела выпрыгнуть из кабины, чтобы ее не вырвало прямо там. Она была готова разреветься от недавно пережитого страха, от приступа рвоты и от отчаяния, когда услышала раздраженный голос:

– Что за черт! Не зря я твержу, что от женщин нет никакого проку!

Она подняла глаза и увидела своего пассажира, презрительно наблюдавшего, как она справляется с рвотой, с дрожью и со слезами.

– Ступай умойся и приведи себя в порядок. Потом пустишь меня за штурвал. Живо!

Дейзи убежала, чтобы ополоснуть лицо ледяной водой, благо ее было в избытке. После этого, более-менее чистая, но не благоуханная, она вернулась к своему заправленному самолету.

– Карета подана, старший лейтенант, – сказал летчику механик, встречавший Дейзи на полосе, и шепнул: – Он неплохой парень. Мы слышали взрыв. Он был уверен, что упали вы. Рад, что он ошибся.

– Я тоже, – простонала Дейзи, выдавив улыбку.

Спустя двадцать минут она уже приходила в себя и могла оценить профессионализм старшего лейтенанта Дорварда, управлявшего ее самолетом. Оглянувшись и встретившись с ней взглядом, он сказал:

– Мне жаль, что вам стало нехорошо. Вид у вас неважный. Здесь где-то катается по полу термос с чаем – хотя вам бы чего покрепче… Угощайтесь!

Сладкий горячий чай – божественный нектар!

Оба, пассажир и пилот, не возражали, чтобы первый управлял самолетом, а второй пил сзади чай. Благодаря чаю и отдыху Дейзи была готова лететь дальше, но командир базы решил, что время уже позднее и что погода портится.

– Я позвоню и предупрежу, что вы прилетите завтра утром. Добро пожаловать! Поужинаете у нас, потом мы найдем вам место для ночлега.

На земле, в безопасности к Дейзи пришло полное осознание происшедшего в первом перелете. Я виновата в гибели человека. Это был враг, хотевший меня убить, но это было человеческое существо, летчик, как Томаш. Растерянность не помешала Дейзи осознать, что впервые за целый год она не подумала первым делом об Эдейре.

Только бы командир авиабазы не увидел ее трясущиеся руки! Она сумела убедить его, что ей требуется лишь одно – почистить летный комбинезон и пораньше улечься отдохнуть.

Ее привели в спальное помещение с несколькими свободными койками, и она выбрала себе местечко у двери. На это задание она захватила сумку с бельем и туалетными принадлежностями. Ужасно хотелось почистить зубы: сделаешь это – и жизнь непременно покажется лучше! Недурно было бы принять горячую ванну. В памяти возникла роскошная ванная в квартире отца Чарли. Забавно, что она еще ни разу ее не вспоминала. Этой ванной с мягкими розовыми полотенцами, подогреваемыми поручнями и лосьонами с умопомрачительными ароматами, больше не существует. А главное, в живых больше нет самой Чарли.

Дейзи поспешно умылась и улеглась в холодную койку. К счастью, в спальне было тепло, и она быстро согрелась. При всем утомлении и напряжении минувшего дня ей долго не спалось. В голове теснились тяжелые мысли. Она поклялась отомстить за любимых людей и за незнакомого мальчугана, но оказалось, что одно дело – замышлять возмездие, и совсем другое – радоваться гибели человека.

Я не сбивала тот самолет, но все равно чувствую ответственность. Немец должен был знать, что не выйдет из пике, но все-таки сумел пощадить старинную церковь. Случайность? Хотелось бы, чтобы он сознательно увел самолет в сторону…

Как же ей не хватало рядом человека, с которым можно поговорить! Томаш? Конечно, Томаш с его многолетним опытом помог бы ей разобраться в происшедшем.

Наконец, она уснула.

Наутро она рано встала, сытно позавтракала в столовой авиабазы и доложила начальству, что готова к вылету.

– Мы сообщим в Лутон, что вы скоро прибудете. Успеете к утреннему кофе.

Дейзи со смехом согласилась и поспешила к своему самолету.

На кресле пилота лежал букетик прекрасных тепличных цветов, наполнивших кабину головокружительным ароматом. К букету была прикреплена белая карточка.

...

Дейзи пришла в восторг. Никогда еще ей не дарили цветов!

«До моего возвращения в Дартфорд им ни за что не дожить, – подумала она, – но я засушу лепестки, чтобы показать маме и Роуз. Ума не приложу, где он раздобыл такие цветы среди ночи!»

Перелет в Лутон прошел без происшествий, хотя в небе неподалеку таяли причудливые дымные полосы – следы воздушного боя. Дейзи в который раз была впечатлена размытостью границ между красотой и уродством, жизнью и смертью.

Она посадила самолет и вскоре подписала путевой лист. Самолет она сдала; пилота доставила раньше – вернее, он доставил себя сам…

Если бы кто-нибудь летел в Уайт Уолтэм, она могла бы отправиться туда пассажиркой, но ей не повезло. Правда, в Лондон следовал грузовик с керосиновой цистерной, водитель которого не возражал захватить попутчицу. Дейзи взяла свои пожитки и цветы и села в кабину. По сравнению с некоторыми ее недавними поездками эта получилась приятной. Водитель, назвавшийся Эдди, высадил ее у самого аэродрома.

– Спасибо, удружили! С поездом не сравнить!