До 1529 г. Генрих управлял своим духовенством через Вулси; после 1534 г. он делал это лично и при посредстве своего второго министра, Томаса Кромвеля. Бывший помощник Вулси, Кромвель вознесся к власти, как человек, поддерживавший интересы Болейнов. К январю 1532 г. он полностью освоил механизм управления, в особенности искусство контролировать Парламент. Используя должности хранителя королевских украшений, королевского секретаря, лорда-хранителя личной печати и светского наместника Генриха в церковных делах, он определял политику Генриха вплоть до своего падения в июне 1540 г. В самом деле, ряд историков считают, что Кромвель был вдохновителем тюдоровской «революции управления». Хотя это так и не было доказано, верно то, что Кромвель пытался реформировать Королевский Совет и финансовые ведомства Тюдоров. В 1536 г. многочисленный и неуправляемый Совет, с которым приходилось иметь дело Генриху VII и Вулси, был превращен в исполнительный орган, состоявший из девятнадцати человек, и переименован в Тайный совет. Выйдя на первый план после 1540 г., Тайный совет определял и применял политику Короны, надзирал над судами, управлял финансами казначейства и координировал действия на местах. Действуя скорее на основании государственных документов, а не королевских предписаний, Совет стал партнером Короны в той же степени, как и ее корпоративным слугой. Благодаря финансовым реформам Кромвеля началось отделение финансов королевской семьи и свиты от средств национального правительства, хотя этот важный процесс не был полностью завершен до 70-х годов XVI в.

Однако главным достижением Кромвеля был роспуск монастырей. После 1535 г. объединились три непобедимые силы, сделав их устранение неизбежным. Во-первых, почти все монастыри подчинялись материнским обителям за пределами Англии и Уэльса — что было неприемлемо с точки зрения закона согласно статутам об апелляциях и супрематии. Во-вторых, Генрих VIII оказался банкротом. Ему нужно было конфисковать владения монастырей, для того чтобы восстановить финансовые позиции Короны. В-третьих, Генрих должен был купить политическую поддержку нации по поводу своего разрыва с Римом и своей Реформации путем щедрого покровительства, а значит, он должен был умилостивить знать и дворян долей добычи. Таким образом, первой задачей Томаса Кромвеля как наместника было провести по приказу Генриха опись церковного имущества, первую налоговую опись со времен «Книги Страшного Суда», чтобы оценить состояние и размер владений английской церкви. Вопросник Кромвеля был образцом точности. Отправляется ли божественная литургия? Кто является вкладчиками в монастырь? Какими землями владеет монастырь? Какими рентами? И так далее. Опись была завершена за шесть месяцев, и административный талант Кромвеля может продемонстрировать тот факт, что «Valor Ecclesiasticus» — название, под которым она известна, — предоставляла информацию как о ценности монастырского имущества, так и о доходах отдельных клириков (в фискальных целях).

Менее крупные обители были распущены в 1536 г.; крупные монастыри претерпели ту же участь два года спустя. Процесс был прерван впечатляющим восстанием на Севере, Благодатным паломничеством, жестоко подавленным с применением законов военного положения, что полностью нарушило обещания, данные «паломникам» Генрихом VIII. Однако грабеж был быстро завершен. К ноябрю 1539 г. было распущено 560 монастырей, а земли, приносившие 132 тыс. фунтов годового дохода, немедленно переданы в ведение Суда приобретений ведомства королевских доходов, нового государственного учреждения, созданного Кромвелем, для того чтобы заниматься перераспределением ресурсов. Затем в сундуки Генриха отправилось приблизительно 75 тыс. фунтов — доход от продажи золотой и серебряной утвари, меди и других ценных предметов. Наконец, монастыри имели право поставлять священников для 2/5 приходов в Англии и Уэльсе, и это право также влилось в систему королевского патроната.

Историки часто спорят о долговременных последствиях роспуска монастырей, которые для удобства можно разделить на те, что планировались заранее, и непредвиденные. В рамках первой категории ГенрихVIII устранил последний оплот возможного сопротивления королевской супрематии. Из числа бывших монастырских зданий и владений он выкроил шесть новых епархий: Питерборо, Глостер, Оксфорд, Честер, Бристоль и Вестминстер, — последняя из которых была расформирована в 1550 г. Затем король реорганизовал бывшие монастырские соборы во вновь основанные соборы, с заново укомплектованным штатом и пересмотренными уставами. Главным, однако, было то, что регулярный доход Короны почти удвоился — но надолго ли? Горькая ирония роспуска монастырей заключалась в том, что колоссальные военные расходы Генриха VIII в 40-х годах XVI в., вместе с требованиями мирян, желавших получить свою долю награбленного, которым невозможно было сопротивляться по политическим мотивам, настолько уменьшили финансовые приобретения, что практически поглотили весь доход от конфискации. Продажа конфискованных земель началась еще до того, как были распущены крупные монастыри, и к 1547 г. почти две трети бывшей монастырской собственности перешло в другие руки. Дальнейшие пожалования при Эдуарде VI и королеве Марии довели этот показатель к 1558 г. до более чем трех четвертей. Оставшиеся земли были проданы Елизаветой I и первыми Стюартами. Правда, земли не раздавались: из 1593 пожалований во время правления Генриха VIII только 69 были полностью или частично дарениями; большинство пожалований (95,6 %) представляло собой земли, проданные по ценам, определенным на основании последней оценки. Но доходы от продажи не инвестировались — при Генрихе VIII все было как раз наоборот. В любом случае земля была лучшим вложением капитала. Таким образом, воздействие продаж на внепарламентские источники дохода Короны было очевидным, и это аргумент в пользу мнения о том, что именно расточение Генрихом VIII бывших монастырских ресурсов затруднило управление Англией для его преемников.

Что касается непредвиденных последствий роспуска монастырей, то масштабное разрушение прекрасных готических зданий, переплавка средневековых металлических изделий и драгоценностей и разграбление библиотек были актами дозволенного вандализма. Естественно, духовенство впоследствии страдало от упадка духа. Резко уменьшилось число рукоположенных; лишь немногие считали, что Реформация Генриха VIII имела отношение к духовной жизни или Богу. Исчезновение аббатов из Палаты лордов означало, что голос духовенства ослабел, усилив позиции мирян в обеих палатах. Вместе с продажей бывших монастырских земель обычно отчуждались и связанные с ними права поставления на приход; таким образом миряне на местах приобрели большую часть церковного патроната, задав тон для трех последующих столетий. В конечном счете от продажи земель Короны выиграли знать и джентри, в особенности мелкопоместные дворянские семьи. Распределение национального богатства в период между 1535 и 1558 гг. изменилось не в пользу Церкви, но на благо Короны и мирян, а точнее, на благо знати и дворян, но не в пользу Короны. Если взять Норфолк как типичное графство, то изменение в распределении богатства к началу правления Елизаветы заключалось в том, что 4,8 % маноров графства принадлежало Короне, 6,5 — составляли епископские или церковные маноры, 11,4 — владели территориальные магнаты Восточной Англии, а 75,4 % маноров были приобретены джентри. В 1535 г. Корона имела здесь 2,4 % маноров, 17,2 % их принадлежали монастырям, 9,4 — находились в руках магнатов, а 64 % принадлежали семействам джентри.