Два столба огня — в небо ушли беспилотники. Именно им предстоит осуществлять оперативное целеуказание, ведь дымзавеса вырубит собственную оптику десантников тоже!

А без дымов нельзя…

По периметру гремят взрывы, но инфраструктура выглядит пугающе целой. Да и глупо ожидать, что флуггеры и линкоры с орбиты решат любую проблему. Нет, большая часть проблем падет на плечи царицы полей!

Вперед!

Рота высыпается на бетон.

Взгляд в угол забрала, где мерцает компас. Цель прямо перед ними! В шестистах метрах! Почерневшая от копоти постройка в виде перевернутой буквы П. Из-за нее вырываются тонкие сияющие трассы, знаменуя жизнь вражеских зениток.

Когда башмаки Салмана загрохотали по взлетке, здание скрылось в исполинском облаке дыма. Дым забирается все выше, соединяется с соседними столбами, быстро превращаясь в стену, которая скоро рухнет вниз.

Канал «дом».

— «Соколов»! Артиллерию мне!

— Здесь артпост.

— Залп по «нашему» капониру! Накройте квадрат, чтобы дерьмо полетело!

— Комбат, у нас укладки на три выстрела. Это тридцать секунд. Успеешь?

— Работай, отец, работай!

— Сделаем.

— Еще прошу причесать периметр лазерами ПКО. Очень выручишь!

— Ну это ты мог бы не говорить. — В голосе артиллериста слышится обида.

Снова воют РСЗО крейсера. Есть барраж! Тридцать секунд защитникам не поднять головы!

— Ротные! В атаку!

Все понимают, что с голой, простреливаемой бетонки надо убираться. Что сейчас возле врага — самое безопасное место во Вселенной. Поэтому три роты расходятся веером и ныряют в дым. Туда же бросается первая рота, а вместе с ней и штабной взвод. Позади рычит моторами батальонная броня — пятнадцать «Зубров», десять легких самоходных орудий и пять «Кистеней».

Земля содрогается. Землю буквально вышибает из-под ног, когда очередная порция ракет падает в обреченный квадрат. Всего в пяти сотнях метров перед носом. Даже сквозь дым видны термобарические взрывы — огромные огненные шары, затекающие смертельным жаром и убийственным избыточным давлением в любую щель.

Тридцать секунд — и «Соколов» уйдет…

Могучие экзоскелеты скафандров «Евроштурм» делают на прямой почти олимпийский рекорд — сотню за десять!

Еще пятьдесят метров — максимум, после чего клоны опомнятся от огневого налета и сообразят на каком они свете.

Когда до цели остается сто метров, взводные орут:

— Ложись!

Дымовую завесу вспарывают тысячи игл. Мгла впереди раскрашивается яркими желтыми точками. Оборона подала голос. Трудно поверить, что после термобарического налета кто-то мог выжить. Но это иллюзия.

Сетка прицеливания показывает, что стреляют из бойниц, с крыши, с поверхности. Разведка не соврала. Хордад защищается егерским корпусом «Атуран» — только кадровые могли так быстро оправиться от разверзшегося здесь ада.

На бетон рухнули все, включая штабной взвод.

В этот момент колыхнулся воздух, по дымзавесе волнами поплыли концентрические круги, повинуясь выхлопу корабля на старте.

— Перебежками! Вперед! — зарычал Салман на общем канале.

Сто метров голого поля могут стать могилой. Надо двигаться, и двигаться быстро.

Поэтому первый номер в звене прыгает и несется вперед, пока второй и третий из положения лежа садят очередями, прикрывая товарища. Десять шагов, первый падает, бежит второй и так далее.

Дым рубят пули. Тяжелые, громкие хлопки. Ударная волна силится догнать снаряды. Но их почти не слышно — все накрывает слитный грохот тысячи стволов.

— Оператор! Какого дьявола нет картинки с БПЛА?! — Комроты штрафников капитан Олиферук присовокупляет выразительную матерную тираду, адресуя ее техгруппе. Злость несется в эфире.

— Есть! Есть сигнал!

Наконец-то. Теперь у батальона заметное преимущество. Враг не видит сквозь дым, а штурмовики видят. Их электронные глаза повисли над зоной атаки.

Экран забрала расцвел прицельными значками. БПЛА оснащены мощными сенсорами. Информация полноводной рекой хлынула в парсеры скафандров и командирский вычислитель, который в секунду распределил цели и угрожаемые сектора.

Серия взрывов на бетоне.

Клоны выволокли на крышу автоматические гранатометы, но теперь уже поздно. Штрафная рота под стенами, в мертвой зоне.

— Батарея! Снять с крыши все, что шевелится! — слышен крик начштаба. — Гранатометы заткнуть!

Через короткий миг в тылу гавкают самоходки. К ним подключается тяжкая дробь пулеметов, а потом и визг зенитных пушек «Кистеней». Они именно визжат. Скорострельность тридцатимиллиметровых установок такая, что ухо не в состоянии вычленить отдельные выстрелы.

Где-то на фланге бьется осназ.

Десант реализовывает внезапность, но у внезапности крайне скудный ресурс, надо успеть!

Салман дель Пино с размаху впечатался за контрфорс. Здесь же рядком его парни.

— Жозеф! — крикнул он комроты. — Что с проходом?

— Минуту! Еще минуту! Пытались подорвать гранатами — не берет, толстая дрянь! — Это он двери имеет в виду. — Ставим шнуровой заряд. Второй взвод занимается.

— Поторопи. — И на канале штрафроты: — Олиферук! Доложи потери!

— Девятнадцать двухсотых. Трехсотых к медбэтээру не отправить, сильно зажимают огнем с фланга, — откликнулась рация.

Со стороны поля в ангар ведут три прохода. Пара огромных капитальных ворот, закрывающих флуггерные площадки, и один рабочий вход. Ворота взрывать — пустая затея, а вот дверь — вполне.

Но нельзя, пока фланговые роты не доложили готовность!

Атака должна пройти сразу с трех сторон — в торцах боковых башен тоже есть по входу, куда должны выйти роты номер три и четыре.

Но поскорее бы.

Пока «коробочки» давят огнем сектор над их головами, но охватить весь гигантский фасад невозможно, и им здорово достается от фланкирующего огня. С тех самых боковин перевернутой буквы П — высоких башен, выдающихся метров на десять за основной габарит здания.

Окна на стенах, что примыкают к фасаду, недоступны для огневых средств брони. А вот личный состав роты номер один и штрафники оттуда — как на ладони. Так что остается влипать в стену за капитальными контрфорсами, поминутно выглядывая и отстреливаясь.

Только что Салман запросил воздух.

Нет ли на «Орланах» такого снайпера, чтобы накрыл фланкирующие бойницы чем-нибудь убойным?

С «Орланов» закономерно послали, сообщив, что они сильно заняты наседающими «Абзу» крепостного авиаполка.

— Chinga tu madre, — прошипел Салман.