— Еще как не советовал. Он ненавидел наркотики. Кид даже травку не курил.

— А ты знаешь, что у него в крови обнаружили ЛСД?

Брайан подскочил на месте.

— Дерьмо собачье! — воскликнул он. — Вот это уж точно собачье дерьмо!

— И я тоже так думаю. Но это не все. В ту ночь, когда он умер, в его квартире с ним была женщина. Прямо перед тем… перед тем, как это случилось.

— Ну… Это-то как раз на Кида похоже. Он еще тот был кобель.

— А он хоть раз говорил с тобой о своей Команде?

— О своих бабах, в смысле? О подружках?

Джек кивнул, и Брайан пожал плечами.

— Иногда говорил. Но не очень много. Такое, что все говорят.

— Ты с кем-нибудь из них знаком?

— А почему вы спрашиваете про девушек?

— Потому что думаю, что в ту ночь с ним была женщина из его Команды. И думаю, кто бы она ни была, она его и убила.

— Мать честная!

— Вот-вот, — кивнул Джек. — Совершенно с тобой согласен. Так знаком ты с кем-то из них?

— С одной-двумя вроде бы встречался, — медленно протянул Брайан. — В клубах видел или еще где-то. Но…

— Кого-нибудь из них по имени знаешь?

Брайан немного подумал и сказал:

— Он называл их всех этими дурными кличками.

— Знаю, — кивнул Джек.

И рассказал Брайану все, что знал о женщинах Кида. Рассказал о Гробовщице, о том, как разыскал ее, и о том, кто она такая на самом деле. Когда Брайан услышал имя Гробовщицы, у него глаза на лоб полезли от удивления. Но еще сильнее он вытаращил глаза, когда узнал, что она оплачивала квартиру Кида.

— Я знал, что кто-то отстегивает денежки, — сказал он. — Но Кид про это помалкивал. Он вообще мало про это говорил. Наверное, он немного стыдился, что разрешает женщине за него платить.

Джек перечислил другие прозвища. При упоминании каждого из них — Затейница, Силачка, Убийца, Ошибка — Брайан отрицательно качал головой.

— А Цель? — спросил Джек. — Ее он никогда не упоминал?

— Да… — Брайан сдвинул брови и ссутулился. — Вот про нее я слышал. Цель. Точно. Что-то вроде девушки его мечты, да? — Он немного расслабился, чуточку опустил плечи. — Кид во всей красе, — сказал он. — Мечтатель.

— Значит, остальных ты совсем не знаешь?

— Мне очень жаль, мистер Келлер. Может быть, я и слыхал про них, но не помню. Я удивляюсь, как вам хоть эту одну разыскать удалось. Просто чудо какое-то.

— А насчет Ким ничего не знаешь? — спросил Джек. — Я как-то раз слышал, что он кому-то говорил по телефону, что работает с кем-то по имени Ким в «Седле».

— Точно, — кивнул Брайан. — «Золотое седло». Это в Челси. Кид туда заглядывал, когда ему до зарезу были нужны деньги.

— Ты знаком с Ким?

— Нет. Но, кажется, они вместе учились. Второе высшее, в смысле. Ну что, пойдете в «Седло»? — спросил Брайан.

— Пожалуй, да. Они допоздна открыты?

— Да. Наверно, до двух, если не дольше.

— Поздновато для спортзала.

— Для спортзала? — Брайан рассмеялся. — Это клуб, мистер Келлер. Вы уж мне поверьте, «Седло» — это не спортзал. Знаете, если вы готовы подождать до завтра, я пойду с вами. Сегодня вечером я никак не могу.

— Спасибо за предложение. И знаешь что… Давай приступим к занятиям послезавтра, ладно? Поскольку сегодня я все-таки хочу сходить в этот клуб, дай мне денек передохнуть, а потом начнем.

— Договорились, — ответил Брайан.

Джек оплатил счет, и они оба встали из-за столика. Брайан положил руку ему на плечо.

— Мистер Келлер… — проговорил он. — Кид был знаком с некоторыми очень странными людьми. Так что будьте осторожны, ладно? А если вам что-то понадобится, ну, чтобы вас кто-то прикрыл, звоните мне. — Он смутился. Казалось, боялся сказать что-то хвастливое, но все же сказал с печалью в голосе: — В игре я его всегда прикрывал. Могу и вас прикрыть. Это я умею.

Джек кивнул и благодарно улыбнулся Брайану.

— Послезавтра, — сказал он. — Начнется новая полоса пыток.

«Золотое седло» располагалось на углу Двадцать третьей улицы и Одиннадцатой авеню. Заведение было легко вычислить по вливающейся в него толпе изукрашенной татуировками и пирсингом молодежи, одетой в кожаные шмотки.

Джек подошел к клубу в половине десятого вечера. Постоял, посмотрел на небольшую неоновую вывеску с названием клуба.

— Брайан был прав, — проворчал Дом. — Это точно не спортзал. И я тебе еще кое-что скажу, Джеки. Народ сюда ходит такой странный, что мне совсем неохота там появляться.

— Давай не будем болтать, — сказал ему Джек. — Найдем Ким, поговорим с ней несколько минут и уйдем. Я сюда звонил, и мне сказали, что Ким сегодня работает.

— Ты точно думаешь, что мне стоит туда заходить?

— Я тебя ужином угостил? Уговор есть уговор.

— Одни огорчения, — пробурчал Дом.

Они заплатили по десять долларов за вход и прошли внутрь.

И сразу оказались в шумном зале, оформленном в духе кантри-энд-вестерн. Тусклый свет, а музыка такая громкая, что разговаривать было почти невозможно. Столики по всему залу, две барные стойки — по одной в том и другом конце. От одной стойки тянулся помост. Судя по всему, на этом помосте происходили живые выступления. Официант, которому Джек сунул десять баксов, провел их к столику. Они сели и заказали пиво. Всего через минуту Дом задал вопрос, которого Джек ожидал:

— Тебе не кажется, что местечко довольно странное?

Джек кивнул и рассмеялся.

— Тут совсем нет женщин, — сказал Дом.

Джеку это тоже показалось очень странным, но он ничего не мог с собой поделать — его просто разрывало от смеха. Он не мог себе представить, чем здесь занимался Кид, и действительно, тут было что-то неприятное. Джек вовсе не чувствовал себя здесь уютно, но еще никогда в жизни он не видел такого выражения лица, какое было сейчас у Дома. На самом деле Джек был шокирован, пожалуй, не меньше, чем Дом, он просто этого не показывал. Но деваться было некуда, поэтому надо было поскорее покончить с тем, зачем они сюда пришли. Джек попробовал объяснить Дому, в чем дело, он произнес слова: «Мы угодили в гей-бар», — но музыка играла слишком громко, и было невозможно что-то услышать. И тут из динамиков рявкнул оглушительный голос диджея:

— Леди и джентльмены… а тут у нас присутствует несколько джентльменов, да?

Толпа громко взревела в ответ.

— «Золотое седло» с гордостью представляет… прямо из Техаса… где все та-а-ако-о-ое бо-о-ольшо-о-ое…

Теперь толпа взвыла от вожделения.