– Да пропала бы, – поддразнил он, обнимая ее за талию. – Как и Мэллори.

Я улыбнулась, и Райдер вывел меня на улицу. Сумерки быстро сгущались в ночь. Фонари отбрасывали тусклый свет на тротуары. Райдер взял меня за руку.

– Могу я задать… очень личный вопрос? – спросила я.

– Конечно, – ответил он.

– Что случилось с… родителями Гектора и Джейдена?

– Их отец приходится сыном миссис Луна. Он умер от рака, когда они были маленькими. – Парень сжал мою ладонь. – А их мать немного тронулась умом, я думаю. Или, может, у нее никогда не было ума? Не знаю. Короче, она плотно подсела на наркоту. Навещает их раз в год. Последнее, что я слышал, так это что она живет где‑то в округе Колумбия.

– Как… печально, – вздохнула я, жалея о том, что не могу сказать больше.

– Да, – пробормотал Райдер. Мы остановились возле моей машины. – Ты уверена, что мне не нужно поехать с тобой?

Я кивнула и подняла голову, заглядывая ему в глаза.

– Могу… я спросить еще кое‑что?

Райдер усмехнулся.

– Ты можешь спрашивать что угодно.

– Ты счастлив там?

– Там? Ты имеешь в виду, в доме миссис Луна? – Когда я кивнула, он положил руки на мои плечи, а потом опустил голову, так что наши глаза оказались на одном уровне. – Я счастлив, насколько это возможно. У меня есть крыша над головой, четыре стены и еда на столе. После школы моя цель – сохранить все это.

– Но… дом – это нечто большее, – сказала я. – Жизнь… она должна быть больше, чем это.

Он коснулся губами моей щеки.

– Должна быть, но не для всех. И ты это знаешь.

В среду вечером, за ужином, Роза и Карл сидели в ошеломленном молчании, уставившись на меня. Брокколи, которую я с трудом пропихнула в горло, кажется, проросла у меня в животе, больно впиваясь корнями.

Я напряглась, когда Карл перевел взгляд на Розу. Их глаза встретились, и я в очередной раз поразилась тому, что им удалось возвести молчаливое общение в степень искусства.

Откашлявшись, Карл положил вилку на стол.

– Тебя пригласили на вечеринку?

Я медленно кивнула.

– Я же… рассказывала вам про Кейру. Это она меня пригласила.

– И вечеринка будет проходить в доме у мальчика? – спросил он.

Возможно эту часть следовало бы опустить.

– Он… просто друг. – Это утверждение я бы назвала полуправдой. На самом деле мы были просто знакомыми.

– Друг ? – Обычно ровный голос Розы приобрел истерические нотки. – А кто же в таком случае Райдер?

– У меня есть… друзья среди парней, – ответила я сухо, думая о Гекторе и Джейдене, и она захлопала ресницами. – Эйнсли тоже пойдет с нами. – Тут я не солгала. Эйнсли действительно собиралась присоединится к нам. Сегодня за обедом я даже сказала Кейре, что пригласила ее, и она обрадовалась знакомству с моей подругой. – Я правда… хотела бы пойти.

Молчание.

Ривасы возобновили свою телепатию.

Я заерзала на стуле, уткнувшись взглядом в недоеденную свиную отбивную. Если бы Роза и Карл дали мне отмашку на субботу, я бы сначала заехала за Эйнсли, а потом за Райдером. И мы втроем отправились бы на вечеринку.

Самую что ни на есть настоящую вечеринку.

Колики в животе усилились.

Карл сделал глоток воды и сказал:

– А родители этого парня там будут?

Я понятия не имела. Наверное, нет, но я уж точно не собиралась подкидывать им эту мысль.

– Думаю, да.

Они опять обменялись взглядами. Наверное, мои слова прозвучали не очень убедительно.

– Мы бы хотели поговорить с его родителями, – сказал Карл.

У меня глаза на лоб полезли.

– Что? Это… неудобно.

– Мэллори…

– Никто из родителей этого не делает, – настаивала я в ужасе от перспективы такого родительского собрания за моей спиной, наподобие того, что они устроили с учителями. – Если вам так нужно… поговорить с ними, тогда я не пойду. Я просто хотела…

– Я думаю, что все будет хорошо, – вмешалась Роза, заработав укоризненный взгляд Карла. – Да, я уверена, – подчеркнула она, выдерживая его недовольство. – И это замечательно, что тебя пригласили, и что ты хочешь пойти. И еще я думаю, что нам не нужно ни с кем говорить.

Я чуть не свалилась со стула.

Карл поднял брови.

Она устремила на меня взгляд, долгий и пристальный.

– Думаю, ты готова к этому.

Я вскочила из‑за стола и бросилась к ней, крепко обнимая.

– И я думаю, что это хорошо, – продолжила Роза. Ее взгляд не дрогнул, но она улыбалась, и я знала, что она говорит это искренне. – Но помни про комендантский час, Мэллори. Одиннадцать вечера. Мы ждем тебя дома в это время и ни минутой позже.

Сжимая губы, я кивнула.

– Там, наверное, будут… некоторые моменты… и я хочу предупредить тебя, чтобы ты отнеслась к ним со всей ответственностью, – добавила женщина, и Карл крепко зажмурился. – Это касается Райдера.

Я покраснела, когда подумала обо всех безответственных моментах наедине с ним.

– Никакого алкоголя. Никаких наркотиков, – добавила она.

– Конечно, – не задумываясь, ответила я. У меня и в мыслях не было принимать что‑то запретное на первой в моей жизни вечеринке. Я и без того по большей части вела себя как полный придурок. Не хватало еще, чтобы я выступила как пьяный или обкуренный придурок.

Карл открыл глаза, но все еще выглядел так, будто его вот‑вот хватит удар.

– Мы доверяем тебе, Мэллори. – Роза улыбнулась, и мне захотелось улыбнуться в ответ. – А доверие – это большое дело. Не подведи нас.

– Не подведу, – пообещала я и вот тогда уже улыбнулась, поглядывая на Карла. Он, казалось, постарел лет на двадцать. – Спасибо вам.

– Меня не благодари, – проворчал он. – Это все Роза.

– Да ладно, – усмехнулась она и подмигнула мне.

Моя улыбка становилась все шире, и мне не терпелось поделиться новостью с Эйнсли и Райдером, но… комочек беспокойства засел глубоко внутри. Какая‑то частичка меня не ожидала, что они все же пойдут, и теперь, когда они оба согласились, умоляла их отменить принятое решение.

* * *

Я улыбалась, застегивая сумку перед обедом в пятницу. Райдер выбрал другой маршрут между классами, чтобы поймать меня возле моего шкафчика и поцеловать.

Мои губы еще покалывало, после того как он убежал, чтобы не опоздать на урок. Пусть я пока еще немного смущалась открытого проявления чувств, но все то, что могло выбить меня из колеи в самом начале учебного года, когда я боялась опоздать на урок, переживала из‑за того, что не с кем сидеть за обедом или просто общаться, уже не волновало меня в такой степени.