В 1966 году он был арестован по наводке Полякова и осужден по вердикту суда на тридцать лет тюрьмы.

* * *

Военные контрразведчики тех лет активно включились в поиск «крота». Работали энергично и всеохватно. Однако, к великому сожалению, по непонятным причинам Поляков в список подозреваемых почему-то не попал, продолжая жить и работать под личиной двуликого Януса.

Инструктируя Полякова перед отъездом из США, американцы советовали сразу же после прибытия на новое место службы вручить дорогостоящие подарки руководителям. Церэушники специально закупили агенту «сувениры его роста». Они же настоятельно рекомендовали ему принять все меры, чтобы попасть на выборную партийно-политическую должность, стать активным пропагандистом марксистско-ленинской идеологии, осесть в подразделении стратегической агентурной разведки с целью повышения гарантий будущих выездов за границу и получения «живой» информации.

Итак, американский агент заработал в ГРУ Генерального штаба. Его готовили за океаном для «большой и перспективной работы», именно в «десятке мишенной системы». Заиметь такого «оборотня» в стане противника для любой разведки — огромный успех. Тем более в годы, когда авторитет нашей страны еще сверкал в лучах недавней Победы, когда высокий патриотизм кадров существенно ограничивал возможности вербовочной базы ЦРУ среди офицерского корпуса. Органы военной контрразведки, хотя и были подточены очередным шельмованием хрущевского образца, работали, используя еще незабытый опыт противодействия гитлеровским спецслужбам — абверу, гестапо, СД и другим.

Подарки, шпионская экипировка, деньги — все было приготовлено для организации и проведения враждебной деятельности. Личные встречи и тайниковые операции, быстродействующая двусторонняя радиосвязь с применением приемно-передающего устройства и сигнализатора, прием шифрованных донесений, «письма-прикрытия» и тайнопись — вот неполный перечень средств и методов из арсенала действий изощренного шпиона на протяжении многолетней работы на американцев.

* * *

О мотивах сотрудничества после разоблачения на судебном разбирательстве «оборотень»-генерал скажет:

«Моя вера в справедливость и демократизм социалистического общества пошатнулась. Я понимаю, что это стало возможным в результате определенного влияния буржуазной пропаганды… Мне противны были хрущевские бредни, его выходки, его бескультурье… Я решил принять личное участие в противодействии предпринимаемым советским руководством акциям на международной арене и, как следствие, решил обратиться к американцам с предложением своих услуг…

Я при этом отчетливо понимал, что мое сотрудничество с американцами нанесет… ущерб государственной безопасности и обороноспособности страны в целом…»

Однако анализ материалов следствия, показаний свидетелей и самого обвиняемого доказывал, что материальная сторона, корыстные соображения стояли у предателя на первом месте. Он буквально клянчил у хозяев дорогие сувениры: ювелирные изделия, охотничьи ружья, рыболовные снасти, фотоаппаратуру, радиотехнику, инструменты для домашнего хозяйства. В то же время строго из принципа самосохранения придерживался правила, чтобы общая сумма, получаемая от спецслужб противника, не превышала половины его месячного оклада.

После возвращения из США Поляков в сентябре 1962 года в парке им. Горького заложил первый тайник — непроявленную пленку в кассете, предварительно облепив ее пластилином и обваляв в кирпичной крошке. Это был тайник под кодовым названием «Гор».

При входе на территорию парка агент стал проверяться, внимательно всматриваясь в действия и поведение отдыхающих. Затем подошел к обозначенной в плане связи скамейке, сел на нее, развернул газету и в удобный момент положил контейнер со шпионской информацией за задней левой ножкой. Почитав немного газету, он поднялся и медленно двинулся к выходу. На одном из столбов ограждения парка поставил сигнал закладки тайника в виде полосы чернильных брызг фиолетового цвета из авторучки.

Однако на следующий день шпион не нашел в условленном месте сигнала от американцев об изъятии тайника и не на шутку перепугался. Животный страх за безопасность своей шкуры подогревало известие о разоблачении агента ЦРУ — бывшего полковника ГРУ Олега Пеньковского.

Но вскоре он успокоился — в газете «Нью-Йорк тайме» от 20 сентября 1962 года появилось зашифрованное сообщение в разделе объявлений, которое свидетельствовало о получении американцами информации из тайника под названием «Гор».

В августе 1963 года «Бурбон» провел вторую тайниковую операцию, заложив магнитный контейнер с секретной информацией за телефонной будкой по улице Листьева, дом № 12. До своего очередного отъезда в командировку в 1965 году в Бирму он передаст заокеанским хозяевам еще две шпионских закладки через тайники — «Молоко» и «Баня». Об изъятии американцами двух последних тайниковых вложений Поляков был поставлен в известность радиосигнализатором, оборудованном в настольных электронных часах. Приемник работал так: тайник изъят — загорается чуть видимый святящийся зеленоватым цветом диод-индикатор. Такой сигнал был безопасен и действовал успокаивающе на шпиона. Кроме того, в этот период под обещание больших денег он обрабатывает еще два тайника — «Рыба» и «Береза».

* * *

Желание попасть в заграничную командировку ни на минуту не покидало Полякова, считавшего, что наиболее «плодотворные» и безопасные действия могут быть за пределами страны. Мечта сбылась 3 ноября 1965 года. В этот день он вылетает в Бирму в качестве военного атташе при посольстве СССР.

Вскоре от резидента ЦРУ в Рангуне полетела в ЦРУ шифротелеграмма начальнику отдела по Советскому Союзу Дэвиду Мерфи о том, что прибывший полковник Поляков проявляет необычно дружественное расположение к американским сотрудникам, занимающимся разведывательной работой. Взглянув на присланную фотографию советского офицера, Мерфи подпрыгнул в кресле и от обилия эмоций чуть было не вскрикнул: «Эврика!» Он понял, что наконец-то нашелся агент после почти годичного молчания.

Следует заметить, что Мэрфи являлся одним из тех сотрудников отдела, кому были известны установочные данные на Полякова, когда тот работал еще на ФБР в Нью-Йорке. Для организации предметной работы с агентом в Рангун вылетели два опытных сотрудника ЦРУ — Джим Флинт и Пол Диллон. Первый из них, понимая, что работа с «Бурбоном» может принести ему служебные дивиденды, добивается назначения на должность второго секретаря посольства США в Бирме.

По договоренности с американцами Поляков отправляет в ГРУ шифровку. В ней он сообщает о Флинте как о «вероятном кандидате на вербовку» и испрашивает разрешения на его «изучение». Таким образом открывалась возможность почти легальных контактов «Бурбона» со своим хозяином.

ГРУ не замедлило с ответом — дало добро на проведение операции по изучению кандидата на вербовку. В шифровке давался «зеленый свет» для общения, хотя и с небольшими оговорками о бдительности. Поляков после этого стал частенько бывать у «друга Джима», приурочивая время «деловых контактов» к началу вечерних киносеансов, которые демонстрировались в американском представительстве. В таком режиме американский разведчик провел тридцать (!!!) встреч со своим высокопоставленным агентом, по одной-две встречи в месяц.