Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Три мехи размером с небоскрёб и в тысячи тонн массы — вещь довольно затратная. Но это лучший способ сражаться, не отправляя на голову твари мегатонны, от которых она ещё и сильнее может стать. Двести лет назад был случай, когда пришлось подавить чистой мощью, после того как команда истребителей не справилась. Четыреста тысяч убитых и кратер в тридцать километров на месте орбитального удара.
Тут местность гористая, не такая населённая, жертв будет меньше.
Пока гиганты держались, возобновился обстрел с орудийных платформ, парящих в отдалении. Ударил луч света, и одна из них окуталась мерцанием силового поля. Рывок гравитационным манипулятором притормозил монстра, и глефа глубоко вошла ему грудь.
Удар сверху костяным отростком, с каждым мгновением всё сильнее похожим на меч, и оружие разлетелось на куски. Из груди твари ударил фонтан ихора и кусок плоти, когда остатки глефы сбросили поле, сильно увеличивая рану. Уничтоженное оружие сменилось на снятый с пояса меч, и уже обе машины оказались вынуждены сближаться с монстром.
Поле твари засияло, расширившись сильнее и лишая союзников возможности достать до плоти. «Возвышенный» свёл вместе руки и застыл. Долю мгновения ничего не происходило, а потом «Кузнечик» покатился по земле в сторону боя, ускоряясь с каждой секундой.
Враг создал очень мощный источник гравитации. Но союзным гигантам досталось сильнее: в одного из них, перебарывающего действие аномалии, влетел шип на хвосте, в ворохе обломков выходя из спины.
И что хуже всего: устремился дальше, обхватывая машину. Рывок, и красно-фиолетовая меха полетела в сторону, лишившись львиной части торса. Сражаться машина явно больше не могла.
— Они не справятся, Святогор. Нельзя было играть с «возвышением» пилотов. Нужно уходить, пока не началась бомбардировка с орбиты. Или помогать.
Тяжело вздохнув, тихо спросил:
— Чем мы поможем, Ася? У них машины созданы под монстров, а у нас…
— Ты можешь перегрузить реактор. Если мы будем внутри тела, то он не сможет поглотить всю энергию. В этом случае останутся целы ближайшие поселения. Орбитальный удар, даже в минимальном варианте, убьёт пятнадцать тысяч человек, если бой останется здесь. Иначе число жертв вырастет многократно.
Я сжал зубы. Умирать за незнакомых людей? Может, оставшийся пилот справится? Я хочу жить! У меня налаженная жизнь, связи, друзья. Огромные перспективы впереди. На что я их поменяю? На несколько посёлков вокруг, жителей которых никогда не видел?
— Твой реактор не встроен в кабину. Сможем катапультироваться.
Я поморщился:
— У нас будет доля секунды. Мы не улетим далеко, нас сожжёт.
— Шансы есть: ты в броне, мой корпус очень прочный…
Пока мы разговаривали, на поле битвы произошли изменения определившие решение за нас. Получивший немало ран, с оторванной левой рукой и лежащим на земле щитом, союзный доспех отбивался от твари, ставшей ещё более гуманоидной. Монстр начал активно использовать навыки бывшего пилота, модернизируя под них тело. На наших глазах, сделав шаг вперёд, ублюдок оказался позади чудом успевшего активировать силовой толчок истребителя.
Телепорт. Не удивительно, с учётом того, что таким модулем обладала исходная машина.
— Я запрограммирована на спасение людей, Гор. А что выберешь ты, живой человек? Бой или побег?
ИИ «берёт меня на слабо», соблазняя геройски умереть? А предки-потомки, умели программировать своих железяк! Не даром, человечество выжило в вихре космических мясорубок.
Скривив губы в бледной улыбке, я молча нахлобучил на голову андроида лежащий рядом шлем от брони. Увеличит её шансы. Наверное.
Дополнительные стимуляторы, синхронизация. Активация реактора. Проверка показателей внешнего поля. Напряжение слабое, но какой-то эффект будет.
«Кузнечик» расправил крылья и рванулся вперёд.
Прыжок, форсаж, ускорение гравизахвата.
Машину вела Ася, сам я сосредоточился на океане энергии, раскручивая его на полную и одновременно сжимая плотнее.
Больше мощи, заставляя формироваться и разрушатся материю, удерживая её в точке. Ещё сильнее.
Вот мы оказались возле битвы гигантов. Уходим резким замедлением от попытки смахнуть нас костяным клинком. Влетаем в защитный барьер. Сходят с ума катушки силового поля, подбирая нужную частоту, рассчитываемые моей партнёршей.
Синхронизация полей, потеря мощности, когда ИИ создаёт сложную конфигурацию энергии, оставив отверстие в поле за нами. Импульс гравитационного манипулятора, впихнувший «Кузнечика» в до сих пор не полностью зажившую рану на груди монстра. Уходит сигнал нашему союзнику отступать.
А я сжимаю в ноль скопленную мощь. Ещё сильнее. Отпускаю.
Взрываются пиропатроны, выбрасывая кабину.
Последнее, что услышал, перед тем как мой мир стал огнём и светом, посланную мне мысль:
— Жаль, что так мало сражались вместе, партнёр. Но тебе ли не знать, что смерть это ещё не конец, Святогор?
Эпилог
Чудовищный взрыв разорвал всю верхнюю часть монстра на куски и разорвал остатки его защитного поля. Покатился по земле доспех-гигант, выдавливаемый буйством выпущенной энергии. Но выжил, помогло силовое поле самого монстра, сдержавшее часть мощи.
Спустя десяток секунд ближе подлетела оставшаяся огневая платформа, атакуя из всех орудий и уничтожая останки твари. Довольно быстро к ней присоединился и сам гигантский механоид.
Медленно возвращались к месту битвы военные и наёмники, ещё полчаса назад режущие друг друга на куски. Как только стало понятно, что дело идёт к подавлению с орбиты, они благоразумно разлетелись подальше.
Медленно приходило в порядок поле Петрова-Данца. Поняв, что опасность миновала, снова друг против друга встали военные Титана, Империи и Содружества. Из ближайших порталов прибывали силы сторон, накапливаясь в воздухе.
Продолжение бойни сдерживалось присутствием гиганта с его поддержкой, а также недостаточной мощностью и стабильностью поля.
Начиналась очередная война, в которой страны и планеты собирались меряться силой и технологиями. Далеко не первая и не последняя. Кого в этих условиях интересовал небольшой потёртый аэрокар, зигзагами летящий над самой землёй и что-то разыскивающий?
— Нашла, — оскалилась темноволосая женщина за рулём, опуская машину ниже.
В небольшой роще на склоне холма, сейчас медленно разгорающейся и застилающий окрестности дымом, виднелась длинная проплешина от падения чего-то тяжёлого. А через сотню метров нашлась и сама кабина от «Кузнечика».
Ухмыльнувшись, женщина обернулась на лежащее на заднем сиденье однорукое тело. Забрать его «для доставки в больницу» оказалось совсем не сложно. Подхватив винтовку с соседнего сиденя, Анна распахнула дверь, легко выпрыгивая наружу.
От кабины доспеха остались одни обломки. Она лежала перевёрнутая, демонстрируя проплавленное и разорванное днище. Взрыв догнал её не так далеко от эпицентра, как раз в нижнюю часть.
Пилотская бронекапсула всегда самая крепкая часть мехи. Слишком часто пилоту приходится надеяться только на неё. Но при таком взрыве и расстоянии от взрыва шансов мало.
Запрыгнув на обломки, женщина подсветила фонариком внутренности.
На остатках ремней, вниз головой висела фигура, буквально вплавленная нижней частью в остатки пилотского ложемента. Тело по живот, представляло собой мешанину из брони и морфа. Сильно пахло сгоревшим мясом.
Поведя дальше фонариком, на стене слева, в копоти увидела обожённую фигуру в шлеме от боевой брони. В голове у женщины мелькнула догадка о причинах сегодняшней эффективности пацана в бою. Прищурившись, она тихо протянула:
— Как интересно…
Но пришла она не за этим. С трудом протиснувшись в пролом, отстегнула шлем, и взглянула на серое, выцветшее лицо. Приложила руку к шее, пытаясь нащупать пульс. Удивительно, но он был до сих пор жив. Пусть и едва-едва.
— Тем лучше, — сплюнула брюнетка, поднимая винтовку. — Наконец-то мы решим все вопросы.
Один выстрел, после которого страх и позор окажутся в прошлом. Муж хоть и мудак, увлёкшийся самомодификацией, но как-никак отец её детей. Брат, племянник, отец, положение семьи. Всё уничтожено безумным малолеткой и его лежащим в машине другом.
Яма с говном рядом и безразличные чёрные глаза поверх направленного на неё ствола.
Для Анны вся жизнь разделилась тогда на до и после. И уж себе она могла признаться: именно дикий ужас в тот момент, ломающий все представления о себе и своём месте в мире, месте хищника на вершине пищевой цепи, она и не может забыть.
